Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

в узких брюках, кожаной жилетке поверх рубашки и коричневой шляпе.

– Да, так ему и передай, – говорил рыжий, косо посматривая на вошедших. – Плевать! Пусть делает или ищет место побольше. – Он повесил трубку. – Вечер добрый, – поздоровался он, убирая телефон в карман. – Вы за билетами на турнир?

– Я похож на того, кого интересуют места в зрительном зале? – вопросом, не требующим ответа, отреагировал Лоренс.

Быстро догадавшись, к чему ведет незнакомец, организатор с формально любезным видом ответил:

– Последнего бойца мы подписали буквально пять минут назад, поэтому ничего, кроме билетов, я вам предложить не могу.

– В ваших же интересах дважды подумать над этим, – посоветовал Лоренс. – Как давно вы занимаетесь организацией боев?

– Лига, которую мы основали, проводит первый турнирный вечер, – начал рыжий, но замолчал, поняв, что его интересуют совсем другие бои. – Больше десяти лет, – поправился он.

– Вы когда-нибудь слышали про Метель Красной Сакуры?

Рыжий побледнел.

– Раз вы спрашиваете, то знаете единственный ответ на этот вопрос, – неуверенно произнес он.

Распахнув шинель, Лоренс задрал черную рубашку, и серия символов, загоревшихся красным, вспыхнула перед глазами ошеломленного организатора.

– При другом раскладе я бы и не обратил внимания на этот турнир, но по стечению обстоятельств надолго застрял в вашем тоскливом городе, а тоску я привык разгонять.

– Наш турнир не имеет ничего общего с тем, о чем вы говорите, – попытался объяснить рыжий, но его оборвал короткий и громкий смех Лоренса.

– Разумеется! Скажите, разве не в ваших интересах заполучить бойца, который стоит нескольких других и о котором здесь никто не знает?

Ответ не заставил себя ждать.

По дороге обратно в отель Дерэнта все-таки подточило любопытство, и он спросил:

– Что за Метель Красной Сакуры?

– Безопаснее о ней не знать, поэтому никогда не упоминай об этом, а еще лучше – забудь, – коротко ответил он, и его глаза потемнели.

Два больших номера, в которых они поселились, располагались на одном этаже друг напротив друга. Проходя по коридору, освещенному желтыми лампами, Лоренс услышал музыку, доносящуюся из-за его двери. Внутри горел свет, а на диване с бежевой обивкой удобно устроилась уже знакомая ему женщина в коротком бордовом платье. Она играла с длинными рыжими волосами и весело подпевала, покачивая почти соскользнувшей со ступни туфлей. Рядом с ней, на столике, стояло дорогое шампанское и ужин на три персоны.

Лоренс не стал спрашивать, как Сага попала в номер, заметив про себя, что, возможно, она не так безнадежна, как кажется, раз смогла снять барьер, который он поставил.

– Наконец-то! Где столько времени можно пропадать в эту ужасную погоду? – Она поднялась, усаживаясь на диване, и вторая черная туфля упала на пол следом за первой. – Мне показалось, наше дело не терпит промедлений.

– Да, – согласился Дерэнт и ловко откупорил бутылку. – Но у меня в городе есть еще дела, войти в курс которых необходимо, пока я в Петербурге, – семейный бизнес.

Сага выключила музыку и взяла высокий бокал с шампанским, который наполнил итальянец. Недолго наблюдая за Дерэнтом, она с улыбкой произнесла:

– Кухня в вашем семейном ресторане всегда была отменная. Я знаю как минимум двух влиятельных магов в городе, которые не изменяют ей уже много лет. Надеюсь, что она и тебе придется по вкусу. – Ее синие глаза, редкого цвета и окраса, пробежались по блюдам на столе.

Лоренс с интересом взял одну из тарелок с томленой телятиной под сладким соусом, а Дерэнт благодарно улыбнулся в ответ, показывая, в своей отвратительной итальянской манере, что очень тронут, и заговорил на ломаном русском:

– Мне кажется, будто мы знакомы. Я несколько раз приезжал в Чертог, а одно время даже жил там, но это было давно, и раньше я выглядел несколько иначе. – Захватывая воздух руками, он добавил себе пару десятков килограммов.

– Вряд ли, – поддерживая его смех, ответила она. – Я бы запомнила тебя.

Не красота и не обольстительность, а что-то другое в Саге перестало вызывать у Лоренса пренебрежение, но продолжать слушать их пустую болтовню он уже не мог даже вполуха.

– Итак, наше дело… – произнес он, отставляя тарелку с телятиной.

– Я каждый день встречаю множество магов, и фактически среди них есть один самый сильный. – Сага крутила ножку бокала в руке, быстро сменив кокетливый настрой на серьезный лад. – Как мне понять, именно ли он вам нужен?

– Того, кого знала наша семья, зовут Матис Тьерри. С ним мою мать познакомил один из советников верховного мага Франции, – ответил Лоренс, изучая ее реакцию.

– Имя мне ничего не говорит, но советник… – Она задумчиво прикусила губу. – Высоко же забрался ваш маг.

– Сам он политикой не занимался. Насколько нам было известно, Матис вел множество дел в совершенно разных областях: от благотворительности до науки.

– Разве не легче искать француза во Франции? – спросила она и сузила глаза.

– Мы не ищем именно его, – объяснил Лоренс. – Мы считаем, что из-за ситуации с Чертогом Ночи в Петербурге должны быть сильные маги, которые сдерживают то, что его разрушает.

– Как выглядел этот ваш Матис?

– Есть ли среди знакомых тебе магов те, что выше меня ростом? Те, с кем тяжело находиться поблизости из-за невероятной силы, которая от них исходит?

Сага вцепилась в него заинтересованным взглядом.

– Разве рост так важен? – спросил Дерэнт, который проглотил пару кусочков запеченной форели и вернул тарелку обратно на столик. – Я имею в виду, что моя сестра на две головы ниже меня, но ни капли не слабее.

– Как и моя, – ответил Лоренс, но поправился: – Была, когда нам обоим еще не исполнилось двадцать. С этими магами все иначе, они другие. Можешь считать, что они остались ближе к истокам и Первому Древнему.

– Это же просто сказки, – с недоверчивой, но широкой улыбкой произнес Дерэнт.

– Ты знаешь, чем славится наша семья? – спросил его Лоренс, ожидая, что от итальянца эти заслуги прозвучат более значимо.

– Конечно, Ксави не дает мне об этом забывать. Ваш прадед, Николас Ребель, всю жизнь изучал зачарование и написал многотомный труд, по которому до сих пор обучаются все маги в мире. Впоследствии его сын, Реджис, продолжил работу отца и совершил несколько важных открытий, которые использовали при создании Ока, или Сферы, как ее называют здесь. Главным же и самым важным достижением, которое сделала ваша семья, я считаю работу Оттиса Ребеля по генетике. Этот труд появился на свет благодаря архивам вашей семьи, а именно заметкам Эмерика Ребеля.

– И ты все еще думаешь, что вышесказанное дает мне право верить в сказки? – Прозвучавшие слова подстегнули Лоренса продолжить. – В нашей семейной библиотеке хранятся записи из странствий десятков исследователей, и некоторые их истории заставили бы тебя смотреть на мир иначе.

– Обожаю истории, – до сих пор молча слушавшая их диалог, заговорила Сага. – Они, как ничто, помогают понять жизнь, особенно когда волшебная ее часть полна тайн.

У Лоренса не было ни малейшего желания превращать