История христианства - Кирилл Юрьевич Галушко

и Херсонес в Крыму, и Василев (Васильков) под Киевом. Летопись начала XII века описывает, как Владимир выбирал веру, но, скорее всего, альтернативы православию у него не было. Он принял имя Василий и женился на сестре византийского императора Анне. В Киев прибыли священники – и греческие, и болгарские. Владимир построил Десятинную церковь (в 996 году), первый каменный храм в государстве, крестил киевлян и жестоко принудил Новгород принять крещение.

Его сын Ярослав, отличавшийся системным мышлением, прекрасно понимал значение церкви для интеграции обширных владений Рюриковичей и укрепления светской власти. В Киеве началось масштабное возведение церквей, вершиной чего стало строительство храма Софии Киевской (по летописи – в 1037 году), наиболее масштабного на то время сооружения Восточной Европы. Возникают школы и библиотеки. Появляются и первые руськие святые – погибшие в усобицу братья Ярослава Борис и Глеб. Появляется также первый митрополит из местных – русин Илларион, известный также и трудом «Слово о законе и благодати». Однако в Киеве и далее митрополит не имел патриаршеского статуса.

Во время латинского захвата Константинополя в 1204–1261 годах патриархат, находясь в изгнании в Никее, продолжал пользоваться признанием как материнская церковь славян восточного обряда. Патриарх в изгнании был мягче и великодушнее к ним, чем его предшественники, занимавшие столичный престол империи в зените ее могущества. В 1219 году Мануил I Харитопул Сарантин поставил святого Савву первым архиепископом независимой Сербской церкви, а в 1235 году уже Герман II признал Болгарский патриархат в Тырново. Возможно, патриархат достался бы и Руси, но монгольское нашествие ослабило ее влияние. В 1261 году патриархат вернулся в Константинополь, отвоеванный у латинян.

В течение всего этого периода Русь находилась под строгим церковным контролем патриарха. Когда большинство русских княжеств были завоеваны монголами в 1237–1241 годах, митрополит Киевский и всея Руси, назначаемый из Византии и обычно грек по рождению, оставался единственным «универсальным владыкой» Руси. В политическом смысле его престиж поддерживали хорошие дипломатические отношения между византийским двором и Сараем, резиденцией монгольских ханов на Нижней Волге. Оставив свой традиционный престол в Киеве, порядком разрушенном монголами, митрополит переместил кафедру на север Руси, сначала во Владимир, в 1300 году, а затем в Москву, в 1328 году, которая в конечном итоге стала политической и церковной столицей будущей России. Это возвышение Москвы, поддержанное Византией, вызвало центробежные движения в западных епархиях Руськой митрополии, но об этом подробнее ниже.

Чрезвычайная дипломатическая активность патриархата повсюду в Восточной Европе основывалась не на императорской силе – теперь уже ничтожной, – но на авторитете Константинополя как духовного и интеллектуального центра «содружества» народов. Не будем забывать и о том, что страны, не подчинившиеся османам, где христианство восточного обряда оставалось признанной конфессией, были источниками финансирования восточных патриархатов. Это, в частности, стало потом одной из причин признания Московского патриархата.

Особую роль в поддержании культурных связей играли монастыри. Исихастское возрождение[106], утвержденное в Константинополе рядом соборов (в 1341, 1347 и 1351 годах), получило поддержку во всех христианских странах восточного обряда. Гора Афон, цитадель исихастской духовности, стала международным центром, где греческие, славянские, молдавские и грузинские монахи получали духовное воспитание, переписывали рукописи, переводили греческие тексты на свои языки и часто служили дипломатическими эмиссарами патриархата. Нередко они занимали епископские кафедры в разных частях Восточной Европы.

Константинопольский патриархат продолжал существовать в пределах Османской империи. Патриарх уже не мог служить в величественном соборе Святой Софии, превращенном в мечеть, но по распоряжению султана стал политически ответственным за все христианское население империи, что дало ему новую власть не только над греками, но и над балканскими славянами, валахами и молдаванами.

Разлад между Римом и Константинополем

Мы уже писали выше о Великой схизме XI века, поэтому лишь напомним здесь о ней в общих чертах. Богословское размежевание между греческим Востоком и латинским Западом восходит по крайней мере к IV веку. По отношению к монофизитству латиняне и греки также часто занимали противоположные позиции: Ветхий Рим предпочитал строго держаться подлинной халкидонской формулы о «двух естествах Бога», тогда как Константинополь склонен был говорить об «одной воплощенной природе». Возрастало и число богослужебных расхождений. В IX, X и XI веках постепенно накапливались конфликты, затрагивающие культурные и политические аспекты, переплетенные с догматическими и административными вопросами. В иконоборческий период и следующие за ним главным источником конфликта стала проблема филиокве – утверждения, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына.

Карл Великий и его богословы, искавшие повод обвинить соперницу империи франков, Восточную империю, в какой-либо ереси, отказались признавать постановления VII Вселенского собора (787) из-за содержавшихся в них традиционных греческих формулировок догмата о Троице (Святой Дух исходит только от Отца).

Вначале папы стояли на стороне греков и противились внесению вставки о филиокве в символ веры. Только в 866 году папа Николай I оказал поддержку действовавшим в Болгарии немецким миссионерам, неявным образом потворствуя распространению символа со вставкой среди новообращенных болгар (те, правда, позже опять перейдут в греческое исповедание).

Патриарх Фотий, считавший, что Болгария находится под его юрисдикцией, стал первым греческим богословом, давшим решительный отпор филиокве. Конфликт между папой Николаем и Фотием, касавшийся вопроса о власти не менее, чем теологических расхождений, был все же улажен. В 879–880 годах на соборе, в присутствии легатов папы Иоанна VIII, вставка о филиокве была осуждена, объявлено примирение между Римом и Константинополем. Однако франкское влияние на ослабленное папство в X веке привело к принятию филиокве в Риме, что делало раскол неизбежным.

Разделению способствовали и некоторые вопросы дисциплинарной и богослужебной практики. Сюда относится принудительный целибат (безбрачие) священства на Западе, тогда как на Востоке брак разрешался, были и различия в правилах поста. Эти споры привели к официальному разводу в 1054 году, о котором мы уже писали. Увеличил «взаимную симпатию» и разгром крестоносцами Константинополя в 1204 году. Позже латиняне примут учение о чистилище.

Но главным был вопрос приоритета престолов. После григорианских реформ папство окончательно уверилось в своей универсальной власти. Официальная позиция византийской стороны состояла в том, что разногласия между церквями должны улаживаться только на соборах и что первенство чести Рима не освобождает папу от ответственности перед соборным решением.

В поздневизантийский период папы и императоры династии Палеологов (1261–1453), восстановивших империю после господства латинян, предпринимали неоднократные попытки вернуть утраченное единство. В 1274 году представители императора Михаила VIII присутствовали на Лионском соборе, где было зачитано личное исповедание веры императора, признающее догматы Рима. Исходя в первую очередь из политических соображений, Михаил навязал Константинопольской церкви нового