Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

ухожу вместе с ней».

19 ноября.

«Я хорошо помню, что после концерта собиралась ехать домой. Я вышла из клуба с нашим гитаристом, и мы попрощались у метро. Сегодня он сказал мне, что я осталась с незнакомым мужчиной у входа в павильон Владимирской станции метро».

26 ноября.

«Мне кажется, что я больше не могу определить, был ли провал в памяти и когда. Словно это входит в привычку. Соседка по квартире ругается на меня, что я часто поздно возвращаюсь и иногда не одна. Мне неудобно перед ней, но я ничего не могу сделать».

15 декабря.

«Сегодня просматривала свои заметки и поняла, что не помню наш разговор о Хендриксе».

29 декабря.

«Он словно видение. Перед глазами стоит его лицо с серыми глазами и черной шевелюрой. Я слышу его низкий голос, но не понимаю, о чем он говорит. Он манит меня и исчезает, оставляя за собой только ночь».

Перевернув страницу, на отдельном листе Яра нашла последнюю запись, сделанную уже год спустя.

6 ноября.

«23 октября в 3:45 я родила двух мальчиков: Максима и Дениса. Отчество и фамилию дала им по деду. Судя по этим записям, они никогда не узнают, кто их отец, как не знаю и я. Я больше ничего не помню из того периода, как не помню и человека, которого здесь описывала».

К тому моменту, когда Яра закончила читать, Рейн поднялся на ноги и остался стоять с закрытыми глазами. Всплески магии с силой расходились от него по квартире. Он сложил руки на бедрах и опустил голову, словно пытался сдержать сам себя. Когда его глаза открылись, отчаянная попытка взять себя в руки провалилась. Он вылетел в коридор, а через минуту с грохотом захлопнулась входная дверь.

Яра достала телефон из кармана джинсов, чтобы посмотреть время, и застыла, увидев дату – 23 октября.

Глава 29. Макс

Он уже больше часа сидел в кабинете Мортена и то и дело поглядывал на часы, ожидая, когда вернется старший хранитель. Владельцы особняка должны были появиться для дачи показаний. Только ради этого Макс сегодня оказался на рабочем месте, но ожидание затягивалось.

Широкие двери со скрипом открылись, за ними показался Мортен. Обыкновенно ясное лицо норвежца было мрачнее пейзажей в его родных краях.

– Неужели вообще ничего? – сразу спросил его Макс.

Старший хранитель швырнул папки на стол, сел напротив и заговорил с длинными паузами, в которых явно скрывал крепкие скандинавские проклятия:

– Выписали им штраф. За нелегальное владение личным проходом в Чертог. Двойной.

Макс взял верхнюю папку, которая приземлилась на его край стола, и вежливо уточнил:

– Можно мне будет глянуть запись допроса в архиве?

– Пожалей мои нервы. – Мортен бросил на него короткий и красноречивый взгляд. – Я лучше тебе сам расскажу, чем дам Аренскому повод открыть рот.

Макс кивнул и принялся листать папку.

– Этим Ратмановым три года назад по наследству перешел особняк после смерти их отца, – начал Мортен. – Они заявили, что во время взлома ничего не пропало. Разумеется, в один голос твердят, что не имели понятия о проходе. Но согласились запечатать его и выплатить штраф.

– С таким списком предприятий они его даже не заметят. – Переворачивая файлы в папке, Макс присвистнул.

– На все вопросы о событиях пятилетней давности, которые произошли прямо под их подвалом, делали наглые и честные лица или ссылались на покойного отца, который очень удобно умер два года назад, – раздраженно продолжал Мортен. – Единственное, что мне так и не дает покоя, – так это смерть старшего сына одного из них пять лет назад, 22 мая.

– В тот день мы нашли лабиринт и в нем остатки наших нейтросетей, которые пропали со склада за несколько дней до этого. – Макс оторвался от папки. – Какие обстоятельства смерти?

– Хороший вопрос. – Мортен поводил взглядом по кабинету. – Отец утверждает, что у сына были проблемы и он погиб в стычке с какими-то бандитами. Тело не нашли.

– Дело?

– Завели через одно место и почти сразу закрыли за недостатком данных. Я его уже просмотрел, пользы от него никакой.

– А что наш таинственный вор? Сфера ничего не сняла?

Мортен поморщился:

– На особняке стоял отвод, так что здесь тоже все глухо.

Макс закрыл папку и после небольшой паузы спросил:

– Думаешь, то, что разрушает Чертог, – дело рук Ратмановых?

– Спрашиваешь, – хмыкнул Мортен. – Я уверен, что они с этим как-то связаны. На любой вопрос сразу готов ответ. И я даже не говорю, что Ратмановы – одна из самых влиятельных семей в городе. – Он покачал головой. – Призрачный шанс был, но нам, видимо, пора уже смириться с тем, что мы никого не посадим за то, чего сами не понимаем. Тем более в Чертоге. Можешь представить, как много всего там происходило и сколько реально магов село в измерение за свои преступления до того, как мы его закрыли!

Раздался стук в дверь и скрип, за которым без приглашения вошел Артём.

– Так и знал, что ты здесь! Уже шесть вечера, а я так ничего и не слышу по поводу того, где мы сегодня резво поздравляем Тенёва.

– Я смотрю, ты решительно настроен, раз встал с кресла. – Макс дождался фирменной кислой улыбочки Кирсанова и ответил: – Не хочу тебя расстраивать… Хотя какого черта? Хочу! Отмечать не собирался.

– Кто-то должен тебе это сказать. – Артём взглядом попросил поддержки у Мортена, и тот широко улыбнулся. – В последний месяц ты стал сильно отрываться от коллектива.

– Он прав, – согласился норвежец. – Это субботний вечер или нет?

– У меня дома отмороженный на всю голову брат. – Макс перевел свой взгляд на старшего хранителя: – Ты сам назначил меня его надзирателем, а теперь предлагаешь бросить его и устроить ночь с субботы на понедельник?

– Можно собраться у тебя, – предложил Артём. – Я с народом уже все обсудил, и никто не против.

– Сделал что?! – выпалил Макс. – Ну нет. Яра вообще ничего не знает. Вы хотите свалиться ей на голову?

– Зато все вместе! – Мортен поднялся, и они с Артёмом направились к выходу.

Когда открылась дверь, Макс все еще сидел за столом, а за проемом показались лица Жени и Лёши. Кирсанов обернулся:

– Так ты идешь или мы будем поздравлять только твоего брата?

На выходе из корпуса они встретились с Аней и Экой. Когда их компания шумно перенеслась к нему домой, Максу оставалось только надеяться, что Дэн не позвал никого из своих приятелей, иначе вечер грозил обернуться настоящей катастрофой.

Дома его не оказалось, а Яру он нашел на выходе из кладовки с таким выражением лица, какого никогда у нее не видел. Ее взгляд блуждал, как дым от потухшей свечи. Но когда она его увидела, то улыбка не заставила себя ждать ни секунды.

– Молчать о своем дне рождения – это преступление, егерь Тенёв. Уж ты-то должен знать! – Она крепко стиснула его в объятиях.

Они прошли обратно в гостиную, где