Откровение в Галисии - Долорес Редондо

мог надеть кто угодно, — возразил Мануэль. — Даниэль взял ее из конюшни. А когда я хотел ее вернуть, управляющий сказал, что никто ее не хватится. Альваро надевал ее, когда выезжал на природу.

* * *

Ортигоса остановился у дома лейтенанта и ждал в машине, пока Ногейра ходил за псом. Писатель улыбнулся, увидев, что гвардеец несет собаку на руках.

— Этот чертенок устроился рядом с Антией в кровати! И моя жена ничего на это не сказала. — И лейтенант положил песика на сиденье.

— А кое-кто был вовсе и не против, правда, Кофеёк? — спросил Мануэль, поглаживая пса.

— Как и мои девочки. Они уже планируют, чем займутся завтра, когда ты снова оставишь его у нас. Могу тебе сказать, что времяпрепровождение со мной интересует их куда меньше.

Ортигоса серьезно посмотрел на гвардейца.

— Ногейра, надеюсь, я не обидел тебя, когда пригласил Лауру и твоих дочек прокатиться на лодке? После визита в монастырь я чувствовал себя больным и разбитым. Мне нужно было пообщаться с нормальными людьми, чтобы прийти в себя.

Лейтенант кивнул, переложил собаку на заднее сиденье и снова устроился впереди, рядом с писателем. Правда, дверь закрывать не стал.

— Понимаю. У меня частенько возникает такое же ощущение после работы.

— Я обещал Шулии составить список книг для чтения и дать пару советов, и мне показалось, что это хорошая идея…

— Не переживай. Кажется, они прекрасно провели время.

Мануэль повернулся и посмотрел на собеседника.

— Ты должен поговорить с Лаурой.

Гвардеец покачал головой:

— Не будем об этом, Мануэль.

— Она особенная. Думаю, многие сочли бы за честь быть женатыми на такой женщине.

— Думаешь, я этого не знаю? — раздраженно ответил Ногейра.

— Я засомневался, когда увидел, как ты флиртуешь с Офелией и таскаешься к проституткам.

— Хватит, — повторил лейтенант.

— Поговори с женой.

Гвардеец снова покачал головой.

— Но почему нет?

Ногейра взорвался:

— Потому что она меня не любит!

— Неправда.

— Ты ничего не знаешь. Мы с тобой знакомы всего несколько дней, а ты уже решил, что в силах все исправить… — Лейтенант сбавил тон. — Я понимаю, что ты хочешь помочь, и благодарен тебе за это, но все напрасно.

— Нет, если ты действительно хочешь изменить ситуацию, — возразил Ортигоса.

— Она меня ненавидит. Мануэль, моя жена меня ненавидит, — жалобно сказал Ногейра.

— Я так не думаю, — упрямо возразил писатель.

Гвардеец несколько минут молча смотрел на своего собеседника, а затем отвел взгляд и выдал:

— Я уже шесть лет сплю в детской.

Ортигоса от удивления разинул рот.

— С тех пор как Антии исполнилось два года, я ночую в ее комнате. Каждый вечер снимаю с кровати плюшевые игрушки и подушечки в форме сердца и ложусь на простыни с Минни-Маус. Или с принцессами из мультфильмов Диснея, — обреченно поведал лейтенант.

Мануэль недоверчиво улыбнулся:

— Но это же…

— Да, смешно. Я не могу ничего трогать в детской, ведь это комната Антии. И в то же время меня не пускают в хозяйскую спальню. Моя младшая дочь с двух лет спит в постели с мамой. И это лишь один способ выместить на мне зло. Ты же видел, что мне приходится выносить в собственном доме?

Писатель кивнул.

— Она меня голодом заморит, — очень серьезно сказал гвардеец.

Ортигоса рассмеялся бы, если б не тот жалкий тон, которым были сказаны эти слова.

— Ты же сам знаешь, какая она прекрасная кухарка, — продолжал Ногейра. — Но последние шесть лет я питаюсь исключительно вареными овощами. Для себя и для девочек Лаура готовит все, что я люблю, — тушит мясо, печет пироги… А мне эту еду даже понюхать не дозволяется. — Лейтенант вздохнул.

— Но это же просто… Ты же в своем доме, можешь есть то, что хочешь.

Гвардеец покачал головой.

— Все, что Лаура покупает и готовит, она заворачивает в километры пищевой пленки. Проще мумию раздеть, чем мне добраться до еды в собственном доме. Правда, когда я прихожу с работы, ужин всегда готов, в этом ее не упрекнешь. Если то, что я ем, вообще можно считать пищей.

— Ногейра, я не хотел бы усугублять, но тебе и правда нужно следить за питанием. Я сам видел, сколько ты поглощаешь холестерина.

Лейтенант улыбнулся:

— Это я ей мщу.

— Подобная месть тебя прикончит. Жена просто заботится о твоем здоровье…

— Да нет же, Мануэль, ей на него плевать. Зато она знает, что я люблю поесть и что мне нравится, как она готовит. Вот и нашла способ издеваться надо мной.

— Ты преувеличиваешь.

— А еще и дочки…

Писатель очень серьезно посмотрел на собеседника.

— С момента твоего приезда их отношение ко мне резко изменилось, это невероятно. И все благодаря тебе — человеку, которого уважают и которым восхищаются, вот и со мной начали считаться. Тем не менее последние шесть лет сказались на отношениях с дочерьми. Лаура настроила их против меня.

Ортигоса хотел было возразить, но Ногейра продолжал:

— Я не говорю, что жена им внушает всякую чушь. Она ничего не говорит. Но девочки видят, что ей на меня плевать, и начинают вести себя точно так же. Отношения с Шулией очень напряженные. Я уж не помню, когда она меня в последний раз целовала. Мы только и делаем, что ссоримся. Иногда мне кажется, что Лаура нарочно так воспитывает старшую дочь, чтобы побольнее задеть меня. И парня Шулии я не выношу. Он меня бесит. Иногда я смотрю на жену и понимаю, что она тоже не выносит этого Алекса, но терпит его присутствие лишь потому, что этот наглец сидит на моем месте за столом с придурковатым выражением на лице…

Гвардеец вздохнул и зажег сигарету. Он курил, сидя с открытой дверью, несмотря на ночную прохладу, и выпуская дым наружу.

— Но больше всего меня расстраивает то, что я потеряю и Антию, — с грустью признался лейтенант. — Пока она еще маленькая. Однако природа женщин такова, что, заметив враждебное отношение, они начинают его копировать, даже если не знают причины.

— Черт побери, Ногейра, я и не думал, что все настолько плохо… Но уверен, что если ты действительно захочешь, то найдешь решение.

— Его не существует, — прошептал лейтенант.

— Ты изменял Лауре? — спросил писатель. — Я имею в виду…

— Ей все равно. Я же говорил: она меня не любит. Вряд ли она знает точно, но моя жена не дура и наверняка что-то подозревает.

Мануэль немного помолчал, обдумывая слова собеседника, и спросил:

— Тогда почему она не разведется с тобой? Слушай, Ногейра, Лаура — невероятная женщина. Она умная и достаточно зарабатывает, так что удерживают ее не материальные соображения. Твоя жена прекрасно выглядит,