Убери луну - Кристан Хиггинс

и вышитых крестиком салфетках. Ее жилище внутри походило на классический дом старой дамы – избыток мебели, старомодные ковры и умиротворяющий лимонный запах.

Они устроились за столом в углу комнаты, покрытым оранжевой виниловой скатертью. Джош начал потеть, шея будто занемела от напряжения. Он нервно стиснул пальцы.

– Итак, вот что нам предстоит, – начала объяснять Герти. – Я зажгу свечу и прочитаю молитву, затем мы позовем сюда дорогого вам человека. Он будет показывать мне знаки, я – сообщать о них вам. Иногда я бываю не до конца уверена в их значении, и вам придется мне помочь.

Ну да, как же – наводящие вопросы. «Я вижу цифру четыре. Она что-то для вас значит? Нет? Подумайте хорошенько. Мне говорят, что четверка важна. Дата рождения? Смерти? Годовщины? Четвертый этаж больницы? Количество детей? Четыре кошки на протяжении всей жизни? Четыре колеса на машине?» Вот так поневоле и задумаешься: вдруг призрак любимого человека и правда кружит где-то рядом.

Зачем они пришли? Вряд ли Лорен узнала бы, что он не выполнил ее задание. Супер! Теперь к поту и нервозности добавилось еще чувство вины. Бен, как и обещал, с каменным лицом молча разглядывал свои руки.

– Джош, тебе не о чем тревожиться. – Герти похлопала его по руке. – Я прилежная христианка и каждую неделю посещаю мессу. Здесь нет злобных духов, ничего такого.

– Понимаю, – кивнул Джош.

– Сообщения возникают быстро, и я могу что-то пропустить. Но в основном усопшие стремятся заверить живых, что у них все хорошо и вы когда-нибудь снова встретитесь. Ведь существование в этом мире – всего лишь крошечный фрагмент нашей истинной жизни.

«Как будто цитата прямиком из „Ясновидения для чайников“».

Джош уже почти не надеялся.

Герти зажгла свечу и прочитала «Отче наш». Тишину нарушало громкое тиканье кухонных часов. Мимо проехала машина. При каждом вдохе у Герти из носа вырывался легкий свист, и Джошу внезапно захотелось рассмеяться (или сбежать). Поймав его взгляд, Бен выдавил улыбку.

Герти вдруг наклонила голову и вроде как уставилась в пол.

– Ты потерял жену, – выдохнула она – и желание смеяться исчезло. – Верно? – уточнила Герти. – Просто скажи «да» или «нет».

– Да.

– Сочувствую, мой дорогой.

Медиум снова закрыла глаза и задышала со свистом. У Джоша в груди бешено колотилось сердце. Неужели Герти сама ничего не слышала? Может, предложить ей салфетку? Как узнала о его жене? По обручальному кольцу на пальце, которое он так и не снял? Или все же искала его в «Гугле»? Сколько вдовцов в Род…

– Ее имя начиналось на «Л». Лори? Не совсем. Лара? Лаура?

Как, черт возьми? Джош прочистил горло. Бен раскрыл глаза чуть шире, чем обычно.

– Лорен, – странным голосом поправил Джош.

– Верно. Ладно, она показывает мне… кровать. Больничная койка. О боже, она была… тяжело больна и часто лежала в больнице.

Джош ничего не сказал. Теперь сердце колотилось о ребра, словно вставшая на дыбы дикая лошадь. Громко тикали часы. Бен застыл неподвижно. Нос Герти свистел.

Ладно, не стоит пока слишком уж ей доверять. Джош молод. Как много тридцатилетних мужчин обращалось к медиуму, чтобы пообщаться с покойным дедушкой? Жена – отличная догадка, а упоминание о серьезной болезни – ставка пятьдесят на пятьдесят.

Но что касается имени…

– Ты был с ней до самого конца. Забрался к ней в постель. Она показывает, как вы двое прижимаетесь друг к другу. Это правда?

– Да, – кивнул он, пытаясь контролировать дыхание. Опять же, какой уважающий себя муж, чья жена доживает свои последние минуты, не ляжет к ней в постель? Жеребец в его груди снова взбрыкнул. Он не хотел вспоминать этот момент. Никогда в жизни.

Герти улыбнулась, по-прежнему не отрывая взгляда от пола. Из ее носа со свистом вырвался воздух. И еще раз.

– Она показывает детей. У вас были дети?

Ага. Значит, медиум просто хорошо умеет угадывать.

– Нет, не было.

– А у нее до тебя?

– Нет.

– Ну, я вижу двоих детей. Девочка – совсем малышка, мальчик постарше. Они… они… метисы? Один из родителей темнокожий?

Черт возьми! Себастьян и Октавия. Джош с трудом кивнул.

– Господи, – выдохнул Бен.

– Она изображает свое имя, потом указывает на девочку. Малышку назвали в ее честь? Но не первым именем. Вторым?

– Да. – Скакун в груди снова встал на дыбы.

– Имя мальчика… начинается на «Т». Тайрон, верно?

– Это его второе имя, – прошептал Джош.

– Она показывает цифру четыре.

Четыре? Ну нет… это ведь не… В голове словно стоял туман.

– Что это значит? День рождения? Четвертый месяц – апрель? Она умерла четвертого числа?

Нет-нет, ничего такого.

– Мальчику четыре года, – отозвался вдруг Бен.

Черт возьми, а ведь верно.

– Мальчик тоже иногда ее видит. И разговаривает с ней. У детей защита слабее, и порой они видят мертвых.

Герти высморкалась, а когда вдохнула снова, свист, слава богу, исчез. Наверное, стоит сосредоточиться. Склонив голову, женщина вновь уставилась в пол.

– Лорен просит передать их матери, что присматривает за ними. Она – старшая сестра? Нет, тетя, сестра их матери. О да, они были близки. Твоя жена очень любила свою сестру.

– Да. – Откуда, черт возьми, Герти это узнала?

– Теперь она показывает цветы. Много цветов. Хочет, чтобы ты взглянул на цветы.

– Хорошо.

– Нет-нет, она упорно демонстрирует цветы. В них есть что-то особенное?

– Я… часто посылал ей цветы, – прошептал Джош.

– Нет, не то. Она настаивает на розах. Что в них такого? Ты знаешь кого-нибудь по имени Роза?

– Роза – ее второе имя.

Господи боже. А еще тот День святого Валентина. Годовщина свадьбы, лепестки роз на кровати… Откуда Герти это знать?

Джош понял, что плачет, лишь когда женщина протянула салфетку. Ему не нравились нахлынувшие чувства – неуверенность, тоска, желание рыдать от горя, поскольку его Лорен действительно ушла. Она в самом деле мертва и находится по ту сторону.

– А что за дерево? Она показывает какое-то особенное дерево. В горшке возле окна.

Кизиловое дерево. Бен, несмотря на каменное лицо, сидел теперь с широко раскрытыми глазами.

– Говорит, что это дерево как-то с ней связано и…

– Хватит! Перестаньте. Я… я… Прошу, не надо, – перебил ее Джош.

Герти посмотрела на него добрыми черепашьими глазами.

– Прости, дорогой. Я слишком тороплюсь?

– Я не… никогда… по-настоящему в это не верил, – признался он. – И это… слишком.

Потянувшись через стол, Бен сжал его руку.

– Понимаю, – сказала Герти. – Общение с мертвыми может очень сильно потрясти, особенно если не веришь.

Конь в груди взбрыкнул и встал на дыбы. Джош вытер лицо и скомкал салфетку.

Герти склонила голову набок.

– Лорен еще не закончила. Ее присутствие очень сильно. Хочешь послушать, что еще она скажет?

– Да. – Само собой. Как же иначе?

Герти вновь опустила глаза в пол.

– Она показывает, что ты работаешь с… какими-то деталями. Создаешь их… – Она соединила кончики пальцев. – Ты… что-то делаешь на компьютере, но еще она показывает больницу.

– Он биоинженер и занимается медицинским оборудованием, – выпалил Бен.

Джоша его слова ничуть не взволновали. Герти и так подобралась достаточно близко.

– Вот именно! Так