Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

выпустила Айви и нырнула под воду как раз в тот момент, когда жнец взмахнул клинком, чуть не отрубив Анку ногу.

Та пнула жнеца в лицо и поднялась на ноги. Намокнув и спутавшись, ее волосы стали темнее. Измазанная водорослями и песком, с прилипшей к телу одеждой, она больше походила на болотного монстра, чем на Высшего жнеца. Сияние вокруг нее теперь казалось не неземным, а, скорее, призрачным.

– И это лучшее, на что ты способна? – спросила она. – Женщина-черепаха?

Я огляделась в поисках катаны, но та лежала далеко на берегу.

Жнецы, убитые Нивеном и ёкаем, снова поднялись на ноги, истекая кровью. Нивен задыхался, и даже движения лисицы немного замедлились. Они не могли бесконечно сражаться против существ, которых были не в силах прикончить.

Передо мной возникла Айви. Руки и ноги у меня были все еще слишком слабыми, чтобы остановить ее, поэтому она легко схватила меня за волосы и, оттащив в сторону, вжала лицом в мокрый песок. Я потянулась к тьме, чтобы оттолкнуть ее, но мои тени расползлись по небу и начали истончаться, как будто годы, проведенные взаперти во времени, истощили мои силы.

– Я поставлю эту отсталую страну на колени, – прошипела Айви, и ее волосы упали мне на лицо. – Прикажу содрать с тебя и твоего брата кожу и сделать из нее сумки. Скажи мне, Рэн, каково это – знать, что умираешь ни за что?

Я была рада, что мы обе промокли и она не могла заметить моих слез. После столетий в неподвижности вся моя решимость испарилась. Руки тряслись от усилий, которые я прикладывала, удерживая над нами купол мрака. Айви наклонилась ближе, и страх, которого я не испытывала с детства, заставил меня задрожать. Из-за этого ночь разорвалась над нашими головами – и на Иокогаму внезапно обрушился лунный свет.

Из-за резкого контраста между бледным сиянием луны и полной темнотой Ёми глаза заслезились. Нивен и ёкай обернулись ко мне, запаниковав из-за того, что их единственное преимущество исчезло.

– Рэн, что ты делаешь? – крикнул Нивен, уклоняясь от меча жнеца.

«Я ничего не могу сделать!» – хотелось крикнуть мне. Но какой в этом смысл? Все это неважно, потому что я проиграла.

Айви потянулась к моему горлу и, когда я снова дернулась, рассмеялась. Я отползла от нее, хотя знала, что мне не сбежать. Все, о чем я могла думать, – это бесконечная тьма, в которой она заперла меня. Она сложила руки на груди, с ухмылкой наблюдая, как я ползу по песку.

– Неужели ты не понимаешь, что пришло время сдаться? – спросила она. – Я думала, что вы, жители Востока, верите в честь, а ты тут ползаешь по земле, как личинка.

Мне удалось подтянуться, схватившись за куст водорослей, но после этого желание двигаться вперед пропало. Звуки сражения стихли. Айви вздохнула, занося косу.

– Когда буду рассказывать, как я завоевала Японию, – заявила она, – в конце обязательно добавлю, что ты показала себя трусихой.

Она сделала шаг вперед.

Прежде чем увидеть, как что-то пронзает темноту, мы обе услышали резкий свист, а потом что-то воткнулось рядом с ногами Айви. Она отступила, присела и вытащила из песка белую призрачную стрелу. Та задрожала в ее ладони, рассыпалась и превратилась в ничто.

Айви уставилась на пустую руку, нахмурив брови, потом перевела взгляд на меня и прищурилась, будто в этом была исключительно моя вина, но я понятия не имела, что сейчас произошло.

С неба, наподобие падающих звезд, вдруг посыпались сотни белых стрел: они достигали берега позади Айви, вонзаясь в спины жнецов и пробивая им позвоночники. Жнецы бросились вперед, в кровавую воду, изо всех сил пытаясь подняться на ноги, но новый шквал стрел снова прижал их к земле. Нивен и Тамамо-но Маэ нырнули в укрытие, но, кажется, стрелы были направлены не на них.

Айви отвернулась, сжав кулаки. Она осмотрела пустынный берег в поисках источника атаки, но не увидела ничего, кроме воды и бескрайнего черного неба. Злобно выдохнув, она закрыла глаза. Самым острым чувством жнецов является слух, и наставники учили нас блокировать любые визуальные помехи: нельзя доверять глазам, следовало сосредоточиться на звуках.

Я не осмелилась закрыть глаза, пока Айви находилась так близко от меня, но я попыталась игнорировать звуки плещущихся волн и стоны жнецов и понять, что же происходит.

Где-то далеко, в неподвижной воде, океан ударялся о твердую поверхность, видеть которую я не могла. Там скрипело дерево, словно океан превратился в паркет, и на незнакомом мне диалекте раздавался низкий гул голосов.

Над водой медленно начало обретать форму нечто полупрозрачное, обведенное туманно-голубым контуром. Из ниоткуда вдруг появились закругленная нижняя часть корабля и три массивные мачты, раскачивающиеся на ветру.

У правого борта корабля стояла команда скелетов, одетых в белые кимоно. Они одновременно натянули луки, выпустив еще одну очередь острых стрел, и те градом посыпались на жнецов. Когда жнецы падали, фунаюрэй ликовали, бросая за борт стеклянные бутылки и крича: «Это вам за Кагосиму!» – а потом снова натягивали луки.

«Должно быть, их позвала Махо», – подумала я, с трудом сдерживая слезы от мысли, что она не оставила меня здесь умирать.

Я не знала, какой урон фунаюрэй могли нанести Высшим жнецам – их стрелы, казалось, не удерживали тех надолго, растворяясь, как только пронзали собирателей, и снова появляясь в руках ёкаев раньше, чем враги успевали исцелиться. После еще одного шквала стрел Нивен и Тамамо-но Маэ бросились обратно в воду, ломая им шеи.

– Убейте их! – крикнула Айви, в глазах которой горело голубое пламя. Слова на языке Смерти сдули прилив, заставив волны отступить. – Встаньте и уничтожьте их!

Когда жнецы попытались искривить временную линию, время вновь засверкало, обнажая разрозненные картинки, пока они поднимались на борт призрачного корабля. Некоторым собирателям удалось свернуть ёкаям шеи и бросить их кости за борт, но фунаюрэй тут же снова воскресали. Они поправляли одежды, щелкали шеями и опять бросались к своему кораблю, чтобы скинуть с него жнецов.

Я не сдержала смеха, когда один фунаюрэй выкинул размахивавшего руками жнеца за борт. Ёкаев можно было убить только особыми способами – просто переломать им шеи было недостаточно. Жнецы понятия не имели, с чем столкнулись. А самое главное – они явно не подозревали, что, разозлив ёкая, лучшим выходом будет убедиться, что он мертв. Эти существа не отличались всепрощением.

Айви рванула вперед, как будто собиралась лично попасть на корабль, но море вдруг пронзила внезапная голубая вспышка, заставив ее вздрогнуть. Мачты обернули голубые ленты света. Над водой прогремел ужасный рев, вибрируя в костях и заставляя весь мир содрогаться.

В головокружительной игре света над водой замерцали тысячи чешуек, колыхаясь точно знамена. Существо кружило вокруг корабля, становясь ярче и четче, словно постепенно материализуясь из мира духов. Наконец из блеска возник водный дракон, и, в очередной раз обогнув корабль, он широко открыл пасть, посылая по воде каскад огня.

Фунаюрэй заулюлюкали, и рюто сделал еще один круг. На этот раз огни бросили свет на человека, цеплявшегося за загривок дракона: его волосы были цвета лунного луча, а за спиной развевался черный плащ.

Айви, вероятно, уже убила меня, и это была какая-то иллюзия, порожденная моим умирающим мозгом. На спине рюто никак не мог сидеть Эмброуз. Он ведь был трусом, который наверняка забился в какую-нибудь пещеру, планируя побег в укромную восточноевропейскую страну. Глаза меня обманывали: в любом случае зрение жнецов оставляло желать лучшего.

Рюто опустился ниже к воде, позволив тонкому лунному свету резко высветить лицо жнеца, и я больше не могла отрицать реальность. Эмброуз протянул руку к фунаюрэй, помогая им забраться на спину дракона: с высоты целиться в собирателей было удобнее. Рюто наполовину нырнул в воду и, зачерпнув полный рот жнецов, сильно сжал челюсти – по его чешуйчатому горлу потекла кровь. Он выплюнул откушенные конечности в океан, с плеском роняя их на глубину.

Я поднялась на колени, горло сжалось. Это чувство не было похоже на печаль, но все же заставило меня заплакать.

Приехав в Японию, я прокладывала себе путь к власти, убивая ёкаев, которые вставали у меня на пути, презирая любого, кто осмеливался вмешаться. А теперь ёкаи сражаются на моей стороне вместе с моим отцом. Возможно, они делают это