Откровение в Галисии - Долорес Редондо

возразил писатель. — Я еще раз поговорю со священником.

— И еще кое-что. Когда я уходил, увидел белый автомобиль с вмятиной на переднем правом крыле. Это может быть след от столкновения с машиной Альваро. Когда я попытался рассмотреть повреждения поближе, меня, можно сказать, выставили вон.

— Что будем делать дальше?

— Полагаю, теперь твой черед попробовать, вот только надо все провернуть очень деликатно. Есть одна идея, объясню за ужином; скажешь, что думаешь по этому поводу.

Что ж, по крайней мере, ужин состоится, хотя Ногейра не горел желанием это обсуждать.

— Мануэль, есть еще кое-что. Хотел предупредить тебя, прежде чем ты появишься у меня на пороге…

— Надеюсь, ты сейчас не скажешь, что твоя жена совершенно не умеет готовить, — пошутил Ортигоса, стремясь разрядить ситуацию. — Я очень надеялся попробовать домашних блюд.

Лейтенант с облегчением расхохотался:

— Нет, не угадал. Моя жена готовит очень хорошо, даже превосходно. Вот только наши отношения сейчас переживают не лучшие времена, поэтому ты, возможно, почувствуешь некоторое напряжение.

— Я все понимаю, не волнуйся, — перебил собеседника писатель, не желая, чтобы Ногейра пускался в объяснения и чувствовал себя неловко.

— А еще моя старшая дочь. Подростковый возраст, сам понимаешь… Ей скоро семнадцать, и как-то у нас с ней разладилось. Она осталась на второй год, но за все лето ни разу не взяла книгу в руки. Я браню ее, а жена защищает. В итоге все заканчивается ссорой.

— Я понял.

— Да еще и парень…

— Я думал, что у тебя две дочки.

— Я про молодого человека Шулии. — Гвардеец фыркнул. — Полагаю, его тоже пригласят. Он вечно у нас ошивается. Такой нахал. Терпеть его не могу; уверен, он и жене моей не особенно симпатичен. Но этот юноша постоянно болтается под ногами, чешет яйца и выглядит как полный идиот.

Мануэль улыбнулся, представив, сколько душевных сил стоит Ногейре сдерживаться в присутствии этого молодого человека.

— Могу вообразить.

— Да нет, не можешь, поверь мне.

* * *

Прежде чем нажать на кнопку звонка, писатель еще раз посмотрел на собаку и сказал:

— Малыш, веди себя хорошо.

Кофеёк бросил на хозяина косой взгляд, будто оскорбился тем, что в его манерах сомневаются.

Звук прокатился по дому и замер внутри, и на смену ему пришел гам и звонкий детский голос. Дверь открыла девочка лет восьми.

— Привет, меня зовут Антия, — поздоровалась она. — Вас уже ждут. — Взяла Ортигосу за руку и повела в дом, но тут заметила песика и моментально потеряла интерес к гостю. — Ух ты, да у вас собачка! Можно его погладить? Он детей любит?

— Да, — ответил писатель и тут же поправился: — Думаю, что да. — Энтузиазм малышки застал его врасплох.

— Мануэль пришел, он принес цветы и вино! А еще у него собака! — крикнула Антия из коридора.

Из кухни появился Ногейра, взял у Ортигосы бутылку и пригласил пройти за ним. Центр комнаты занимал огромный стол. У плиты стояла женщина лет сорока пяти — очень красивая брюнетка с длинными, забранными в высокий хвост волосами. Она как раз снимала фартук и, спрятав его за спину, с улыбкой протянула писателю руку.

— Мануэль, позволь тебе представить мою жену Лауру. С Антией, которая атаковала тебя прямо у порога, ты уже знаком. А это, — лейтенант указал на девушку, которую Ортигоса сразу не заметил, — моя старшая дочь Шулия.

Хорошенькая Шулия была копией матери, только помоложе и с распущенными волосами. Она крепко пожала писателю руку, взглянув на него темными, явно отцовскими, глазами.

Мануэль протянул букет Лауре.

— Это вам.

— На «ты», пожалуйста! Очень красивые, но не стоило беспокоиться, — ответила жена Ногейры, довольно улыбаясь и крепко прижимая букет к груди. — Мне нравятся цветы. — Она бросила быстрый взгляд на лейтенанта и добавила: — Как и твои книги. — И покраснела, немедленно вызвав восхищение Ортигосы и удивление мужа.

В кухню вошла Антия с псом на руках.

— Прошу прощения, мне не с кем было оставить собаку. Если она будет мешать, могу закрыть ее в машине, — извиняющимся тоном произнес писатель.

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась малышка.

— Не волнуйся, я люблю собак, — ответила Лаура.

Мануэль бросил взгляд на парня, который уже сидел за столом, не обращая ни на кого внимания и уткнувшись в экран мобильника.

— Это Алекс, парень Шулии, — сказал лейтенант, ткнув в сторону юноши подбородком.

— Друг, — немедленно поправила отца дочь. Гвардеец снова смутился, тогда как молодой человек и ухом не повел. Ортигоса без труда понял, почему Алекс так раздражает Ногейру: столь темпераментному человеку терпеть присутствие в доме зомби было просто невыносимо.

Лейтенант начал открывать вино, тогда как Лаура усадила писателя за стол.

— Алекс, дорогой, — обратилась она к юноше, занявшему место во главе, — пожалуйста, сядь рядом с Шулией, а этот стул освободи для Андреса.

Мануэль с удивлением наблюдал за этой сценой, чувствуя, как нарастает напряжение.

— Но я всегда здесь сижу, — запротестовал парень.

— Только не сегодня, — невозмутимо ответила хозяйка дома.

Молодой человек с явной неохотой поднялся и пересел на указанное место. Ногейра устроился во главе стола, и Ортигоса вдруг понял, что лейтенанта впервые кто-то назвал по имени.

Хозяин дома не соврал: Лаура оказалась отличной кухаркой. Писатель поглощал еду с таким удовольствием, которого уже давно не испытывал, наслаждался беседой с домочадцами Ногейры и великолепными ароматными блюдами, от которых ломился стол, символизируя истинно галисийское гостеприимство. Говорили в основном о книгах и задумках Ортигосы, о том, как он начал карьеру писателя, о литературе в целом. Оказалось, что Лауре нравятся те же авторы, что и Мануэлю. Во время беседы он заметил, как хозяйка дома несколько раз перевела взгляд с него на своего мужа.

— Мануэль, как ты познакомился с Андресом? Он не хочет нам ничего рассказывать.

Ортигоса посмотрел на лейтенанта, который встал из-за стола, чтобы открыть еще одну бутылку вина.

— Он не может об этом говорить, потому что я просил, чтобы все осталось в секрете, — выдал писатель, прекрасно понимая, какой эффект произведут его слова.

— Это для работы над новым романом! — воскликнула Шулия, обменявшись заговорщическим взглядом с матерью, и снова повернулась к Мануэлю. — Так ведь?

— Вы же понимаете, что пока рано об этом болтать…

— Ну конечно! — хором подтвердили женщины.

Ортигоса увидел, как жена и дочь с восхищением смотрят на Ногейру, и у него отлегло от сердца.

— Значит, в следующем романе действие будет происходить здесь, в Рибейра Сакра? — продолжала допытываться Шулия.

Писатель улыбнулся, но ушел от ответа.

— Пока ничего не могу сказать. Я только обдумываю идею, знакомлюсь с местами, собираю факты. И в этой работе твой отец оказывает мне неоценимую