Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

сказала она. – Мы все виноваты. Надеюсь только, что Влада найдут…

– И мы надеемся, – подхватила Сюзанна.

Они с неловким пониманием переглянулись, и Рома с Сюзи снова оставили их вдвоем.

– Ты тоже это чувствовал? – спросила Яра.

– Тысячу иголок, вылезающих из меня наружу? – уточнил Рейн. – Только это и заставило меня прыгнуть.

Глава 26. Сага

На столе в огромной вазе из латуни с резьбой в виде лиственных орнаментов раскинулись красные розы. Их было около сотни, и запах от них заполнял весь номер. Из-за него Сага не почувствовала даже аромата шампанского, когда открыла бутылку. Отпив вино из высокого бокала, она опустила его на зеркальную поверхность стола. Небольшая записка призвала ее не скучать в отсутствие того, кто сегодня сильно задерживался.

«Что, если он больше не придет?» – пронеслось в голове, и Сага поежилась.

Внезапно воздух в номере вытеснило знакомое магическое поле. От него потяжелело в груди и перехватило дыхание, а из вспышки света появился тот, чьего настоящего имени она так и не знала. Он снял пиджак, освобождая огромные плечи, в которых была заключена еще большая, нечеловеческая сила. Его руки прошлись вниз по ее талии и уложили на стол, ладони легли ей под грудь, сжимая соски между пальцами. Большая голова с колючей светлой бородой опустилась к ее шее. Неподвижные серые глаза полностью покрыла светящаяся белизна магии, забирая туда, где все было едино, где два тела превращались в одно.

Его сознание было всеобъемлющее, такое сильное, что не давало ей даже попытаться проникнуть куда-нибудь, кроме той части, которая всецело отвечала за ощущения. В его голове царила тишина, будто их мысли разделяла стальная ширма, но чувства метались сквозь нее с такой скоростью, что Сага едва успевала насладиться ими в полной мере.

Время в связке текло иначе, поэтому, когда его сознание ее отпустило, она чувствовала, что прошло много часов, но знала, что сложилось это обманчивое ощущение всего за полчаса. Поборов усталость головы и тела, она поднялась на кровати, чтобы не дать ему уйти.

– Ты опоздал, а теперь собираешься сбежать, прежде чем я получу свою оплату? – заговорила Сага, наблюдая, как ловко он одевается.

– Ты не извлекаешь из нее пользы.

Его магическое поле, заполняющее целый этаж в «Астории», нельзя было ни с чем сравнить. Оно тяжело ударяло в голову и проводило эту боль через все тело, оставляя такую слабость, какую ощутить можно только в ошейнике.

– Это бесполезно, – добавил он, когда Сага упрямо потянула его сесть на край кровати и гора поддалась ей. Деревянные ножки скрипнули под его весом. – Ничего, кроме физических страданий, это тебе и сейчас не принесет.

– Я привыкла, – соврала она. – Это как приспособиться переносить жару – тяжело, но возможно.

– Кто тот, о ком ты постоянно думаешь? – спросил он, слегка повернув к ней голову, но не взгляд.

– Сам и посмотри, – предложила она, игриво улыбаясь и коснувшись своего виска указательным пальцем.

– Я не поступаю так без надобности. – Крепкие убеждения чувствовались и в интонации. – Ты можешь обо всем рассказать сама.

– Хранитель.

– Он тебе нравится.

Сага одобрительно улыбнулась и перевернулась на живот, потягиваясь, как довольная кошка после сна, но при этом чувствуя себя до смерти вымотанной.

– Тебе и в голову лезть не нужно, чтобы понять, что у меня на душе, – это большая редкость среди мужчин.

– У меня приличный опыт, – сказал он и провел рукой вниз по ложбинке на ее спине.

Сага подложила руку под голову и ухватилась за него хитрым взглядом, почувствовав, что пришла ее очередь задавать вопросы:

– Потянет на историю?

– Которая тебя убьет.

– Да ты что, такая длинная? – лукаво уточнила она, согнув колени и принимаясь покачивать ногами.

Запоздало повернувшиеся к ней серые глаза все еще ждали ответа.

– Этот хранитель напоминает мне кое-кого из прошлого, – ответила она, отпуская наигранную улыбку с лица. – Интереснее другое: почему тебя это не заставляет ревновать или хотя бы не раздражает?

– Можешь считать, что я так воспитан, – легко ответил он.

– Просто поразительно. – Она грациозно перевернулась на спину. – Умный, сильный, состоятельный и так легко принимает вольность женского сердца. Кто же воспитал в тебе эти качества?

– Мне каждый раз придется говорить, что ты не узнаешь обо мне больше, чем я захочу рассказать?

– Захочешь, – не согласилась она, рассматривая белый потолок. – Ты привязан ко мне, и дело не только в том, что я тебе нравлюсь.

– Это игра на твоей стороне поля, – холодно предупредил он. – Мы встречаемся, потому что ты думаешь, что я могу помочь в твоих поисках. Поэтому я в тебе уверен. В том, что ты заинтересована. Надежна, если хочешь. Но с моей стороны гарантий не будет, – сказал он и мягко добавил: – Твоя красота, конечно же, несравненна.

Сага встала, собирая волосы в пучок на голове, чтобы они не мешали одеваться.

– Возможно, что из-за этого хранителя мне придется скоро уехать, – сказала она и достала зеленое платье из шкафа, которое надела на голое тело. – Если я уеду в Асуру, мы будем видеться?

– Какое-то время нет, – ответил он, направляясь к столу, где оставил свой пиджак. – Все мои дела сейчас здесь, но это не проблема.

– Потому что есть кто-то кроме меня? – она удивленно повернула голову, и волосы рассыпались из пучка, скрывая за медными кудрями половину лица.

– Есть только ты. – Его голос зазвучал в полную силу. – Звезда, что ярче всех, – произнес он и, недолго помолчав, спросил: – Почему ты об этом спрашиваешь?

Она убрала волосы с лица, пальцами забирая их назад, и прошла в гостиную, откуда доносился его голос.

– Хочу понять, что между нами. Могу ли я тебе доверять?

– Доверять не стоит никому, – ответил он, уже одетый. Серый костюм неизменно сидел на нем безупречно.

– Звезда, что ярче всех, – тихо повторила Сага, отводя взгляд в сторону. – Это строчка из клятвы Ремера. А ты – романтик…

– Только если речь о красивых историях.

– История красивая, но его мрачная клятва мне не по душе, – призналась она, ощущая прикосновение разочарования.

– Потому что это клятва одиночеству. Най обещал любить вечно и не просил ничего в ответ. Это самая красивая часть его грустной истории. Тот, кто способен принести такую клятву, обладает чудесным сердцем, полным бессмертной любви.

– Ха! Значит, все остальные клятвы придумали лжецы и лицемеры? – ахнула она, но выражение его лица не изменилось. Оно казалось вырезанным из камня.

– Многие по-своему прекрасны, но некоторым дана особая тонкость восприятия друг друга, как у Ная и Натали. Природа коварна и может случайно заставить двоих так сильно любить, как никто этого не делал уже сотни лет. Два сердца, которым ни за что не быть вместе. Най умирал без какой-либо видимой причины, кроме разлуки с любимой.

– Люди любят преувеличивать, – критически приподняв бровь, сказала Сага.

– Я не преувеличиваю. Жизнь в нем замерла. Най умер в глубокой старости, но душа его покинула за много лет до