Порог греха - Юрий Францевич Курц

двукрылом самолётике. Он давным-давно отработал отпущенный ему конструктором Антоновым век, но снова был призван временем послужить враз скорченному от рыночной перестройки капитализма народу: воздушные реактивные гиганты прозябали на зарастающих сорняками аэродромах в ожидании топлива, смазочных масел или продажи на распил. Пилотировали «Аннушку», судя по белым головам, тоже ветераны воздушного флота. Но это не обескураживало пассажиров, напротив, старые лётчики внушали полное доверие и надёжность.

Самолётик надрывно тарахтел мотором, часто ухал в воздушные ямы, скрипел железным, исхлёстанным непогодами долгих лет телом, пропуская в полость свою холодный воздух. У Ксении подмёрзли ноги, сводило тошнотой желудок. Комфортно чувствовали себя только ещё десять находящихся на борту пассажиров. По тому, как они общались между собой, было понятно, что это северяне, хорошо знакомые друг с другом. Они поочерёдно пили водку прямо из горлышка бутылки.

На аэродроме пассажиров поджидал старенький автобус с ободранным корпусом и выбитыми стёклами салона. Управлял им водитель с испитым, изморщенным старостью лицом. Он и подвёз Ксению до самой гостиницы. Весело щерясь, сказал, что её ждут в «управе». Степан Иваныч.

– А кто это такой?

– Как кто? – в удивлении водитель даже треух сдвинул на затылок. – Это же наш голова району. Кто ж его не знает?

– Спасибо, – поблагодарила Ксения и сунула ему несколько купюр. За десятиминутную поездку это была хорошая плата – глаза шофёра потеплели в удовлетворённом прищуре.

– Если надо, я подброшу к администрации!

– Спасибо, – вторично поблагодарила Ксения, – мне надо ещё устроиться и отдохнуть с дороги.

В большом бревенчатом здании гостиницы было необычайно тихо и пусто. Из-за редко появляющихся здесь гостей отапливались две-три комнаты, каждая на двух обитателей. Умывальник – на кухне. Туалетные удобства – во дворе. Это не смущало Ксению: в комнате тепло и сухо, есть стол, стул, кровать, а большего и не нужно!

Хозяйка гостиницы, сероглазая, золотозубая и улыбчивая женщина в толстом, домашней вязки, свитере и меховой шапке, которую она не снимала даже в помещении, поинтересовалась:

– Надолго в наши края?

– Пока не знаю. Вот встречусь с вашим главой и определюсь!

Наскоро перекусив, Ксения пошла в администрацию. Она размещалась в единственном двухэтажном здании из белого силикатного кирпича в самом центре посёлка. На центральной улице журналистка не встретила ни одного человека. Дома казались нежилыми.

Гекчанов сидел за столом и что-то писал. Он только один раз посмотрел на Ксению, изучающе, точно прицеливаясь, но и этого было достаточно для того, чтобы она запомнила лицо главы: узколобое, продолговатое, с маленьким носом-пуговкой и тонкими губами; скулы туго обтягивала гладкая кожа с неестественно красноватым цветом. Неохотно и односложно отвечая на вопросы Ксении, он убирал глаза и продолжал писать, всем своим видом показывая нежелание говорить с журналисткой.

Поняв, что притирочный разговор с главой – пустая трата времени, Ксения выстрелила в упор:

– Где я могу увидеть Рысь?

Ответ прозвучал незамедлительно, Гекчанов был готов к нему:

– Завтра в восемь часов утра ждите меня у входа в гостиницу, без опоздания. Хозяйке скажете, что едете готовить репортаж в становище промысловиков. Ясно? Оденьтесь потеплее! До свиданья!

В эту ночь Ксения плохо спала. Часто просыпалась, опасаясь, как бы не прозевать час подъёма. Электричество в целях экономии отключали с вечера. Ксения чиркала спички, освещая циферблат ручных часов. В семь утра она уже была на ногах. Оделась как можно теплее, предполагая дальнюю поездку: глава намекнул не зря! Разбудила хозяйку.

– И куда вы ни свет ни заря? – ворчала та, зажигая свечу.

– К охотникам.

– За пушнинкой?

– За материалом.

Хозяйка поняла это по-своему.

– Тоже бизнес?

– Бизнес, бизнес, – не стала она разочаровывать хозяйку, удивляясь, как быстро язык рыночной экономики отвоёвывает своё место в языке даже тех, кто не имеет к ней никакого отношения.

– И кто же вас в тайгу повезёт?

– Степан Иванович.

«Надо же! – изумилась хозяйка. – Должно быть, важная птица эта городская вертихвостка, если сам глава района к ней в водилы определился!»

Как только за Ксенией закрылась дверь, она бросилась к телефону. Долго трещала наборным диском. Когда на другом конце провода подняли трубку, сердито прокричала:

– Палец чуть не сломала! Не дозвонишься до тебя! Сам говорил: в любое время дня и ночи! А щас какая ночь? Утро уже… Поехала она. Да! Да! С Гекчановым. На становище.

С минуту Ксения постояла на крыльце гостиницы, обвыкая на морозе. Прокалённый им воздух сразу же заставил укоротить дыхание. Она прикрыла рот шерстяным платком и поглубже натянула на голову ондатровую шапку-ушанку. Крепость мороза ощущалась даже под тремя шерстяными рейтузами, пуховой кофтой и курткой на овечьем меху.

Глухая, непроглядная, стылая тьма охватывала Ксению со всех сторон. На небе – ни звёздочки, значит, оно сплошь закрыто облаками. Предвестником стылого непогожего дня – порывистый ветер, жутковатым напором пытающийся свалить с ног. Ксения облегчённо вздохнула, когда на дороге, идущей к гостинице, мелькнули огни автомашины.

Гекчанов поздоровался, помог положить на заднее сиденье тяжёлую дорожную сумку и, пока ехали до места встречи с Рысью, не произнёс ни слова. В кабине, плотно обитой изнутри толстым войлоком, было тепло. Ксения придрёмывала под мерное урчание мотора. Ехали по льду реки, хорошо прилизанному ветрами, с напрочь прикатанным колёсами машин снегом: по этой ледовой дороге вывозили из тайги лес.

Минут через сорок Гекчанов остановился и вышел из машины. В свете фар Ксения увидела снегоход «Буран» (не раз приходилось передвигаться на таком в командировках по северным районам области), с прицепленной к нему санной повозочкой с покатым, на дугах, белым верхом. Возле неё стоял человек в белом маскхалате. Гекчанов обнялся с ним. С минуту они о чём-то говорили. Затем человек подошёл к машине и открыл дверцу со стороны Ксении.

– Здравствуйте. Я тот, с кем вы искали встречи. Рысь. Алесь Вацлавич. Как вам будет угодно! Прошу вас на мой транспорт!

У Рыси был приятный баритон. «Наверное, он хорошо поёт», – подумалось Ксении. Она назвала себя по имени и отчеству и, выбираясь из кабины с его помощью, добавила:

– Называйте просто Ксюшей.

Гекчанов попрощался. Машина, помаргивая красными фонарями задних стоп-сигналов, скрылась во тьме ещё не закончившейся северной ночи. По реке мело. Рысь достал из повозки огромный овчинный тулуп, надев который, Ксения буквально утонула: так он был ей велик! Рысь помог ей забраться в повозку. Поставил в ноги дорожную сумку и укрыл их какой-то меховой полостью.

– Здесь вам будет тепло. В изголовье есть карман. В нём термос с чаем и бутерброды. Можете перекусить. Путь неблизкий. Постарайтесь заснуть. Входной клапан закрывается изнутри тесёмками.

Детский восторг ожидания чего-то необычного, удивительного, охватил