Восставая из рабства. История свободы, рассказанная бывшим рабом - Букер Т. Вашингтон

долларов, которые пока не смог отработать. За лето я намеревался накопить достаточно, чтобы выплатить эти деньги. Мне представлялось долгом чести сделать это, так как я понимал, что в обратном случае вряд ли заставлю себя переступить порог классной комнаты. Я экономил на всем, что только мог придумать: сам стирал, обходился только самыми необходимыми вещами. Однако летние каникулы заканчивались, а шестнадцати долларов у меня не было.

В последнюю неделю моей работы в ресторане я нашел под одним из столов новую хрустящую десятидолларовую купюру. Я с трудом сдерживал свое ликование и старался не подать виду, насколько был счастлив. Это была не моя часть зала, и я счел нужным показать деньги хозяину. Казалось, он обрадовался не меньше меня, но затем спокойно объяснил, что, поскольку это его заведение, он имеет право оставить деньги себе. Именно так он и сделал. Признаюсь, это стало для меня тяжелым ударом. Не скажу, что был обескуражен его поступком, и вообще, могу вспомнить не много моментов, когда что-то действительно приводило меня в уныние. Я всегда приступал к осуществлению задуманного с верой в успех и никогда не терпел рядом с собой людей, которые умеют обстоятельно объяснить, почему нельзя добиться положительного результата в том ином деле. Тех же, кто способен дать дельный совет, я ценю превыше всего. В итоге я решил принять ситуацию такой, какая она есть. В конце недели я отправился к бухгалтеру Хэмптонского института генералу Маршаллу и откровенно рассказал ему о своем положении. К моей радости, он сказал, что я могу снова посещать институт и выплатить долг, как только у меня появится возможность. В течение второго года я продолжал работать уборщиком.

Образование, которое я получил в Хэмптоне благодаря учебникам, было лишь малой частью того, чему я там научился. Глубочайшее впечатление на меня произвело бескорыстие преподавателей. Мне было трудно понять, как кто-то может так радоваться, работая для других. Думаю, где-то к концу года я начал осознавать, что самые счастливые люди – это те, кто делает больше для ближнего. Этот урок я запомнил на всю жизнь.

Возможно, самое ценное, что я почерпнул за время учебы на втором курсе, – это понимание и любовь Библии, которую привила мне мисс Натали Лорд, преподаватель из Портленда, штат Мэн. До этого я не придавал Библии большого значения, но теперь научился обращаться к ней не только ради духовной поддержки, но и из читательского любопытства. С тех пор, независимо от занятости, я взял за правило читать одну главу или часть главы утром, прежде чем приступить к работе.

Своими ораторскими способностями, какими бы они ни были, я в определенной степени обязан мисс Лорд. Когда она узнала, что у меня есть склонности в этом направлении, она начала давать мне частные уроки по сценической речи, правильному дыханию, акцентуации и артикуляции. Умение говорить на публике просто ради самого процесса никогда не привлекало меня. На самом деле, я считаю, что нет ничего более бессмысленного, чем пустое публичное выступление. Однако еще в раннем детстве у меня возникло желание сделать мир лучше, а для этого нужно было научиться говорить с этим миром.

Меня всегда привлекали институтские дискуссионные клубы. Их заседания проводились по субботним вечерам, и за всю мою жизнь в Хэмптоне я не пропустил ни одного собрания. Я не только посещал клуб дебатов, но и участвовал в организации факультатива. Заметив, что между ужином и началом вечерних занятий проходит около двадцати минут, которые студенты обычно тратят на пустопорожнюю болтовню, мы решили создать дискуссионный клуб и использовать это время для дебатов или практики публичных выступлений. Мало кто получал больше пользы и радости от этого двадцатиминутного перерыва, чем мы.

В конце второго года обучения в Хэмптоне, благодаря деньгам, которые мне прислали мать с братом, а также небольшому подарку от одного из учителей, я смог провести каникулы в Малдене, Западная Вирджиния. Приехав домой, я обнаружил, что соляные печи больше не работают, а шахтеры объявили забастовку. Так происходило всякий раз, когда рабочим удавалось скопить немного денег. Во время забастовки, конечно, они тратили все, что накопили, и часто возвращались на ту же зарплату или переходили на другую шахту, что всегда сопровождалось дополнительными тратами. В любом случае, согласно моим наблюдениям, по окончании забастовки люди оказывались в худшем положении, чем прежде. До начала стачек в этой части страны я знал шахтеров, у которых были значительные накопления в банке, но как только агитаторы из профсоюзов развили здесь бурную деятельность, даже у самых бережливых все сбережения растаяли.

Мать и другие члены семьи, конечно, очень обрадовались, увидев меня и отметив те позитивные изменения, которые произошли со мной за два года отсутствия. Все знакомые приветствовали меня, особенно пожилые. Я обязательно должен был зайти домой к каждому, чтобы отобедать и рассказать о своем опыте в Хэмптоне. Кроме того, меня уговорили выступить в церкви, в воскресной школе и других местах. Важнее всего для меня было найти подработку, но мои поиски не увенчались успехом. Причиной тому были забастовки. Почти весь первый месяц своего отпуска я провел в тщетных попытках найти занятие, благодаря которому я мог бы раздобыть денег, чтобы оплатить обратную дорогу в Хэмптон и сэкономить немного на дальнейшую учебу.

В конце первого месяца каникул я отправился в соседний город, чтобы попытать там счастья. Ничего подходящего не подвернулось, и поэтому к вечеру мне пришлось отправиться обратно. Когда до дома оставалось не больше мили, я почувствовал такую усталость, что буквально не мог идти дальше. Поблизости стоял заброшенный дом, в который я забрался, чтобы провести остаток ночи. Часа в три утра прибежал мой брат и нашел меня спящим. Стараясь смягчить удар, он сообщил мне ужасную новость: той ночью наша дорогая матушка скончалась.

Пожалуй, это был один из самых печальных моментов в моей жизни. Несколько лет мама серьезно болела, но я даже предположить не мог, прощаясь с ней накануне, что больше ее никогда не увижу. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что я должен быть рядом с матерью, когда она будет покидать нас, однако этого не случилось. Одной из главных причин, по которой я отправился учиться в Хэмптон, было как раз желание обеспечить моей дорогой матушке достойную старость. Она не раз говорила, что ей хотелось бы дожить до того момента, когда ее дети получат образование и прочно встанут на ноги.

Смерть матери погрузила наш дом в полнейший хаос. Моя сестра Аманда пыталась вести хозяйство,