Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

миру в разных обличьях, другие же – что на самом деле он не был одним из великанов и умер после встречи с ними, потому что не выдержал огромной силы, которой они его наградили.

Смуглое лицо итальянца стало потерянным, а Лоренс с удовольствием поймал себя на мысли, что добился желаемого воздействия в рамках установленных границ.

– Но кто же эти великаны? – снова спросила Сага.

– Есть вопросы, на которые ответов больше не существует. – Лоренс сел в кресло с усталым и довольным видом. – К тому же я верю во все, что видел и описывал Эмерик, но сомневаюсь в словах Морзу. И тем не менее считаю, что в его словах правды гораздо больше, чем вымысла.

Глава 28. Яра

Макс стоял на кухне в рубашке и джинсах, с большой чашкой кофе в руке. Его глаза следили за чем-то по другую сторону окна. При свете солнца они казались Яре сине-зелеными, но сегодня дождевые тучи затянули небо, и тень от них стерла краски, превратив его взгляд в свое серое отражение. Подойдя к окну, она увидела, что Рейн играет в футбол с мальчишками во дворе.

– Вижу, ты доволен.

Чудная улыбка мелькнула на лице Макса.

– Сложно понять, что у него в голове, но со стороны кажется, что все куда лучше, чем я думал.

Он поставил чашку на стол, а на его лице читались уже совсем другие мысли. Яра оказалась заперта между широким подоконником и хорошо выдержанным намерением.

– Мне кажется, мы уже достаточно не торопились, – заявил он. – Несмотря на то что мы живем вместе, я подумал, что нам надо с чего-то начать, и хотел пригласить тебя… – голос бесстрашного хранителя стал неуверенным.

– На свидание? – договорила за него Яра.

– Скоро Лига, – кивнул Макс. – Не знаю, насколько это может быть романтично, но ее проводят впервые, поэтому…

– Это лучше, чем романтично, – радостно перебила его она. – Это потрясно!

Он изумленно уставился на нее:

– Ты точно девчонка? Еще один такой неожиданный поворот – и мне придется произвести дознание.

– Растерянность на твоем лице – лучшее, что я видела за последний месяц. – Яра потянулась к его уху и шепнула: – Пожалуй, оставлю тебя с этими мыслями ненадолго. Хочу тебе кое-что показать.

Она проскользнула под его плечо и скрылась.

– Я нашла тут кое-что на антресоли в коридоре, когда доставала старые пластинки, – заговорила она, вернувшись с ярко разрисованной акустической гитарой. – Ты не против?

Макс побледнел, как сегодняшнее бело-серое небо, и снова отвернулся к окну, словно больше не мог смотреть ни на что вокруг.

– Она не моя, – собравшись с мыслями, не сразу ответил он.

Яра еще раз взглянула на яркие геометрические рисунки со старыми наклейками на гитаре и, сама себе не веря, спросила:

– Рейна?

– Нет, – Макс помотал головой. – Насколько я помню, он, как и я, знает только три аккорда. Ты умеешь играть? – этот вопрос вынудил его обернуться.

– Похоже, что да, – сказала она, проводя пальцами левой руки по голубому грифу. – Только у нее струн не хватает.

– Похоже, что да? – Взгляд следователя включился в работу.

Она поставила гитару к стене и села за стол, туда, где оставила свою чашку зеленого чая.

– Не люблю говорить об этом, – неохотно начала она и добавила голосу веселости, когда Макс сел напротив, – но раз ты все же решился пригласить меня на свидание, то должен узнать обо мне все. Я ничего о себе не помню, кроме последних двух лет.

Увидев, как он изменился, она снова остро ощутила причину, по которой никому о себе ничего не рассказывала. Он не знал, что ответить, а ей говорить было не о чем. Он взволнован и расстроен, а для нее все в порядке, потому что по-другому никогда и не было. Объяснить это кому-то, кто понимает, что можно потерять вместе с памятью, она попыталась только раз.

– И что ты помнишь? – осторожно спросил Макс.

– Разговор с мужчиной в аэропорту. Он назвал мое имя и оставил со Славой. – Яра покрутила кистью руки, заставляя его вспомнить, что уже рассказывала о нем, и Макс кивнул. – Он помог мне с документами и работой.

– У тебя при себе ничего не было? Даже паспорта? Вы же были в аэропорту.

Она отрицательно помотала головой, а потом вытащила цепочку с анхом из-под выреза майки.

– Это ничего не значит, – сильнее обычного нахмурился Макс. – У нас с Дэном такие же были в пятнадцать. А как выглядел тот мужчина?

– Обычный. Таких не запоминаешь.

Яра обернулась, почувствовав, что Рейн возвращается домой. Услышав хлопок двери, она продолжила:

– Удивительно, но я отлично знала город и даже показывала Славе любимые места, которые вроде бы видела впервые. Мне кажется, что иногда я даже вспоминала этот город, но не видела лиц людей на его улицах… – ее голос дрогнул от грусти, и она успокоила себя глубоким вдохом. – Странная история, в которой никого нет.

– Знаешь, о чем я подумал? – спросил Макс, ожидая, что она ответит сама.

– Да. Если это контроль, то вспомнить хоть что-то шансов не остается.

Яра опустила голову, потеряв желание продолжать, когда поняла, что у ее истории появился второй слушатель.

– Кое-что лучше забыть и не вспоминать, – подхватил Рейн и взял с пола гитару. – Правда, Максим?

Безнадежный взгляд, который Макс бросил в сторону окна, своей тяжестью смог бы его разбить.

– То, что я не несу боль, как знамя, не значит, что я забыл, – урезонил его он.

– Чтобы помнить, нужно это пережить. – Рейн крутил гитару в руках. – И что-то подсказывает мне, что ни черта ты не помнишь.

– Я вижу, что ты уже и не знаешь, как поговорить об этом?

– На самом деле нет. – Рейн поставил гитару на место. – Я выберу для этого другой день. Сегодня у меня хорошее настроение.

Макс встал и прошел мимо, не сводя яростного взгляда с брата. Взяв посох из подставки, он сказал Яре:

– Струны должны быть в коробках, в кладовке. Я ничего не выкидывал.

– Хорошего дня, – пожелал ему Рейн, когда тот еще не успел раствориться в столпе света, и потом добавил себе под нос: – Все как всегда. При первой возможности валишь в Цитадель.

Избегая любого разговора, который Рейн мог начать, Яра быстро вышла в длинный темный коридор. В самом его конце она включила свет в небольшой кладовке с деревянными полками, висящими на широких кожаных ремнях, прибитых к стене. Прежде чем зайти внутрь, она оглянулась, и ее взгляд случайно упал сквозь приоткрытую дверь в соседнюю комнату, которую занял Рейн. На столе у входа лежали ее книги по биологии, которые она искала вторую неделю. Загадка с их исчезновением наконец-то была решена.

В кладовке все коробки стояли на самых верхних полках, и нигде не было видно лестницы. Яра усмехнулась, когда поняла, что она вообще не нужна в квартире мага внушительного роста, и тут же