Невеста по фотографии - Ли Кым-и

что встретится с Хончжу, как только освоится на рабочем месте. Первоочередной задачей стало выучиться работать со швейной машинкой. И работа тут же закипела.

– Мой муж каждый день ходит в казармы, доставляет военным одежду и привозит новую в стирку.

Госпожа Кесон и Подыль договорились, что стирают они вместе, а гладить и штопать Подыль будет одна. Последний же этап – сортировка постиранных вещей по клиентам – был обязанностью господина Кесона.

– Еду готовить буду я, так что за это не переживай!

– Вы не представляете, какое счастье есть приготовленную вами еду! – улыбнулась Подыль.

Как только мама приступала к работе, Чонхо понимал это и отпускал ее. У него были подаренная Тхэваном машинка и выделенные госпожой Кесон игрушки, оставшиеся от внуков, и мальчик не должен был надоедать маме до тех пор, пока ему эти игрушки не наскучат. Сначала Подыль обучилась у госпожи Кесон шитью на швейной машинке. На вышивку вручную, стежок за стежком, уходило много времени, а машинка строчила все зараз. Это было здорово и удобно! Шитье на машинке все еще выходило неровным, но казалось, что после некоторой практики у нее может получаться очень добротно.

– Ты очень смышленая, схватываешь на лету! – с довольным видом говорила госпожа Кесон. – Не представляю, как долго я бы вдевала нитку. Хотя сейчас я уже плохо вижу, поэтому и так бы не смогла шить!

Подыль показала госпоже Кесон адрес Хончжу и спросила, где это. Дом ее подруги находился не в центре Вахиавы, так что до него было около часа ходьбы от ананасовой фермы. Так как обе девушки работали, встретиться на неделе было сложно. Как же Хончжу обрадуется, если Подыль, подобно ей в прошлый раз, неожиданно придет к ней в гости! Казалось, она уже слышит звонкий голос подруги. Подыль хотела узнать, где живут Мёнок и Максон, но она никак не могла посетить их раньше, чем Хончжу. Тем не менее наведаться до этого в гости к маме Джули девушке показалось вполне уместным.

– А прачечная семьи Джули далеко отсюдова? Я же ее так ни разу и не видела! – спросила Подыль госпожу Кесон. Она думала, что встретится с приятельницей тут же по приезде.

– Мой муж как-то по дороге в казармы встречал Чесона, но я сама их тоже давненько не видела.

Подыль понимала, насколько мама Джули могла быть занята, ведь и у нее самой с девяти утра до девяти вечера короткое время на отдых находилось лишь после еды. А у женщины было четверо детей, и работу они делили лишь на двоих с мужем, поэтому она, должно быть, занята еще больше.

Подыль собиралась навестить Хончжу во второе воскресенье по приезде в Вахиаву, когда госпожа Кесон отправится в церковь, однако ее план провалился. Девушка чувствовала упадок сил – возможно, ее подкосила болезнь из-за того, что она работала на износ в попытках заполнить пустоту, оставленную Тхэваном. Видимо, если не отдыхать, то можно заболеть. Будет очень плохо, если она сляжет и не сможет работать. Решив весь день посвятить отдыху, Подыль надела простенькую рубашку.

– Чонхо, мама заболела, потому немножечко полежит, а ты иди поиграй во двор!

Подыль достала подушку и легла на пол, а Чонхо все капризничал, прося ее выйти с ним вместе. Возможно, оттого что супруги Кесон сильно его баловали, после приезда в Вахиаву мальчик стал еще более упрямым.

– Ежель ты продолжишь, то я запрещу дедушке катать тебя на велосипеде! А еще напишу письмо отцу, чтобы больше не покупал тебе игрушек!

После маминых угроз Чонхо тут же замолчал и побежал на задний двор. Не успев почувствовать сожаление о том, что поругала сына, Подыль тут же забылась сном, открыв спустя какое-то время глаза, когда с улицы радался голос:

– Подыль, ты здесь? Это я! Хончжу!

Девушка тут же вскочила и, едва обувшись, выскочила из дома. За дверью стояли Хончжу и мама Джули. Подыль спешно подняла щеколду, а Хончжу распахнула дверь и бросилась обнимать подругу.

– Подыль, я совсем недавно узнала, что ты сюды приехала! Почём ты мне раньше не написала?

– Так получилось. Извини! Но как энто вы пришли вдвоем?

Подыль едва справлялась с переполнявшими ее эмоциями и все смотрела попеременно на женщин. Они переглянулись и одарили девушку добрыми улыбками.

– Мы с Самволь ходим в одну церковь, – ответила Хончжу.

– Кто такая Самволь?

На вопрос растерянной Подыль мама Джули ответила:

– Это я. Мое имя Самволь.

Подыль была знакома с мамой Джули дольше, чем Хончжу, но не знала ее имени. Услышав голоса, Чонхо тоже выбежал.

– Чонхо, ты помнишь свою тетю? Ты так вырос!

Хончжу протянула руки к мальчику, но ребенок, наверное, не узнав ни ее, ни даже маму Джули, спрятался за Подыль.

– Как ему тебя помнить, если он видел тебя, когда был совсем малышом? Кстати, а где Сонгиль? – приглашая гостей в дом, спросила Подыль.

– В воскресной школе. Мёнок стала учительницей в школе корейской письменности при церкви. Максон ходит в ту же церковь.

Хончжу жила подобно ветвям бенгальского фикуса, легко сходясь с людьми. Подыль мечтала о такой жизни.

– А куда поехал Тхэван? Он в Гонолулу? – спросила Хончжу, осмотрев их жилище, где едва поместился бы обеденный столик.

Готовившая в этот момент чай Подыль вспомнила слова господина Кесона и на секунду замерла. Тем не менее ей не хотелось держать отъезд мужа в секрете от близких ей Хончжу и мамы Джули.

– Он поехал в Китай. Мы здесь с сыном вдвоем, – ответила Подыль, поставив перед гостями чай и сев напротив. – Я не знала, что вы продолжаете ходить в церковь. Коли знала бы, то спросила бы госпожу Кесон.

– Энто было бы без толку. Мы ходим с госпожой Кесон в разные церкви, – объяснила мама Джули.

В Вахиаве были две корейские церкви: методистская, которая появилась первой, и христианская, основанная Ли Сынманом. Основав Корейскую христианскую церковь в Гонолулу из-за конфликта с методистской церковью, Ли Сынман открыл церковь и в Вахиаве, где жило много корейцев. В Вахиаве сплоченность членов Товарищеского общества и их преданность Ли Сынману были еще сильнее, чем в Гонолулу.

Корейскую христианскую церковь на Палм-стрит, недалеко от прачечной, назвали церковью верхней деревни, а методистскую церковь на Олив-авеню – церковью нижней деревни. Будучи еще до отъезда из Чосона прихожанами методистской церкви, супруги Кесон ходили в церковь нижней деревни. А ставшая после переезда из Кахуку ярой поклонницей Ли Сынмана мама Джули, перейдя в Корейскую христианскую церковь, продолжила посещать церковь верхней деревни и в Вахиаве. Кажется, Подыль поняла, почему каждый раз, когда заходил разговор о семье Джули, госпожа Кесон становилась так немногословна. Поскольку ни она, ни ее муж не ходили в церковь, Подыль не знала, что здесь творилось.

– Здесь люди и по церквям поделились?

Сказав это и цокнув языком, Подыль бросила взгляд на маму Джули. Они однажды поссорились на этой почве, и девушке больше не хотелось отдаляться от той, кто, как родная сестра, так много ей