Убери луну - Кристан Хиггинс

один раз после долгого похода и недостатка жидкости, а в другой, потому что… потому… – В голосе послышались истерические нотки, и Лорен замолчала.

– Что ж, – мягко проговорила Квана. – Вероятно, в будущем настанут времена, когда он вам понадобится. Так вы почувствуете себя значительно лучше и станете меньше уставать.

– Но все в порядке. Я чувствую себя… вполне неплохо.

Лорен взглянула на Джоша. Он даже не повернул головы, лишь не моргая смотрел на доктора Беннет.

Вот черт. Порой, если случалось что-то серьезное, муж замыкался в себе, становился очень тихим и молчаливым. К примеру, когда за несколько месяцев до свадьбы умер его любимый профессор, Джош не плакал, не разговаривал, а просто погрузился в некое оцепенение. Лорен позвонила Стефани, и та рассказала, что в двадцатилетнем возрасте сын вел себя точно так же после смерти ее отца.

Но ведь тогда речь шла о мертвых. Она же не собиралась на тот свет. Что бы ни было, Лорен справится, и Джошуа Парку не придется возиться с больной женой. Она этого не допустит.

– Ладно, – проговорила Лорен вполне нормальным голосом. Отлично. – Итак, лекарства, может, в будущем кислород… Что-нибудь еще?

Повисла очередная пауза.

– Мы начнем дыхательную терапию, чтобы максимально увеличить функциональность легких.

– Хорошо, поняла. И сколько это продлится? – поинтересовалась Лорен. Ответа не последовало. – Ну, когда я вновь стану прежней? – уточнила она. Квана – доктор Беннет – помолчала. – Что насчет исцеления, Квана? – громко спросила Лорен.

Джош повернул к ней голову. Наконец-то!

– Болезнь неизлечима, – тихо пояснил он.

Лорен не сразу смогла осознать услышанное.

– Что? – вскричала она и издала странный, неестественный смешок. – Так делу не поможешь. – Она взглянула на доктора, потом на мужа и сглотнула. – Серьезно?

– В данный момент лечения не существует, – подтвердила доктор Беннет.

Лорен больше не хотелось называть ее Кваной. Нет! Друзьями им не стать.

Итак, если нет лечения, значит… ну, ей придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

Ха.

– Не стоит паниковать, – снова заговорила доктор Беннет. – Да, болезнь серьезная, но вам всего двадцать шесть. И, честно говоря, мы даже не беремся предполагать, как организм будет с ней справляться. В остальном у вас отменное здоровье, так что давайте пока не настраиваться на худшее. Я выпишу лекарство под названием «Офев», очень эффективно замедляющее образование волокон и рубцовой ткани. Многим пациентам нравится смесь китайских трав, рекомендую попробовать и ее. Я дам всю информацию.

– Ладно, – отозвалась Лорен, немного успокоившись. – Отлично. Э-э… а каков долгосрочный прогноз?

– Не хотелось бы забегать вперед.

– Все равно скажите, – попросила она.

Квана взглянула на Джоша, который чуть заметно кивнул.

– Что ж, в самом крайнем случае вас ждет пересадка легких.

– И тогда со мной будет все в порядке?

– Мы обсудим эту тему, если понадобится.

Лорен посмотрела на Джоша. По-прежнему серый, челюсти сжаты, почти не моргает.

«О нет. Нет-нет, спасибо».

Муж много знал о медицине.

– Мне… мне станет лучше? – прошептала она.

Доктор Беннет, сложив руки вместе, подалась вперед:

– Лорен, мне очень жаль, но, как сказал ваш муж, болезнь неизлечима. В перспективе маячат многообещающие методы лечения, однако сейчас – буду с вами честна – их нет. При ИЛФ волокнистая ткань растет до тех пор, пока не начинает полностью препятствовать дыханию. Последней надеждой может стать пересадка легких. В противном случае болезнь смертельна.

Мир остановился. Ни звуков, ни запахов, лишь пустота. И полная неподвижность.

Смертельная, бесповоротная болезнь.

Смертельная?

Лорен сглотнула, глядя на доктора застывшим взглядом.

– Значит… я умру?

– Мы не знаем, что вас ждет. Известно лишь несколько случаев заболевания у столь молодых людей.

– Вы можете ответить на вопрос? Я от этого умру? – Голос прозвучал громко и жестко.

Квана не рассердилась.

– Не стоит делать никаких прогнозов. Особенно в вашем случае, поскольку вам еще нет и тридцати.

– Никаких прогнозов, кроме того, что я умру? – пропищала Лорен.

– Она не умрет, – хрипло, яростно проговорил Джош, и на миг в сердце Лорен вспыхнула надежда. Она ведь замужем за дипломированным гением, который по чистой случайности занимался созданием медицинского оборудования. Он разберется с проблемой за несколько недель, Квана.

– Понимаю, слишком много всего сразу, – произнесла доктор Беннет. – Я рекомендую воздержаться от поисков в «Гугле» и прочитать вот эту литературу.

– Почему? – решительно поинтересовалась Лорен.

– Потому что нужно получать информацию от экспертов в этой области, – пояснила она, протягивая папку. – Доверьтесь мне.

Лорен не помнила, как вышла из больницы и села в машину. Когда она немного пришла в себя, Джош сидел за рулем и крепко сжимал ее ладонь. Она смотрела в окно, смутно отмечая знакомые места. Вот Большой синий жук[17], самый известный житель Род-Айленда; купол Капитолия; здание Супермена, названное в честь героя, перепрыгнувшего через него в старом фильме и тем самым прославившего Провиденс; площадь Кеннеди; старое здание корпорации «Браун и Шарп». Они въехали на свою улицу, припарковали машину и молча, по-прежнему держась за руки, вошли в здание. Лорен было направилась к лестнице, но потом прошла через вестибюль и нажала кнопку вызова лифта.

От подъема по ступенькам перехватывало дыхание.

К горлу подступил ком, и она с трудом сглотнула.

Войдя в квартиру, они уселись на диван и почти синхронно взялись за ноутбуки. В тишине слышался лишь стук пальцев по клавиатуре.

Да, доктор Беннет не обманула – гуглить информацию о болезни не стоило. Люди с идиопатическим легочным фиброзом жили от трех до пяти лет. Трансплантация легких – конечно, при отсутствии осложнений – могла продлить жизнь еще лет на пять. Однако сама эта операция была весьма непростой.

Так что в лучшем случае Лорен суждено дожить до сорока.

И то вряд ли.

У нее закружилась голова. Может, она спит? И вся эта счастливая жизнь с прекрасным мужем, чудесная квартира, медовый месяц и поездка в Париж ей приснились? Вдруг сбитая с толку, ничего не понимающая Лорен проснется на детской кровати и поймет, что папа все еще жив?

Она стиснула руки, поскольку щипать себя казалось слишком банальным. Если в голову лезет всякая чушь, то происходящее не может быть правдой, верно? К тому же подушку на том кресле нужно взбить. И что-нибудь поесть. Может, поджарить сыр на гриле? Вряд ли у нее смертельная болезнь. Ничего она не умирает.

В мозгу всплыли прочитанные в интернете слова: «Неизлечимая болезнь. Смертельная. Нет лекарства. Становится невозможно дышать. От трех до пяти лет. Качество жизни».

От трех до пяти лет.

На прошлой неделе они катались на санках с Себастьяном. Джен призналась, что планирует завести еще одного ребенка, и они дурачились, обсуждая имена детей знаменитостей. И, конечно, у Лорен перехватило дыхание от смеха. Но так бывало… да нет, только у нее.

На миг она словно вновь вернулась в тот день, вспомнила тепло сестринского дома, какао, смех… и невозможность наполнить легкие достаточным количеством воздуха.

Потому что в них возникали волокна.

Господи боже.

– Пойдем в кровать, – предложил Джошуа, и Лорен чуть не подпрыгнула