Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010 - Дмитрий Дмитрий

2003 год

2 января 2003 г.

Полнейшая апатия. Морозы до минус 28. Все признаки болезни печени: всё время хочется есть, спать, и кажется, что мало платят. А телевизор хочется разнести в щепки!

18 января 2003 г.

Сергей Алешин, замглавы Василеостровской администрации, мне по телефону:

— Давай приходи в баню! Ему, видите ли, неохота. Старая лошадь…

— Не старая лошадь, а старый боевой конь! Имею право на заслуженный отдых.

— Вот и отдохнешь в бане…

Пошли с Ольгой в оздоровительно-банный комплекс на Детскую улицу, при ТЭЦ. Пришел и сатирик Семен Альтов, у него накануне был день рождения. Парились, купались, смеялись. Выпивали, закусывали.

Я предложил создать народную партию пьющего большинства России (НППБР). Ежеквартальный членский взнос — стоимость бутылки водки. Четыре бутылки в год. Партийные билеты. По ним можно получить опохмелочную дозу в специальных партийных рюмочных. В любое время суток. На всей территории России. Не больше 150 граммов на человека. Плюс спецбутерброд с килькой или колбасой в коробочке. Плюс маленькая бутылка минералки или сока. Чашку крепкого чая или кофе. Рюмочные — как партийные ячейки. Там собираются мужики и говорят о разном, в том числе о политике. Для женщин — бокальные, где наливают по бокалу хорошего вина, угощают конфетами, ликерами.

Осталось написать программу партии, привлечь академиков-медиков, которые подтвердят, что пить невредно, главное — сколько, что и как пить! Социологи подтвердят, что семьи, где за обедом слегка выпивают для поднятия настроения, более дружные. А семьи, где детям непозволительно видеть, как пьют родители, и спиртное прячут от детей лет до двадцати, в этих семьях чаще всего вырастают алкоголики (когда добираются до спиртного). Медики же подтвердят, что пьющий вино или хорошую водку человек никогда не станет наркоманом. Подтянем водочных и винных королей. Организуем поэтические фестивали «Пьющие вместе» с участием работников искусств, учредим винно-поэтическую премию им. Омара Хайяма…

Семен Альтов, покряхтев, сказал, что с удовольствием запишется в такую народную партию. А то ему бывает совсем плохо, а «соточку» никто наливать не спешит. Звать надо, просить надо, как будто он враг народа, а не его друг… При этом он выразительно поглядывал в сторону своей жены, которая с непроницаемым лицом приводила в порядок ногти…

В Кронштадте, в «Морской газете», опубликовали рассказик «Кронштадтские пупки» — из цикла о близнецах.

4 февраля 2003 г.

Из тамбовского партийного архива прислали справку, из которой следует, что моя бабушка Ольга Николаевна Каралис родилась в Ярославле, в семье портного, русская, мещанка, закончила четырехклассное начальное училище. До Февральской революции — домохозяйка. С сентября 1917 года работала помощником заведующего детским домом в Петрограде. В члены РКП(б) вступила в 1919 году в Тамбове, в период проведения «партийной недели».

7 апреля 2003 г.

Вернулся из Феодосии, куда ездил покупать домик с участком. (Название рассказа — «Домик в Крыму»). Купил в садоводстве на горе Тёпе-Оба будку, бывшую морозильную камеру, с пристроенной к ней верандой и 5 соток земли с 25 фруктовыми деревьями.

На феодосийской горе уже живут наши питерские писатели: Гена Григорьев, Саша Образцов, Олег Ернев, кое-какие художники-журналисты. Московская колония в Коктебеле, питерская — в Феодосии. Мое приобретение стоило 250 долларов плюс ремонт на такую же сумму. Воздух — удивительный: смесь морского, степного, соснового.

Я шел мимо памятника Пушкину в Феодосии. Одна женщина объясняла другой, что кое у кого деньги есть, есть денежки, но они не хотят их тратить. Вот так вот. А денежки есть. И обе закивали, соглашаясь, что предположения насчет денег верны, ох, верны.

22 мая 2003 г.

Справляли шестилетие ЦСЛК, катались на речном трамвайчике по рекам и каналам. Примерно 60 писателей — больше не вмещалось. Все довольны. Кроме тех, кого не позвали. Но всех позвать не мог. И как остальные 540 писателей города будут относиться ко мне, понятно.

Город посвежел, похорошел, и открылись виды, о которых и не подозревали.

Перед отплытием мы с Александром Етоевым надували шарики. Надуваешь, и страшно от мысли, что он может лопнуть. Даже сердце замирает. А шарики большие, тугие, и нитка тонкая, как бритва. Саша сказал, что ему тоже страшно. Подумал и добавил: «Мой отец всю войну прошел, а тоже боялся шарики надувать…»

23 мая 2003 г.

Был в Ледовом дворце на концерте, посвященном 300-летию Санкт-Петербурга. Оказывается, можно обойтись без Пугачевой, Киркорова и Галкина. Питерский концерт в классическом стиле. Хореография, опера, детские ансамбли, музыкальные оркестровые номера и т. п. Слезы подступали к глазам. Зал вставал несколько раз — во время вноса и выноса флагов — России и города, во время Государственного гимна и песни Соловьева-Седова «Город над вольной Невой».

Сделал два рассказа из того же цикла про близнецов — «Дача» и «Катер». Ольга прочитала, понравилось. Максиму тоже.

1 июня 2003 г.

27 мая, в день 300-летия города, ходили на салют и лазерное шоу. Толпа в ожидании праздника радостно гудела. С ростральных колонн, облепленных молодежью, вопили: «Японец, давай!» Милиция мягко призывала покинуть исторический объект и не хватать грязными руками аллегорические фигуры за бороды, груди и трезубцы.

Салют грандиозный, а лазерное шоу — пшик! Какой-то японец за 1,5 миллиона долларов должен был удивить Петербург. Но факир был пьян, и фокус не удался. Два зеленых лучика-спицы поплясали в бледном вечернем небе и пропали. Японский престидижитатор грозился явить публике петровские виктории, включая Полтавскую. Но подвела, якобы, погода — ветер уносил дым, который производили кораблики, вставшие у Биржевого моста, и плакали исторические картинки и полтора миллиона долларов.

Говорят, 31 мая японец исправился — показал VIP-гостям настоящее зрелище. Максим ходил гулять ночью, но зрелища не видел: к набережной было не подойти — оцепили милицией. По телевизору мелькнуло лишь несколько фрагментов — разноцветные струи плавучего фонтана у Стрелки, разинутые рты зрителей и ухмыляющееся городское начальство — знай, мол, наших!

В Петербурге заварили саммит ЕЭС, представители сорока с лишним государств. Переговоры с Дж. Бушем.

Мы с Ольгой уехали в Зеленогорск. Я дописал рассказ «Мы торопимся», сходили на кладбище, покрасили оградку, прогулялись вдоль залива… Телевизор и приемник не включали — дышали воздухом и не грузили себя лишней информацией.

В один из дней празднования 300-летия Петербурга зашли в Андреевский собор и приложились к мощам св. Андрея Первозванного. Ларец в виде стопы, с окошечком.

Мощи привезли на короткий срок из Афонского монастыря в Греции. Два суровых коричневых монаха стояли возле мощей, наш батюшка давал целовать крест и мазал лбы елеем. Народу было немного. Ларец с мощами увезли на следующий день. Сын Максим приложиться не успел.

По легенде, при основании Петропавловской крепости в землю опустили каменный ларец с мощами Андрея Первозванного, закрыв его плитой с памятной надписью. Где он сейчас, в каком месте? Никто не знает…

11 июля 2003 г. Зеленогорск.

Сегодня в «Литературной газете» вышел рассказ «Катер» — как мои близнецы пошли покупать катер, но хозяин-дед оказался сумасбродным, катер не продал, и чуть не разодрались. Веселый и грустный рассказик.

Сдал рукопись книги «Роман с героиней» в издательство журнала «Нева». Должна выйти в этом году вместе с рассказами про близнецов.

Антон Вознесенский, коммерческий директор издательства, филолог, рассказывал, как у них в «Неве» был курьер, студент-заочник Литературного института Иван, с грубоватым голосом, который не мог терпеть, чтобы хвалили кого-нибудь в его присутствии. Если вдруг говорили: «А вот помните, как у Льва Толстого замечательно описано то или это?», Иван гудел: «А что, по-вашему, Лев Толстой — это хороший писатель?» или «Вы еще скажите, что Лев Толстой — великий писатель!..»

Да, есть писатели, которым мало, чтобы их хвалили. Им надо, чтобы при этом ругали всех остальных. Вроде того: «Вот ты замечательно написал, лучше тебя никто не напишет! Потому что все остальные — бездари! А ты талант! Ты настоящий талант! А эти Толстые-Достоевские, между нами говоря, бездари! Так и знай: они — бездари, а ты — настоящий талант!» И тогда такой человек почувствует похвалу. А без хулы на других похвала для него — не похвала.

Однажды был свидетелем, как в Доме творчества в Комарове трое писателей восхваляли четвертого, который радостно выставлял водку и закуску. Сначала говорили о том, какой он хороший рассказ написал — светлый, пронзительный, умный. Потом звучало примерно следующее: «Не побоимся сказать, что твой талант не только российского, но и мирового масштаба! Мирового, запомни! Ты не просто российский классик, ты мировой классик! А все остальные — бездари!» — «Как-как?» — переспрашивал проставлявшийся. «Ты классик! Тебе надо платить по пять долларов за запятую! Ну, давай, твое здоровье!»