Откровение в Галисии - Долорес Редондо

села рядом с хозяйкой, не говоря ни слова.

— Сеньор Ортигоса, у вас есть дети?

Мануэль покачал головой.

— Я так и думала. Тогда позвольте сказать, что вам повезло больше, чем мне. — Маркиза сделала маленький глоточек из чашки и продолжила: — Несмотря на то что пишут в популярных дешевых книжках, дети чаще всего приносят сплошные разочарования. Большинство родителей ни за что в этом, разумеется, не признаются. Полагаю, главным образом потому, что отчасти виноваты в том сами. Но у меня другой случай. Я не считаю, что делала что-то не так. Поверьте, все плохое сыновья переняли от своего отца. Мой супруг совершенно не разбирался во многих вопросах: в финансовых делах, в воспитании детей… — Старуха повернулась к служанке. — Разве можно меня винить за неподобающее поведение, которое только что нам продемонстрировал Сантьяго?

Женщина в форме медсестры медленно кивнула.

— И тем не менее я прошу вас его простить. У моего среднего сына никогда не было чувства меры. Он глуп. Этот дурачок убедил себя в том, что теперь, когда Альваро мертв, он сам будет заправлять делами. Но, простите мою прямоту, эта задача Сантьяго не по плечу. Нам повезло, что у моего старшего сына голова соображала куда лучше. — И маркиза замолчала, не сводя взгляда с писателя.

— Вы хотите сказать, что одобряете решение Альваро?

— Я хочу сказать, что, помимо многочисленных недостатков, у моего супруга было одно достоинство: он точно знал, кого сделать наследником. Полагаю, это врожденное качество аристократов, шлифовавшееся веками. Иначе как объяснить процветание наших родов, если даже самые простые дела мы вынуждены доверять посредникам? Если б не внутреннее чутье, позволяющее правильно выбирать людей, испанская знать уже давно вымерла бы. Мой супруг сделал наследником Альваро, и это было верное решение. А мой старший сын, я вынуждена признать, тоже поступил мудро, передав бразды правления вам.

Мануэль задумался. Возможно ли, что личные качества кандидата перевесили все другие соображения и даже личную неприязнь, как в случае с Альваро?

— Если я правильно понимаю, у Альваро были натянутые отношения с отцом…

— «Натянутые»… — Усмехнувшись, старуха обменялась взглядом с сиделкой. — Сеньор Ортигоса, скажите, как ваши родители относятся к… как бы выразиться… вашим романтическим наклонностям? Только не надо говорить, что они смирились с тем, какой путь вы выбрали.

Писатель осторожно поставил чашку на стол, откинулся на диване и спокойно посмотрел в глаза маркизе.

— Думаю, они использовали бы термин «гомосексуальность», что было бы корректно. Но у родителей не было такой возможности: они погибли в ДТП, когда я был еще маленьким.

Ни один мускул на лице старухи не дрогнул.

— Значит, им повезло. Поверьте мне. Я им завидую. Да, отношения Альваро с отцом были натянутыми, и не по вине моего покойного мужа. Наш старший сын был занозой с самого рождения, ему доставляло удовольствие во всем нам перечить. Видите ли, двоим моим сыновьям не хватало смелости, тогда как у третьего ее было в избытке. Но он выбрал не тот путь.

Слушая маркизу, Мануэль качал головой.

— Смелее, — подбодрила его хозяйка. — Говорите, что у вас на уме.

— Я думаю, что вы — монстр с извращенными представлениями о жизни.

Старуха расхохоталась, словно писатель крайне удачно пошутил, и бросила удивленный взгляд на служанку.

— Ты слышала? Он назвал меня монстром.

Сиделка улыбнулась — презрительно и снисходительно, словно Ортигоса выдал нечто нелепое и абсурдное.

— Извращенцы, трусы и избалованные детки, которые так и не повзрослели, — вот что представляют собой мои сыновья. — Тон маркизы изменился, теперь в нем звучала горечь. — Господь не дал мне дочь, вот мое наказание. Эти неудачники даже нормального наследника не смогли родить.

— Самуэль, — прошептал писатель, обращаясь скорее к самому себе. Ведь именно на него намекала старуха.

— Верно, речь об этом маленьком бастарде, — ответила маркиза, повернувшись к служанке, словно хотела что-то ей объяснить. — Знаете, как говорят? Дети дочери — это внуки, а дети невестки — это дети чужой женщины.

Лицо Мануэля исказила гримаса отвращения.

— Вы бесчеловечны.

— Ну, это как посмотреть… Например, я точно так же думаю о вас, — ответила старуха с легкой усмешкой.

— А Катарина?

— Катарина — девушка из хорошей семьи, столкнувшейся с финансовыми сложностями. Но ведь от этого никто не застрахован, верно? У моей невестки отличное воспитание, а ее смелости позавидуют некоторые мужчины. Понятия не имею, что она нашла в моем сыне.

— А отпрыска Катарины вы будете считать своим внуком?

Маркиза скривилась и со стуком поставила чашку и блюдце на стол, так что они едва не разбились.

— У невестки побольше храбрости, чем у Сантьяго. Она единственная в этом доме кроме меня, кто знает свое место. Я бы не колеблясь променяла своих троих никчемных сыновей на одну такую дочь, как она.

Писатель продолжал качать головой, не в силах смириться с подобным отношением.

— Вы считаете меня монстром, сеньор Ортигоса? Полагаете, что я жестока? Тогда скажу вам вот что: мой супруг назначил своим наследником Альваро не из-за благосклонного отношения, а потому что понимал: его сын — человек сильный и жесткий и сможет сохранить свое наследие, защитить свой род и всё, что для нас важно. Любой ценой. И уверяю вас, что мой покойный муж не ошибся. — Маркиза сидела прямо, гордо подняв голову, словно на ней была корона. — Альваро сделал то, чего от него ждали, и даже больше. И если вы считаете меня бездушным чудовищем, так знайте, что ваш обожаемый супруг намного превзошел свою мать. Сохранил фамильную честь. Его отец понимал, что так и будет, ведь у Альваро раньше уже была возможность доказать, что ради этого он пойдет на все. И как мне ни претит подобная мысль, раз старший сын решил, что вы достойны стать наследником, значит, у него были на то основания. Я смирюсь с его выбором, и всем остальным тоже придется это сделать. Не волнуйтесь насчет Сантьяго: сегодня он просто устроил истерику, как избалованный ребенок. Он успокоится и поймет, что это лучший вариант для всех нас.

Непредсказуемое поведение пожилой женщины, переход от крайней степени презрения к лести навели Мануэля на мысль, что старуха выжила из ума. У него было такое впечатление, будто он общается с сумасшедшей. Впрочем, маркиза говорила спокойным и примирительным тоном, но в нем чувствовался тот стальной стержень, который это семейство ковало веками.

— Мы не будем чинить никаких препятствий или натравливать на вас служителей закона, так что можете развлекаться как угодно: собирать урожай или заниматься производством вина, — добавила старуха, демонстрируя, что прекрасно осведомлена о передвижениях писателя.

Мануэль подумал