Откровение в Галисии - Долорес Редондо

его скрыть могут вызвать у людей симпатию.

Писатель пришел к точно такому же выводу. Неужели Альваро и правда испытал сильный шок, обнаружив мертвого монаха? Или его исключили? За что? Свидетелем чего он стал?

* * *

Впервые со времени приезда Мануэля в Галисию утро выдалось ясным. Ортигоса тщательно подобрал одежду и, прежде чем отправляться в монастырь, зашел в магазин канцтоваров, где купил портфель, скотч, пару блокнотов и несколько ручек, чтобы история о собирающем информацию писателе выглядела правдоподобно. Мануэль припарковался у ворот и попрощался с Кофейком, который искоса глядел на него, свернувшись калачиком на пиджаке Альваро. Навстречу Ортигосе по мощенной серым камнем дорожке, пересекавшей ярко-зеленую лужайку, спешил молодой монах, на вид не старше тридцати. Писатель предположил, что это Хулиан, библиотекарь, который должен был его встретить. Юноша протянул руку и заговорил с сильным мексиканским акцентом:

— Здравствуйте, сеньор Ортигоса. Меня зовут брат Хулиан. Настоятеля сегодня нет, ему пришлось уехать по личному делу. Он вернется только завтра, но я покажу вам монастырь и готов оказать любую посильную помощь.

Мануэль не смог скрыть своего разочарования.

— Как жаль! Не поймите меня превратно, но я хотел пообщаться с кем-нибудь постарше и расспросить о тех днях, когда при монастыре действовала церковно-приходская школа.

— Сеньор, не волнуйтесь, ваш агент объяснила приору, какая информация вас интересует. Он вернется завтра утром, и вы сможете с ним пообщаться. А пока на ваши вопросы ответит брат Матиас, он здесь самый старший. Уже вышел на пенсию, но ум у него ясный. Брат Матиас помнит много историй и может рассказать о том времени. И поверьте, он не упустит случая это сделать, — библиотекарь улыбнулся.

В течение следующих двух часов брат Хулиан показывал Ортигосе монастырь, попутно познакомив его с жившими там монахами, которых набралось человек десять. Все они были воодушевлены предстоящей встречей с писателем, да еще и довольно известным, как заверил их библиотекарь. Братья с надеждой спрашивали Мануэля, будет ли происходить действие его следующего романа в их монастыре.

— Я задумал написать о том, как в те времена жилось ученику церковно-приходской школы, но с сюжетом еще не определился, — уклончиво ответил Ортигоса.

Ему показали церковь, внутренний двор, кухню, трапезную, часовню. Сохранился и старый лазарет с железными кроватями и стеклянными витринами, где красовались зловещего вида медицинские инструменты, приводившие в восторг многочисленных врачей, бронировавших номера в гостинице при монастыре, чтобы отдохнуть в тишине и покое. В небольшом музее хранилась на удивление большая коллекция лакированных шкатулок, которая порадовала бы любого ценителя подобных вещей. Здание бывшей школы превратили в отель с аскетичными, но удобными номерами с индивидуальными ванными комнатами — для постояльцев, желающих посвятить время духовным практикам. Побывал писатель и в обширной библиотеке, где полки были устроены прямо в каменных арках подвала. Сразу становилось понятно, что и за книгами, и за мебелью здесь хорошо ухаживают. Мануэль заметил огромный влагопоглотитель и современную систему отопления, обеспечивающую комфортную температуру в этом некогда мрачном и сыром помещении. По стенам тянулись неизменные провода — спутники электричества и высокоскоростного соединения, судя по современному компьютеру.

— Я в монастыре уже два года и, по правде говоря, почти не выхожу из библиотеки, — улыбаясь сказал Хулиан. — Меня греет мысль о том, что я — наследник традиций и берегу плоды трудов тех набожных братьев, которые посвятили всю жизнь переписыванию одной-единственной книги. Я занимаюсь чем-то похожим, только на современный лад, и это куда менее интересно, — и библиотекарь махнул в сторону длинных рядов металлических полок в неосвещенной части помещения.

Папки с документами выглядели старыми, но были составлены в строгом порядке.

— Неужели это записи, касающиеся церковно-приходской школы? — спросил впечатленный писатель.

Хулиан, явно довольный положительной оценкой своего труда, кивнул.

— Когда я приехал, все эти материалы хранились здесь. В монастыре никогда не было библиотекаря. Кое-кто из братьев — я называю их «книжными червями» — вызывался следить за фондами, но каждый делал это на свой лад. На момент моего появления ни один документ не был оцифрован. Бумаги были сложены в коробки, которые составили у дальней стены, и они возвышались чуть ли не до потолка.

— И до какого года вам удалось добраться?

— До тысяча девятьсот шестьдесят первого.

В 1961-м Альваро еще даже не родился. Если нужные записи не оцифрованы, Мануэлю не удастся раскопать информацию о том, что случилось, когда исключили его мужа. Видимо, на лице писателя отразилось разочарование, потому что брат Хулиан поспешил добавить:

— Я знаю, о чем вы думаете: что не сможете получить представления о том, что представляла собой церковно-приходская школа за последние пятьдесят лет, ведь вас именно этот период интересует… Не волнуйтесь. — И библиотекарь направился к своему столу. — Вечно одна и та же история. Тот, кто ничего не смыслит в компьютерах, считает, что оцифровать файл — это все равно что делать тосты, засовывая в тостер ломти хлеба один за другим. Когда я понял, какой объем работы мне предстоит, то убедил настоятеля привлечь помощников, которые помогут отсканировать все документы. — Хулиан кликнул по иконке на рабочем столе, и открылась папка с изображениями.

— Это здорово упростило вам задачу, — с облегчением сказал Ортигоса.

— Вы даже себе не представляете насколько! Хотя я по-прежнему работаю с физическими копиями, их оцифрованные версии очень помогают. Некоторые документы были в очень плохом состоянии, и сотрудники фирмы обработали файлы, так что теперь можно разобрать, что там написано. Бумаги годами хранились в таких вот коробках. — И библиотекарь побарабанил пальцами по крышке одной из них.

Мануэль нерешительно огляделся: по всему помещению были расставлены массивные столы.

— Где я могу сесть?

— Можете устроиться на моем рабочем месте и пользоваться компьютером. Настоятель велел показать вам любые документы, какие вы захотите посмотреть. К сожалению, в нашей библиотеке нет особо ценных литературных шедевров. Единственное правило — в целях соблюдения конфиденциальности нельзя копировать и загружать информацию, содержащую чьи-то личные данные. Но вряд ли вас интересует нечто подобное. Если вы хотите составить представление о том, как работала церковно-приходская школа, советую начать с фотоархива. Он здесь. Все, что вам покажется интересным, я могу откопировать.

Ортигоса поблагодарил брата Хулиана и в течение первого часа листал документы в хронологическом порядке. Попадалась как информация об отдельных учениках, так и бумаги делового характера, официальные заявления тех, кто хотел стать монахом, об отречении от всего мирского, записи о детях, оставленных у дверей церкви во время гражданской войны. Иногда писатель отпускал какие-то замечания, а библиотекарь дружелюбно на них реагировал.

Наконец Мануэль перешел к фотоархиву. Лукас сказал,