Восставая из рабства. История свободы, рассказанная бывшим рабом - Букер Т. Вашингтон

бы дать им базовое образование в области математики или языков, одновременно обучив лучшим и самым современным методам стирки.

Глава VI

Темнокожие и краснокожие

Еще до моего переезда в Вашингтон в Западной Вирджинии начали поговаривать о переносе столицы штата из Уиллинга. В результате долгих споров Законодательное собрание определило три города, которые граждане выбрали наиболее достойными в качестве постоянного места для дома правительства. Среди них был Чарльстон, располагавшийся всего в пяти милях от Малдена, где я вырос. В конце учебного года я получил приглашение провести агитацию по штату в интересах этого города. Для меня было большой честью участвовать в этой кампании. Три месяца я выступал в разных частях штата. Чарльстон одержал победу и теперь является постоянной резиденцией правительства.

За время кампании я приобрел репутацию хорошего оратора. Многие признавались, что мои выступления их вдохновили, но мне казалось, я могу найти место, где принесу больше пользы. Я был уверен в том, что моему народу нужно получить базовое образование, освоить основы производства и узнать о своих правах и свободах. Как мне казалось, это обеспечит людям возможность полноценно участвовать в политической жизни. Я не сомневался в своей способности сделать политическую карьеру, но этот вид успеха казался мне крайне эгоистичным. Намного важнее было пробудить в других желание участвовать в политической жизни, предоставить им эту перспективу.

В первые годы после отмены рабства огромное количество молодых людей поступало в колледжи, чтобы стать адвокатами и конгрессменами, а большинство девушек шли туда, желая в дальнейшем преподавать музыку. Впрочем, у меня даже тогда было четкое убеждение в том, что для начала нужно подготовить почву для будущих адвокатов, конгрессменов и учителей музыки. Сейчас же условия жизни мало чем отличались от тех, что были в известной истории о старом рабе. Старик решил обучиться игре на гитаре и попросил своего белого хозяина дать ему несколько уроков. Хозяин скептически отнесся к просьбе, так как вовсе не был уверен в том, что старик способен освоить азы игры. Поэтому он сказал: «Хорошо, дядя Джейк, я научу тебя, но за первое занятие возьму три доллара, за второе – два, а за третье – один. Зато последний урок обойдется тебе всего в двадцать пять центов». Старик выслушал его и сказал: «Хорошо, сынок, сойдемся на этом, но дай мне для начала последний урок».

Вскоре после того, как кампания по переносу столицы в другой штат завершилась, я получил предложение, ставшее для меня приятным сюрпризом. Генерал Армстронг прислал мне письмо, в котором он приглашал меня приехать в Хэмптон, чтобы произнести на выпускном вечере так называемую речь аспиранта. Это была честь, о которой я мог только мечтать. С особым тщанием я подготовил лучшее выступление, на которое только был способен. Я выбрал тему «Сила, которая побеждает».

И вот мне предстояло проехать тем же маршрутом, что и пять лет назад, когда я отправился в институт, имея всего пятьдесят центов в кармане. Вся эта местность теперь была полностью охвачена железными дорогами, и больше не приходилось добрую половину пути преодолевать на перекладных. Всю дорогу я не мог отделаться от воспоминаний о той своей первой поездке. Не сочтите за хвастовство, но я подумал тогда, что мало кому в жизни выпадает шанс за пять лет так радикально поменять свою жизнь.

В Хэмптоне меня тепло встретили преподаватели и студенты. Я обнаружил, что за время моего отсутствия институт с каждым годом все больше радел о реальных нуждах и условиях жизни моего народа. Производственное обучение, равно как и академическое, значительно улучшилось. Здесь была разработана уникальная образовательная программа, которую предпочли не копировать с тех, что приняты в большинстве аналогичных учебных заведений штата. Каждое нововведение в ней было согласовано славным генералом Армстронгом и принималось исключительно в интересах студентов. Как мне кажется, открывая образовательные учреждения для бедных и неграмотных категорий населения, люди предпочитают действовать по шаблону, принимать за стандарт чужой опыт, не адаптируя его под реальные запросы. В Хэмптонском институте все обстояло иначе.

Моя речь всем понравилась, и в тот день я услышал много теплых слов. Вскоре после моего возвращения в Западную Вирджинию я снова получил письмо от Армстронга. Я уже планировал возобновить свою работу в школе Малдена, но генерал предложил мне вернуться в альма-матер частично на правах преподавателя, а отчасти для получения дополнительных знаний. Его предложение удивило меня, но потом я понял, чем обусловлено столь высокое доверие. Дело происходило летом 1879 года. Еще только начав преподавать в Малдене, я отобрал несколько особенно талантливых учеников для их дальнейшей подготовки к поступлению в Хэмптон. Я начал дополнительно заниматься с этими четырьмя студентами, а также со своими братьями. Преподаватели Хэмптона сочли их всех настолько хорошо подготовленными, что сразу зачислили в продвинутые группы, а меня в связи с таким успехом пригласили на должность преподавателя. Один из молодых людей, которых я отправил в Хэмптон, получил докторскую степень. Сегодня Самуэль Кортни – успешный врач в Бостоне и член городского попечительского совета.

Примерно в это же время генерал Армстронг провел эксперимент, впервые приняв на обучение в Хэмптон индейцев. Тогда мало кто верил в их способность получить образование и извлечь из этого пользу. Генерал Армстронг стремился доказать обратное. Он вывез из резерваций в западных штатах более сотни диких и по большей части абсолютно невежественных людей. В основном это были молодые мужчины. Генерал решил назначить меня своего рода наставником для этих юношей. Я должен был поселиться в одном с ними здании и следить за дисциплиной, их одеждой, комнатами и прочим. Предложение казалось интересным, но мне было жаль оставлять своих учеников в Малдене. Однако я не посмел отказать Армстронгу.

Приехав в Хэмптон, я поселился в здании, где проживало около семидесяти пяти индейских юношей, оказавшись единственным представителем другой расы. Поначалу я сомневался в успехе предприятия, так как был наслышан о том, что индейцы считают себя выше белого человека и уж точно выше темнокожего. В основном это убеждение происходило из того, что темнокожие дали себя поработить, чего бы никогда не допустили индейцы. Во времена рабства краснокожие нередко сами покупали черных невольников. Кроме того, многие не верили в благополучное завершение эксперимента. Все это заставляло меня действовать очень осторожно, так как я чувствовал огромную ответственность, возложенную на мои плечи. Однако я был полон решимости преодолеть любые препоны. Вскоре мне удалось заслужить уважение в глазах этих юношей. Могу даже сказать, что они привязались ко