Восставая из рабства. История свободы, рассказанная бывшим рабом - Букер Т. Вашингтон

из Вашингтона, который является генеральным агентом обоих фондов, и Морриса Джесупа[141] из Нью-Йорка. Доктор Карри – уроженец Юга, бывший боец армии Конфедерации, но в стране найдется не так много человек, столь же неравнодушных к процветанию темнокожих. Так же сложно найти более свободного от расовых предрассудков человека. Он обладает уникальной особенностью, в равной степени пользуясь доверием темнокожих и белых южан. Никогда не забуду нашу с ним первую встречу. Это было в Ричмонде, штат Вирджиния, где он тогда проживал. Я был наслышан об этом человеке. Впервые попав в его дом, я дрожал от волнения по причине своей молодости и неопытности. Однако он так сердечно пожал мне руку, сказал столь ободряющие слова и дал такие мудрые советы относительно стратегии дальнейшего развития, что я навсегда уверился в том, что передо мной личность, беззаветно преданная службе человечеству.

Мистер Моррис Джесуп, казначей фонда Слейтера, заслуживает быть упомянутым особо. Мне вряд ли вспомнится хотя бы один человек, обремененный столь же внушительными и сложными бизнес-функциями, кто вкладывался бы не только материально, но и своим временем и идеями в поиск действенных способов освободить темнокожую расу от оков рабства. Таков мистер Моррис Джесуп. Во многом благодаря его усилиям и влиянию за последние несколько лет тема профессионального образования приобрела такое большое значение.

Глава XIII

Две тысячи миль ради пятиминутной речи

Сразу после открытия общежития к нам поступили заявления о приеме от довольно большого числа перспективных студентов, не способных внести даже столь скромную плату за обучение, которую мы назначили. Это были весьма достойные представители молодежи обоих полов. Нам было бы слишком тяжело отказать им в приеме, поэтому в 1884 году для них открылась вечерняя школа.

Она была организована по образцу школы в Хэмптоне. Сначала сюда было зачислено около дюжины студентов. Их принимали в вечернюю школу, только если у них не было денег, чтобы оплатить свой пансион на дневной форме обучения. Эти молодые люди должны были работать не менее десяти часов в день, а вечером посещать занятия, которые длились два часа. Такие требования существовали в первые два года работы школы. Им должны были платить небольшие деньги сверх того, что уходило на их довольствие. При этом весь их заработок, за исключением очень небольшой части, оставался в казне колледжа и использовался для оплаты пансиона после их поступления на дневное отделение. Вскоре количество желающих учиться в вечерней школе начало расти, и сейчас она насчитывает четыреста пятьдесят семь студентов.

Вряд ли можно придумать более жесткое испытание для студента, чем вечерняя школа. Именно потому, что она дает возможность увидеть, насколько велика его тяга к знаниям и через какие испытания он готов пройти, я так ценю это направление нашей работы. Любой, кто готов по десять часов в день трудиться на кирпичном заводе или в прачечной в течение одного или двух лет, чтобы иметь возможность изучать академические дисциплины в течение пары часов вечером, уже только этим подтверждает свое право на обучение в колледже.

После окончания вечерней школы студент поступает на дневное отделение, где он четыре дня в неделю изучает академические дисциплины, а два дня работает по специальности. Кроме того, он обычно трудится на протяжении трех летних месяцев. Как правило, успешно пройдя испытание вечерней школой, студент с легкостью осваивает обычный курс производственного и академического обучения. Ни одному ученику, независимо от того, сколько денег он может заплатить, не разрешается окончить колледж, не пройдя производственную практику. На самом деле, отраслевая деятельность сейчас так же популярна, как и академические предметы. Некоторые из самых успешных студентов, окончивших учебное заведение, начали свой путь с вечерней школы.

Хотя в Таскиги особое внимание уделяется трудовому воспитанию, мы не упускаем из виду религиозную и духовную составляющие образовательного процесса. Колледж строго неконфессиональный, но полностью христианский, и духовное воспитание является неотъемлемым элементом образовательного процесса. У нас проходят службы, читаются проповеди, организуются молитвенные собрания, работает воскресная школа, созданы Общество христианских устремлений, Христианская ассоциация молодежи и различные миссионерские организации.

В 1885 году я женился на Оливии Дэвидсон, о которой уже шла речь выше в связи с ее значительным вкладом в становление колледжа. В течение всей нашей супружеской жизни эта мужественная женщина продолжала отдавать все свое время и силы общему делу, разрываясь между семьей и колледжем. Параллельно с работой в Таскиги она по-прежнему ездила на Север и занималась сбором средств. Ее не стало в 1889 году, после того как мы прожили вместе четыре счастливых года. Восемь лет своей недолгой жизни она всецело посвятила самоотверженному труду на благо нашего учебного заведения, буквально надорвав свои силы во имя дела, которое она так любила. За время нашей супружеской жизни у нас родились двоек прекрасных мальчиков, Букер Тальяферро и Эрнест Дэвидсон. На сегодняшний день старший из них, Букер, уже освоил в Таскиги ремесло кирпичника.

Меня часто спрашивали, как я увлекся ораторским искусством. Откровенно говоря, я никогда не планировал посвятить бо́льшую часть жизни публичным выступлениям. Во главу угла я всегда ставил скорее необходимость делать что-то, чем просто говорить об этом. Когда я отправился на Север с генералом Армстронгом, чтобы выступить на серии публичных собраний, о которых я уже упоминал, президент Национальной ассоциации образования, достопочтенный Томас Бикнелл[142], увидел меня на одной из встреч. Через несколько дней после этого я получил от него приглашение произнести речь на очередном собрании ассоциации, которое должно было состояться в Мэдисоне, штат Висконсин. Я с радостью принял это предложение. В каком-то смысле это и стало началом моей карьеры публичного оратора.

В тот вечер, когда я предстал перед членами ассоциации, в зале присутствовало не менее четырех тысяч человек. Я и не подозревал, что среди них будет множество жителей Алабамы и даже несколько человек из Таскиги. Эти белые впоследствии признавались, что пришли на собрание, ожидая услышать оскорбления в адрес южан, но были приятно удивлены, не услышав от меня ни слова критики. Напротив, я благодарил южан за все те достойные похвалы вещи, которые они совершили. Одна леди, преподаватель колледжа в Таскиги, написала в местную газету, что она была обрадована и удивлена моим словам признательности в адрес белых жителей ее города за их помощь в открытии училища. Это выступление в Мэдисоне было первым докладом о расовых проблемах, который мне довелось прочитать. Аудитория, похоже, осталась довольна содержанием услышанного и приняла высказанную мной позицию.

После первого же приезда в Таскиги у меня