Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - Рональд Дитмар Герсте

с морскими свинками и кроликами, зараженными возбудителем, подобным возбудителю сифилиса. Стало ясно, что молекулы, содержащие мышьяк, были более других способны связываться с трепонемами. Эрлих и его команда добросовестно пересчитали проверенные вещества. Это была долгая и тяжелая работа. Успешный результат дал препарат под номером 606 – соединение мышьяка в сочетании с красителем. Днем открытия считается 31 августа 1909 года. Спустя восемь месяцев Пауль Эрлих получил Нобелевскую премию за вклад в область иммунологии. Практически сразу же начались клинические испытания, окончательно подтвердившие эффективность для Эрлиха, его коллег и компании «Höchst».

Эрлих представил многообещающие результаты в 1910 году на Конгрессе внутренней медицины в Висбадене. Ранее он отправил врачам по всему миру около 65 000 образцов препарата, продаваемого как «Сальварсан». Отдельные результаты казались сенсационными: в кругу коллег Эрлих рассказывал историю пациента, который, выражаясь языком того времени, считался «калекой» из-за сифилитического поражения спинного мозга, однако после терапии лекарством ему удавалось запрыгивать в уезжающий трамвай. Тем не менее Эрлих также предупреждал о том, что мышьяк – сильнодействующий яд, постоянно фигурировавший в сенсационных новостях о громких убийствах того времени. Осложнения и летальные исходы действительно имели место. В следующем году на рынок вышел «Неосальварсан», препарат с меньшим количеством побочных эффектов. Осложнения, вызываемые новой терапией, пробуждали враждебность по отношению к Эрлиху, имевшую явно антисемитский оттенок. Ему отказывали в полном и непредвзятом признании совершенного им прорыва до самой его смерти в августе 1915 года. Инновация Эрлиха оставалась стандартным лечением сифилиса до появления антибиотиков после Второй мировой войны.

Пауль Эрлих и Зигмунд Фрейд являются, пожалуй, самыми известными врачами еврейского происхождения, внесшими столь большой вклад в золотой век медицины. Великое открытие Карла Ландштейнера не было таким же ошеломительным для широкой публики, как «магические пули» Эрлиха, которые, внезапно появившись в жизни людей, подарили сотни тысяч исцелений, хотя и со значительными побочными эффектами. Этот родившийся в расположенном недалеко от Вены Бадене врач в возрасте 22 лет обратился в католицизм, недолго проработал в больнице и полностью посвятил себя работе в лаборатории. С января 1896 года он занимал должность ассистента в Институте гигиены Венского университета; через два года перешел в Патологоанатомический институт; в 1911 году стал выдающимся профессором кафедры патологии.

Работая в госпитале Вильгельмины в венском районе Оттакринг, в 1908 году он и его коллега Эрвин Поппер доказали, что детский спинномозговой паралич, полиомиелит, является инфекционным заболеванием. Полиомиелит был широко распространенным неизлечимым заболеванием, и в том же году его жертвой стала маленькая дочь известного хирурга Фердинанда Зауэрбруха. Пятнадцать лет спустя, когда Ландштейнер переехал в США, чтобы работать в Институте Рокфеллера в Нью-Йорке, полиомиелитом заболел молодой политик, в результате оказавшийся прикованным к инвалидной коляске. Речь идет об избранном в 1932 году президенте США Франклине Д. Рузвельте[154].

 Однако самое важное открытие Ландштейнер совершил в 1900 году. Его заинтересовал тот факт, что образцы крови, взятые у разных людей, часто, но далеко не всегда, склеивались – агглютинировались – когда их соединяли.

Это было известно давно и рассматривалось как патологический процесс. Ландштейнер, однако, признал это физиологическим, естественным явлением. Своими исследованиями он смог доказать существование трех групп крови, которые назвал A, B и C. Последняя теперь считается нулевой группой крови, она не вызывает какие-либо иммунные реакции у реципиента, и поэтому фактически ее можно перелить любому человеку; люди с группой крови 0 являются универсальными донорами. У людей с позже открытой группой крови AB ситуация иная: они могут принять любую другую группу крови и являются универсальными реципиентами. Другой отличительный признак, резус-фактор (человек может быть резус-положительным или резус-отрицательным), Ландштейнер исследовал 40 лет спустя в Нью-Йорке. Установленное им различение групп крови стало основой трансфузионной медицины, которая ежегодно спасает жизни бесчисленных жертв несчастных случаев или пациентов во время сложных операций с большой кровопотерей. За это Ландштейнер получил Нобелевскую премию по медицине в 1930 году.

Символом прогресса медицины можно считать изменение общественного восприятия хирургии, произошедшего на рубеже веков. Сотни лет операция являлась крайней мерой, предпринимавшейся только в случае острейшей необходимости. С появлением анестезии и антисептики считавшиеся ранее неизлечимыми заболевания стало возможно лечить хирургическим путем, а органы, которых никогда или почти никогда не касалась рука хирурга, внезапно стали доступными для хирургического вмешательства. Людвиг Рен прооперировал бьющееся сердце; к другим вторжениям на некогда белые пятна карты возможностей хирургии относятся внедренные Теодором Бильротом хирургические методы лечения рака желудка, которые до сих пор носят его имя, а также удаление щитовидной железы, струмэктомия, пионером которой стал швейцарский хирург Эмиль Теодор Кохер. Однако примерно в 1900 году люди стали прибегать к хирургическим вмешательствам не только из-за серьезных, опасных для жизни заболеваний – так родилась элективная хирургия[155]. Причиной этого стремления мог быть даже недуг, не являющийся заболеванием: особенность внешнего вида, чаще всего лица и головы, отклонение от нормы, результатом которого становились социальная дискриминация и неприязнь, а также сильно заниженная самооценка. Пластическая хирургия стала для этих людей возможностью остаться частью общества, а зачастую даже спасала им жизни, и одним из пионеров такого рода хирургии был Жак Йозеф.

Врач Якоб Левин Йозеф, изменивший свое имя на Жак, вероятно, в гимназические годы, родился 6 сентября 1865 года в Кенигсберге в семье раввина. Когда ему было четырнадцать лет, родители посадили его в купе поезда и отправили в путешествие из восточно-прусской периферии Германской империи в ее столицу. Сперва Жак учился в престижной Софийской гимназии в Берлине, а в апреле 1885 года поступил в Университет Фридриха Вильгельма на медицинский факультет. После получения лицензии на медицинскую практику поначалу он работал ассистентом врача в детской клинике, затем открыл терапевтическую практику на Дрезднерштрассе. Прежде чем просить руки своей избранницы Леоноры Кон, дочери богатого торговца зерном, Йозеф, как и Зигмунд Фрейд, должен был убедить будущих тестя и тещу в своей способности обеспечить ей достойный образ жизни. Специализация, в отличие от скромно процветающей общей практики, увеличивала шансы на это, поэтому Жак Йозеф был крайне рад получить должность ассистента в Университетской ортопедической клинике в Берлине при профессоре Юлиусе Вольфе, еще одном еврейском медике, пользующемся большим уважением.

В этой должности в 1896 году Жак Йозеф провел операцию, которая едва ли укладывалась в дисциплину «ортопедия». К нему пришла мама с десятилетним сыном и пожаловалась на то, что его дразнят в школе из-за сильно оттопыренных ушей. Жак Йозеф был способен поставить себя на место мальчика-аутсайдера, понимая эмоциональное состояние, к которому может привести