Невеста по фотографии - Ли Кым-и

суше в граничащих с Чосоном Китае и России. Вместе с Син Чхэхо и другими противниками курса Ли Сынмана по достижению независимости дипломатическим путем Пак Ёнман сформировал Совет по продвижению военного объединения, планом которого было собрать разрозненные отряды независимости, борющиеся с Японией. После отъезда Пак Ёнмана в Китай основной задачей Батальона независимости Великого Чосона стала помощь Движению за независимость страны на территории Восточной Азии. Хоть глубоко в душе Подыль поддерживала идеи Ли Сынмана, слова мамы Джули о неблагодарности Тхэвана сильно ее задели.

– Господин Ли стал директором той школы и сменил ее название позже. Когды мой муж там учился, она не имела никакого отношения к доктору Ли, – четко сказала Подыль, которая узнавала про это у Тхэвана, так как мама Джули заводила такой разговор и раньше. – Что мне сказать, правды нет ни на чьей стороне! Каждый раз, когды мы готовили рис, то откладывали по зернышку и отправляли в благотворительный фонд не ради этих двух людей, а ради Чосона. Но разве не господин Ли поделил на два лагеря наших соотечественников и растратил все наши пожертвования?! А мы же одной крови! Ужли лидер может так сильно напортачить в денежном вопросе, что все об этом говорят?

– Энто тебе твой муж сказал? Как энтот Пак Ёнман вообще может так несправедливо обвинять нашего замечательного господина Ли? Теперь я понимаю, какой негодяй энтот твой Пак.

Они спорили еще какое-то время, затем Подыль посадила на спину Чонхо и ушла, не дожидаясь прихода Тхэвана. Как она могла так сильно поссориться с мамой Джули, которая свела их с Тхэваном и была для Подыль как родная сестра?! Девушка заплакала.

Прошел сильный дождь. Уложив спать Чонхо, Подыль подметала перед магазином. Ветром намело листья и солому, которой кормят лошадей, и другой мусор.

– Проходящее мимо счастье заглядывает только в те дома, перед которыми чисто! – По утрам мать Подыль наказывала ее братьям сразу после пробуждения подметать внутренний дворик и крыльцо.

Подыль всегда держала в чистоте магазин снаружи и внутри, снова и снова вспоминая мамину мудрость. Так как убирать только у входа в их здание было невежливо, она подметала и у дверей соседей – у португальской булочной и японской пошивочной мастерской. Не то чтобы ей очень хотелось это делать, но булочник иногда отдавал им непроданный хлеб, а хозяйка-японка из мастерской угощала Чонхо японскими сладостями вагаси, когда Подыль выходила с ним за спиной. Невестка-японка из мастерской смотрела на Подыль с презрением, зато пожилая хозяйка всегда одаривала ее ласковой улыбкой.

Помимо уборки Подыль часто заглядывала в стеклянную витрину пошивочной мастерской. Кроме кимоно, юкаты и другой японской одежды там продавались носовые платочки с рисунками в японском стиле, деревянные сандалии гэта и веера. В мастерскую заходило не меньше туристов-европейцев, чем самих японцев. Уверенная в своем умении шить Подыль сожалела о том, что они держали обувной магазин, а не пошивочную мастерскую.

Пока Подыль гнула спину, подметая землю, перед ней остановилась пара женских туфель коричневого цвета, надетых на белые носочки. Кажется, она уже где-то их видела. После открытия магазина у Подыль появилась привычка разглядывать людей, начиная с обуви. Еще до того, как девушка успела поднять голову, раздался еще более знакомый, чем туфельки, голос:

– Подыль! Энто же моя Подыль!

Это была Хончжу. На ногах у нее были туфли, купленные в Кобе, на спине – малыш, а в руках – чемодан из Пусана. После свадьбы они не виделись ровно два года. За это время Хончжу сильно поправилась и стала похожа на настоящую мамочку. Подыль не верилось, что перед ней стоит подруга, и она лишь хлопала глазами. После переезда они один раз обменялись письмами, но в них ни слова не было про то, что та приедет навестить ее в Гонолулу.

– Подруга, я не призрак, энто же я! Хончжу! – крикнула Хончжу так громко, что прохожие стали оборачиваться.

– Конечно, ты! Надо же! Какими судьбами?

Подыль оставила веник, схватила за руку Хончжу, которая бросила чемодан, и они весело запрыгали. С каждым их движением спавший на спине Хончжу ребенок тоже подпрыгивал.

– Ой-ой, малыша разбудим! А ну-ка дай взглянуть! Назвали Сонгилем же? Какой большой! Пойдем скорее внутрь!

Подыль взяла сумку Хончжу и веник и поспешила в магазин.

– Сними сперва ребенка!

– Думаешь? Он до смерти тяжелый, когда спит.

Хончжу достала малыша из одеяла, и Подыль взяла его на руки. Сонгиль был старше Чонхо на четыре месяца и крупнее. В письме Хончжу хвасталась, что сын похож на нее, однако на вид в мальчике было больше папиных черт. Улыбаясь про себя, Подыль положила Сонгиля рядом с Чонхо. Хончжу подошла к подруге и посмотрела на ее сына.

– А на кого похож Чонхо? На тебя он совсем не похож!

– Он весь в Тхэвана, – радостно сказала Подыль.

Стоило обоим малышам вытянуть ручки и ножки на полу, как свободное пространство в комнатке тут же закончилось.

Обливаясь потом после дороги с ребенком на спине, Хончжу сидела на стуле в магазине и обмахивала себя веером. Подыль сходила на кухню и принесла подруге воды. Осушив залпом кружку, Хончжу рассказала, что она поехала следом за Токсамом на ферму в Вайпаху. Это место находилось рядом с «Евой», поэтому оттуда было недалеко и до Гонолулу.

– Значит, вы туды переедете? – обрадовалась Подыль.

– Ненадолго. Чтоб помочь подавить забастовку японцев.

Подыль знала о такой практике.

– Конечно, хорошо, что я могу съездить в Гонолулу, но я подумала и о другом. Мы же все рабочие, разве не стоит нам сплотиться вокруг забастовки, вместо того чтобы пытаться ее подавить только потому, что за это тебе больше платят?

Подыль тоже однажды задала подобный вопрос Тхэвану. Лучше примкнуть к забастовке и улучшить свое положение, чем подавить ее, получив более высокую зарплату, но проиграв в долгосрочной перспективе. Подыль повторила ответ, который ей дал тогда Тхэван.

– Разве они разгоняют забастовки только ради денег? Они активно мешают японцам, которые захватили нашу страну! Энто тоже в своем роде движение за независимость.

Словно одобряя сказанное, Хончжу медленно кивала головой, а затем ответила:

– И правда, даже мой скряга Чо Токсам жертвует понемногу денег со своей зарплаты Движению за независимость. Кстати, Подыль, а я же тоже вступила в Женское общество помощи.

– Правда? И как ты решилась?

И это говорила Хончжу, которая не только совсем не интересовалась тем, что происходит в мире, но и всегда выбирала что-нибудь японское, так как это было новинкой.

– Когда я сюды приехала, мне было совершенно все равно, погибнет ли Чосон, который ничего мне не дал, или нет. Но с рождением малыша я изменила мнение. Ежель Япония сожрет нашу страну, то и мой сын будет жить в притеснении, скитаясь по чужим углам. Даже ежели сейчас нам придется есть на одну ложку риса меньше, мы должны поддержать независимость! Даже самые темные чосонцы-батраки это понимают!

Как верно говорила Хончжу, работники из Чосона старались