Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

кличке Крыша. Говорили, что его отец тоже служил хранителем, пока ему не отрезали голову какие-то ублюдки. Парень этот вечно вытворял что-нибудь странное. Если бы он тогда не решил, что накидаться со стражами было бы весело, вы бы эту историю вряд ли услышали. – Дэн оглядел свою немногочисленную аудиторию, притихшую в ожидании развязки. – Так вот Крыша был настолько отъехавший, что вливал в глотки ваших ребят выпивку целую неделю, а когда они протрезвели, их горячие головы наконец остыли.

– Крыша не зря получил свое прозвище, – сквозь общий смех заговорил крепко захмелевший Женя. – Мы как-то с Лёхой еле ноги от него унесли, но если бы я знал, что на самом деле он нам налить хочет, я бы не отказывался.

– Может, и у твоей дурацкой клички тоже есть история? – спросил брата Макс, который не разделил общего веселья.

– Есть, – влез разгоряченный Кирсанов. – Это прием из школы контроля сознания, и Рейн так хорошо владел им, что еще в клетке не давал соперникам использовать магию и контролем настроения доводил их до припадков. Троих парней после боев с ним больше никто не видел. Говорят, с ума сошли.

– Это действительно прием из школы контроля. Удержание силы, – кивнул Дэн и сложил руки на груди. – В английском он называется The rein of magical might[3]. Я часто использовал его, когда только начинал. Мне было легче побеждать соперника в чистом бою, потому что я еще плохо понимал, как работает сила, а среди тех, кто попадал в клетку, драться почти никто не умел. Топор тогда посоветовал мне сдерживать магию противника с помощью контроля, и я слегка увлекся. – Он иронично повел бровями и посмотрел на Артёма: – Но если бы Кирсанов читал что-то кроме учебников по исцелению, то знал бы, что контролем настроения нельзя свести с ума.

– Куда-то же ребята пропали, – ехидно вставил Артём.

– Без моего участия, – ответил Дэн.

– А теперь ты участвуешь в Лиге? – продолжал интервью Кирсанов. – Неужели рассчитываешь выиграть, после того как пять лет просидел в измерении?

– Не, что ты. Я рассчитываю, что мне трижды наваляют, прежде чем я успею что-то понять.

– Зря смеешься, – сказала Аня Артёму. – Я бы на твоем месте на него даже поставила. За последний год мы ему два мешка сменили. Плюс он поддерживал ресурсы Цитадели.

– Ресурсы Цитадели? – спросила Яра, которая уже закончила с гитарой и теперь слушала их разговор с широко распахнутыми глазами.

– В изоляции первого уровня не все капсулы вытягивают магию и питают Цитадель. – Макс встал, подходя ближе. – Если заключенный соглашается на этот договор, ему смягчают срок.

– Да, и до определенного возраста магическую силу можно развивать, так что из-за того, что маг почти всегда пустой, организм начинает вырабатывать больше энергии, чувствуя ее постоянную нехватку, – добавил Артём. – Мало кто с первого уровня отказывается от магии из-за контроля сознания, который существенно облегчает прохождение срока. Без него там, наверное, как в двойке.

– Я попросил себе живую тень для спаррингов, чтобы не свихнуться, – хмыкнул Дэн, а от странного подобия улыбки, которое появилось и застыло у него на лице, Максу стало не по себе.

– Я тоже на тебя поставлю, – бросила ему Эка. – Даже несмотря на то что на тренировках ты халтуришь.

– Все это не помешало мне недавно начистить его самодовольную рожу. Я уже даже не говорю о том, что поймал его. – Макс развел руками, призывая всех обратить внимание на эти немаловажные факты. – Может, кто-нибудь поставит на меня?

Взгляд Дэна стал дикий, как у зверя. Если бы он мог, то точно бы зарычал.

– Пока вы снова не начали пытаться друг друга убить, я тоже хочу кое-что сказать вам обоим, – вмешалась Яра, чувствуя, как разговор снова сворачивает не туда, и вместе с гитарой вышла к столу, у которого расселись хранители. – Рейн, мы сегодня полдня провели в кладовке за вашими старыми фотографиями. На них до сих пор живут два родных брата, и, честное слово, – она оглядела сидящих вокруг, – один из них не всегда был забит татуировками по шею и улыбался как минимум в миллион раз чаще. Есть еще кое-что. – Она помедлила, а он быстро кивнул. – И теперь, несмотря на то что ты говоришь обратное, я все равно хочу думать о тебе лучше, чем, ты считаешь, есть на самом деле.

Макс. – Яра взяла его за руку. – Мы знакомы не так долго, чтобы я могла сказать такие слова, какие сегодня говорили твои друзья, но знаю достаточно, чтобы поверить в каждое из них и быть уверенной, что однажды смогу добавить к ним что-то столь же важное. Ты тот самый человек, который для меня открыл целый мир и продолжает его открывать. И теперь ты знаешь, что, кроме этого мира, у меня больше ничего нет.

Она подняла гитару. Руки уверенно перехватили яркий деревянный корпус и легли на гриф. Под тонкими пальцами громко заиграли струны. Они складывали удивительно легкую мелодию, в которой чувствовался нетронутый дух, не поддающийся воплощению, но такой близкий и пленительный, что далеким эхом находил отзвук в груди. Ее звонкий голос донес историю, которую прежде не слышал никто, а от откровения, с которым он звучал, затихало даже сердце в груди.

Струны замолкли. Откинув длинные волосы с лица, Яра изобразила поклон. Ее глаза снова загорелись. Под воодушевляющие хлопки стражей и одобрительный свист Жени она подошла обнять Макса, но он вместо этого поднял ее на руки. Золотые локоны скрыли их от всех, и мгновение ее глаза горели только для него. Он неохотно отпустил ее, только когда стражи хором стали просить сыграть еще, и сел на пол рядом с диваном, не выпуская из поля зрения Дэна, который теперь стоял, повернувшись к окну.

Яра еще играла много песен, и ее голос то и дело похищал всех присутствующих. Позже Артём расспрашивал ее о потерянной памяти, и она с улыбкой терпеливо отвечала на все вопросы. Макс заметил, что чем больше Кирсанов спрашивал, тем чаще она крутила волосы в руках и смотрела в пол.

Мортен с Экой ушли первыми. Следом Аня с Лёшей увели едва стоявшего на ногах Женю. Когда удалось выпроводить и Артёма, Макс закрыл за ним дверь и вернулся к столу, где еще осталась пицца.

– У меня для тебя кое-что есть, – прохрипел брат, оказавшись у него на пути. – Пятница, иди сюда и захвати нотную тетрадь.

– Может, оставим это на другой раз?

Сразу за суровым взглядом Дэна, который тот метнул в ее сторону, раздались легкие шаги. Яра протянула ему тетрадь, и Макс спросил, листая страницы:

– Что здесь? Это абсолютно точно не похоже на ноты и еще меньше на слова.

– Не заставляй меня делать это