История христианства - Кирилл Юрьевич Галушко

нужды, армию и артиллерию – вещи всегда полезные.

Параллельно шла борьба с церковной коррупцией: пресекалось вымогательство со стороны высших иерархов и прочие поборы мелкого духовенства. Появились штаты и «зарплаты». Объем дани, взимаемой с церковного имущества в пользу государства, при этом постоянно возрастал. Архиереям было назначено довольно приличное содержание, а вот штаты приходского духовенства полностью сформированы не были в целях экономии, монастыри были посажены на голодный паек. Петр и его соратники решили, что христианский аскетизм – очень правильное явление и надо поддержать живопогребенных в духовном самосовершенствовании.

И при всей антипатии к итогам и последствиям деятельности Петра I нельзя не признать, что некоторые его акты были полезными или хотя бы популистскими: каждый монастырь должен был иметь фиксированный штат, а на вакансии было положено принимать отставных солдат-ветеранов и инвалидов, сосланных раскольников и психически больных. То есть монастырь предоставлял нечто вроде пенсии.

В целом церковь была готова принять любое решение монарха. «Духовный регламент», опубликованный 25 января 1721 года вместе с манифестом Петра, учреждал в церкви соборное правительство. Патриарх более не предусматривался. Духовная коллегия, которая отныне руководила церковью, была всего лишь одним из учрежденных монархом ведомств. В данном случае использовался тот же украинский рекрут, псковский епископ Феофан Прокопович, который четко изложил новую систему. Шаблон он позаимствовал у протестантских духовных консисторий (синодов). Петру больше всего нравились протестантские модели институтов, которые он видел в Англии, Голландии и Швеции. К тому же он присоединил на тот момент Лифляндию и Эстляндию (современные Латвию и Эстонию), где было принято лютеранство, а Петр быстро улавливал полезные тенденции.

Консистория была тем органом, с помощью которого местный светский владетель управлял церковными делами своей области. Можем вспомнить такую аналогию, как Аугсбургский религиозный мир 1555 года. (Интересно, что с 1711 года после подчинения Лифляндии Петр стал главой лифляндской протестантской церкви и в этой ипостаси назначал и увольнял членов рижской консистории и утверждал ее постановления.) Правда, доктринально протестантская практика в качестве прецедента не упоминалась, чтобы не оскорблять православных. Феофан Прокопович все умело обосновал для данной целевой аудитории.

И дал также некоторые разъяснения. Почему не нужен патриарх? Потому что народ не понимает разницы между правителем духовным и светским и может сделать неправильный выбор. И в «Духовном регламенте» расписаны по пунктам все причины, отчего «да не возмнит же кто, что сие управление не угодно есть, и лучше бы единому лицу дела духовныя всего общества правити».

«…Во первых бо известнее взыскуется истина собораным сословием, нежели единым лицем… А яко известие в познании, тако и сила в определении дела большая зде есть понеже вящше ко уверению и повиновению преклоняет приговор соборный, нежели единоличный указ… Монархов власть есть Самодержавная, которым повиноватися Сам Бог за совесть повелевает; паче советников своих имеют не токмо ради лучшаго истины взыскания, но дабы и не клеветали непокоривые человецы… Се же наипаче сильно есть, когда Коллегиум правительское под Державным Монархом есть и от Монарха уставлено… Еще же и се важное есть, что в единоличном правлении часто бывает дел продолжение и остановка за случающимися правителю необходимыми нуждами и за недугом и болезнию. А когда в живых не станет его, то и паче пресецаются дела. Инако в правлении Соборном… Но се наипаче полезно, что в Коллегиум таковом не обретается место пристрастию, коварству, лихоимному суду. …И се тому ж подобно, что Коллегиум свободнейший дух в себе имеет к правосудию… Велико и сие, что от соборнаго правления не опасатися отечеству мятежей и смущения, яковые происходят от единаго собственнаго правителя духовнаго. Ибо простой народ не ведает, како разнствует власть духовная от Самодержавной; но великою Высочайшаго Пастыря честию и славою удивляемый, помышляет, что таковый правитель есть то вторый Государь Самодержцу равносильный, или и больши его, и что духовный чин есть другое и лучшее Государство, и се сам собою народ тако умствовати обыкл… Еще и сие угодие Церкви и Государству от таковаго Соборнаго Правительства будет, что в нем нетокмо един некто от соседателей, но и сам Президент или Председатель подлежати имать суду своея братии, то есть томужде Коллегиум… Наконец в таковом Правительстве Соборном будет аки некая школа правления духовнаго… всяк от соседателей удобно может научитися духовной политики, и повседневным искуством навыкнути, как бы лучше дом Божий управлять возмогл…»

Все изложено доступно. Но «таковому злу в Соборном духовном Правительстве несть места», ибо, когда «видит народ, что соборное правительство монаршим указом и сенатским приговором установлено есть, то и паче пребудет в кротости своей и весьма отложит надежду иметь помощь к бунтам своим от чина духовного». Словом, с самостоятельной ролью православной церкви в России было покончено.

Организация Синода, как вскоре станет называться духовная коллегия, передала управление церковью всецело в руки государства. Постоянных членов в Синоде не было. Все они – временные, приглашались на определенные сроки императором из числа архиереев (не менее трех), архимандритов и протопопов. Председатель и вице-председатель Синода также назначались императором. Синод, конечно, мог предлагать кандидатов на членство, но утверждал их император. Синод получил функции Церковного приказа, но «завхозом» его был светский чиновник – обер-прокурор, находящийся на прямой связи с императором. В XVIII веке большинство обер-прокуроров были военными. Это о многом говорит.

Синод, конечно, иногда пытался проявить независимость. После смерти Петра произошла попытка церковного реванша. Новгородский архиепископ Феодосий пожелал стать патриархом, но был понижен до простого монаха в Холмогорах на Архангельщине. Екатерина I в 1726 году практически лишила Синод хозяйственных функций. Царица Анна Иоанновна ужесточила фискальные сборы с церковных вотчин, и в 1738 году все взимание перешло к светским властям. При набожной Елизавете Петровне часть финансовых функций Синоду вернули, но государственные интересы рано или поздно должны были взять верх.

Этим занялись Петр III и пережившая его супруга Екатерина II. Поскольку оба были родом из германского протестантского мира, их отношение к православию мы могли бы счесть, скажем так, прагматичным. Петр III в 1762 году издал приказ об удалении из церквей всех икон, кроме изображающих Христа и Богородицу, и предписал всем священникам сбрить бороды и носить штатское платье. Выступив в защиту крестьян церковных имений, он, как и Петр I, стал назначать фискалами офицеров.

Екатерина II, умело избавившаяся от супруга Петра III, была в этих вопросах более гибкой и мыслила широко. Захватив власть в результате убийства супруга и военного переворота, она объявила, что будет защищать церковь. А затем провела масштабную секуляризацию церковного имущества. Екатерина призвала церковь к аскетизму и