Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

лишь бумажным экраном, падающим через спутанные корни, зазубренные камни и грунтовые воды с привкусом крови, червей и костей. Тьма Ёми распахнула свои объятия – и мы упали в пруд с лотосами в моем дворе.

Айви царапнула мне глаза и ударила коленом в живот, но я схватила ее за волосы, не позволяя ей сбежать от меня теперь, когда она оказалась в Ёми. Кто знает, что она может сделать с мертвыми, с моими шинигами. Я должна удерживать ее как можно дальше, чтобы она не смогла никому причинить вред.

Я обхватила руками горло Айви и сильнее утопила ее в ил пруда. Он вдруг тоже раскрылся под нами, словно распахнувшаяся дверь, заставляя нас упасть в беззвездное небо.

Мы врезались в землю. На мгновение я подумала, что тело с треском разбилось на части, но это затрещала подо мной земля. Будучи Смертью, я знала, как трещат кости.

Воздух здесь почему-то совсем не наполнял мои легкие и ощущался как что-то липкое. Я встала. Кожа горела, будто ее искусали тысячи насекомых. Земля грохотала под нами, голодная и ненасытная.

Падение отбросило Айви дальше, и, хотя я слышала, как она шуршит и ругается рядом со мной, даже с течением времени мои чувства шинигами не обострились. Тьма стерла весь мир, не оставив ничего, кроме Смерти и эха. Мои глаза шинигами были здесь бесполезны, потому что смотреть было не на что.

В Ёми тьма часто казалась одеялом, накинутым на мир, чтобы скрыть его коварные секреты. Но это место не было окутано мраком. Это было даже не место, а конец всего, что-то, способное быть, но никогда не существовавшее. Зажги я здесь свечу – пейзаж, несомненно, остался бы точно таким же, потому что свет не мог осветить то, чего нет.

– Куда, черт возьми, ты меня затащила? – спросила Айви, и ее голос раздался дальше, чем я ожидала.

У меня из носа по губам текла кровь, как будто этот мир не хотел, чтобы я вообще была.

– В непроглядную тьму, – ответила я.

Это было место, где мой брат страдал веками, место, от которого Идзанаги старался держать меня подальше, опасаясь, что я потеряю его драгоценное королевство. После десяти лет безрезультатной борьбы с непроницаемостью стены я пролетела прямо сквозь нее.

– Что еще, черт возьми, за непроглядная тьма? – воскликнула Айви, и ее голос разнесся в пространстве эхом. Грохот становился все громче.

Я снова слышала у себя над ухом голос Нивена, такой же ясный, как когда-то голос Идзанами.

«Там были тысячи чудовищ, но я никогда не видел ни одного из них. Они кусали меня, отрывали мне руки и ноги при каждом удобном случае. И хотя мои конечности всегда отрастали, это лишь означало, что у монстров появляется больше пищи».

По плечам, покалывая затылок, прокатилась волна горячего воздуха. Я обернулась, но там, конечно, ничего не было. Расправив плечи, я посмотрела в сторону Айви.

– Вот здесь ты и умрешь, – произнесла я.

Жаль, что я не могла увидеть ее лицо, но то, как у нее перехватило дыхание, меня вполне удовлетворило. Айви не знала легенд о непроглядной тьме, но любое живое существо почувствовало бы, что это место проклято.

– Здешние монстры будут пожирать тебя сотни лет, – заявила я. – А когда они покончат с тобой, то унаследуют твое королевство.

Дыхание Айви сбилось. Тяжелые шаги приближались. Сверху что-то засвистело, словно по небу захлопали крылья. Айви вскрикнула. Я услышала отчетливый хруст и шепот внезапно хлынувшей крови, дождем льющейся на костяной ковер. Я сделала шажок назад, увеличив дистанцию между ею и собой. Я знала, что, когда монстры закончат с Айви, они наверняка займутся и мной, но я все еще чувствовала твердую землю своего двора и была уверена, что, если они подберутся слишком близко, смогу вытянуть себя отсюда.

– Я могу прикончить тебя быстро, если хочешь, – предложила я, и, как только вытащила кинжал, кости загудели.

Айви расщепляли на части, словно хворост для растопки, воздух увлажнился от крови, ее дыхание стало прерывистым. Я слышала, как рвутся ее сухожилия, как лопаются мягкие органы, как из них вытекает горячая кислота, как рвется, словно бумага, кожа. А поверх всего этого раздавались отрывистые крики Айви и звук, с которым она отчаянно царапала землю. Вдруг раздался резкий хлопок, и Айви ахнула, а звуки борьбы стали громче, словно она приблизилась ко мне. Горячее дыхание чудовища утихло: оно грызло нынешнюю Анку, посасывая ее мягкую плоть и выплевывая кости.

Рука Айви схватила меня за щиколотку, пропитав носок горячей кровью. Я не отпрянула, потому что знала, что она слишком слаба, чтобы причинить мне вред. Она будто тонула, но все равно тянулась к берегу.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Я сжала кинжал крепче, потом опустилась на колени и заставила ее прижаться спиной к земле. Лезвие легло на ее обнаженное горло. Она не сопротивлялась, просто обмякла в темноте, дрожа от холода.

Я так долго мечтала увидеть Айви такой, и вот наконец она оказалась в моих руках. Я впервые разглядела монстра в ее лице, и он был ужаснее любого ёкая. Я впервые услышала слово «полукровка», когда оно сорвалось с ее губ. Я впервые испугалась за жизнь Нивена, увидев ее злую улыбку.

«Убив ее, я унаследую ее королевство», – подумала я, и это осознание обвилось вокруг сердца цветущей лозой с острыми шипами и крепко его сжало. И жнецы, и шинигами всегда смотрели на меня свысока, теперь же я должна была ими править. Я способна была заставить всех жнецов заплатить сполна, лишить их всех титулов, упразднить Верховный совет и запереть их в мавзолеях, чтобы они обратились в прах.

Эта мысль пьянила, разливая по крови сладкий яд. Голос Идзанами кричал в венах: «Прикончи ее, прикончи ее, прикончи ее, накорми нас, расширь нашу империю».

Я подумала обо всех душах в Англии, которые могла бы поглотить, обо всех именах, которые горели бы перед моим взором, о том, что окажусь достаточно сильна, чтобы все изменить и в одиночку перемешивать планеты, о том, что мне больше никогда не придется ползти к другому божеству за помощью.

Кожа горела, а зубы впились в губу так сильно, что я прокусила ее, вдохнув соленый аромат брызнувшей крови. Я ожидала почувствовать восторг и ненасытную силу, как тогда, когда Хиро впервые попросил меня стать его богиней. Но вместо этого единственным, что я ощутила, была тошнота.

Я никогда не хотела быть Смертью. Я просто хотела быть кем-то.

Пусть даже этот кто-то был чудовищем, пожирающим сырые сердца, я хотела иметь имя, к которому можно было привязаться, что-то, способное приковать меня к тьме.

Но Рэн Скарборо – это уже кто-то. Рэн Скарборо была сильнее Айви, даже когда еще понятия не имела, кто она такая.

Я села и убрала клинок от горла Айви.

– Обещай мне на языке Смерти, что покинешь эту страну, никому не причинив вреда, и что ни один жнец никогда не вернется в Японию.

Айви судорожно вздохнула. Звук жевания за ее спиной замедлился. У чудовища в желудке заурчало, и оно изрыгнуло жгучий запах плоти. Оно все еще было голодно.

– Обещай мне сейчас – иначе я оставлю тебя здесь.

– Обещаю, – захныкала она, будто это слово из нее выдавили.

Я схватила ее за воротник как раз в тот миг, когда чудище с грохотом понеслось к нам. Но нас там уже не было: мы прорывались сквозь лотосовый пруд, смывший с нас горький привкус тьмы, и сквозь пласты каменистой земли – наверх.

Каждая песчинка под ладонями казалась острой, как игла, будто кожа была гладкой и свежей. Даже тусклый лунный свет на берегу стал мучением для глаз. Меня позвала Тамамо-но Маэ, а затем чьи-то руки поставили меня на ноги.

– Что произошло? – спросил Нивен.

Я потерла глаза, привыкая к свету. Цукуёми удерживал Айви, лежавшую у воды. Она была вымазана слюной и кровью, юбка – оторвана по колено, а ноги выглядели бледными и чистыми, будто только что отросли. С нас обеих стекала тьма, окрашивая воду в черный цвет.

– Отпусти ее, – велела я, пытаясь стереть с глаз непроглядную тьму.

Цукуёми удивился, но все же отпустил Айви и отступил. Она вскочила на ноги и тут же рухнула обратно.

– Мои часы, – пробормотала она, копаясь в песке, словно могла их там найти.

– Отдай