Невеста по фотографии - Ли Кым-и

перепечатать статью, порочащую их президента. Ответственный редактор показал им письма, полученные от корейского Общества Красного Креста в Шанхае, сказав, что они стали основанием для публикации, и выгнал женщин из здания. То, что увидела вечером Подыль, было результатом беспорядков, которые устроили вломившиеся в офис мужья изгнанных накануне женщин. Штурмующих задержала полиция, а пострадавшие получили помощь в больницах. Раны Тхэвана были несерьезными, поэтому, получив первую медицинскую помощь в больнице, он вернулся в офис, чтобы навести порядок. Однако около восьми вечера захватчики снова проникли в здание, побили служащих и даже сломали печатные машинки и издательское оборудование. Тхэван получил от них дубинкой по голове.

– Значит, это были не японцы. Но где ж видано, чтоб свои же били своих? Независимость или что там еще, всем этим я сыта уже по горло! Для меня ты, отец моего сына, на первом месте, а потом уже независимость! Прекрати это сейчас же! Давай все бросим и поедем, как семья Джули, в Вахиаву. Там мы сможем забыть и Чосон, и независимость и наконец-то начнем спокойно жить! – плакала Подыль.

Объяснив, что произошло, Тхэван не проронил больше ни слова. Он будто онемел.

О потасовках среди корейцев стали писать и в местных газетах, что привело к новым стычкам. Конфликт среди соотечественников становился все острее. Долгое время Тхэван ходил рассерженным в офис, плотно стиснув зубы. Подыль с беспокойством наблюдала за мужем, чувствуя себя так, будто балансирует на острие ножа.

Через несколько дней Тхэван вернулся домой рано, купив свинины и игрушку для Чонхо – деревянную машинку с крутящимися колесиками. Подыль была рада игрушке больше, чем мясу. Чонхо не отходил от купившего ему машинку папы ни на шаг. Спешно готовя ужин, девушка ощущала, как ее душа балансирует между надеждой и беспокойством.

Все втроем они сели за стол. Пока Подыль готовила, Чонхо прилип к папе, который принес ему игрушку, и весело с ним играл. Мальчик отказался слезать с колен отца даже за ужином. При виде такой картины Подыль прослезилась. Как трогательно! Они собрались по-семейному втроем и едят вкусную еду, пусть и без закусок! Вот о чем она мечтала! Однако из-за непривычных действий Тхэвана маятник в душе Подыль качнулся в сторону беспокойства.

– Мне написал господин Кесон. Сказал, им нужны помощники в прачечной. Их дочь с семьей уехала на материк, а для них двоих работа очень тяжела, – произнес Тхэван, закончив ужин и отпив немного рисового напитка.

Душевный маятник Подыль на мгновение приподнялся в сторону надежды.

– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка в предвкушении перемен.

– Ну, они сказали посоветоватьса с тобой!

– О чем советоваться? Поехали сейчас же! Я больше не хочу здесь оставаться!

При виде охваченной радостью жены Тхэвану было сложно продолжить:

– В Вахиаву вы поедете вдвоем с Чонхо. Куда лучше жить у госпожи Кесон, чем с чужими людьми, правда? Ты и сама все прекрасно знаешь. Они из благородного рода и люди порядочные, и моим матери и отцу были как брат и сестра.

Сердце Подыль упало.

– А ты?

Тхэван отвел взгляд.

– Как ни крути, но мне нужно в Китай! Работа в офисе, как я понял, мне не подходит, а бороться здесь с Товарищеским обществом я не хочу. Мои враги не чосонцы, а японцы! Командир Пак формирует Правительство Республики Чосон, а значит, мне нужно туда ехать!

Основой правительства, которое создавал Пак Ёнман, становилась вооруженная борьба. В глазах у Подыль потемнело. Свершилось то, чего она так боялась.

– Прошу, не надо ехать туда! Я тебя не пущу! Ты же знаешь, из-за чего умер мой отец! Ты не представляешь, как после его смерти мы с братьями страдали без главы семьи! Прошу, не надо! Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится!

Все те слова, которые Подыль прятала в душе, опасаясь, что они станут искрами и вызовут пожар, вырвались из ее уст вместе с рыданиями. В комнате раздавался лишь ее горький плач. Ладошкой, похожей на кленовый лист, Чонхо смахивал мамины слезы. Наблюдая за этой картиной, Тхэван становился еще решительней.

– Нужно непременно бороться, чтобы смерть твоего отца и брата не была напрасной! Я хочу быть достойным отцом своим детям! У нас должен быть готов ответ, когда Чонхо начнет спрашивать, что делал в то неспокойное время его отец. Если я не поеду сейчас, то буду жалеть об этом всю свою жизнь! Я не могу это допустить! Чонхо, пока папа будет рубить гадких японцев и возвращать страну, ты же сможешь стойко и дружно жить с мамой?

На вопрос Тхэвана мальчик с неуместной живостью кивнул головой.

Тхэван доехал вместе с Подыль до Вахиавы и помог довезти вещи. Сев с мамой и папой в поезд, охваченный восторгом Чонхо что-то без умолку лепетал. При мысли о том, что совсем скоро им придется расстаться с Тхэваном, Подыль жалела о каждой ушедшей секунде и чувствовала, как к горлу подступает ком. И даже то, что в Вахиаве живет Хончжу, не приносило утешения.

Когда они сошли на станции, в глаза девушки бросились солдаты в форме. Некоторые корейцы, живущие в районе Вахиава, работали на заводе по производству ананасов и консервов, но большинство держало магазины для солдат из казарм Скофилда. Наибольшей популярностью среди них пользовались прачечные. Других хаоле, кроме солдат, особенно не было. На улице, где вереницей выстроились прачечная, мужская парикмахерская, пошивочное ателье, галантерейная лавка, мебельный магазин и обувная мастерская, не было видно больших и красивых зданий, как в Гонолулу, зато чувствовалась какая-то другая энергия. Тхэван с чемоданом в руках пошел вперед и нашел нужный дом, а Подыль с Чонхо на спине бежала за мужем, глотая слезы.

Прачечная семьи Кесон располагалась на улице Палм-стрит. Ожидавшие прихода Подыль и Тхэвана супруги встретили их с радостью. Со стороны улицы в здании с железной крышей синего цвета была прачечная, а позади нее – две комнаты и тесная кухонька-гостиная размером с обеденный стол. На заднем дворе, где можно было сушить белье, находились место для стирки и туалет.

Пока Тхэван тайком делился своими планами с господином Кесоном, Подыль помогала его жене накрывать на стол. Перемешивая шпинат, госпожа Кесон сказала Подыль, которая двигалась беспокойно, словно стояла на краю света:

– Что поделать! Если мы хотим вернуть страну, то всем нам стоит выступить единым фронтом. Движение за независимость – это не только борьба с японцами с оружием в руках. Если ты со спокойным сердцем разрешишь мужу совершить задуманное, то тоже таким образом проявишь любовь к Родине!

Подыль думала, что женщина может так легко говорить потому, что дело не было ее личной проблемой. Тем не менее в ее словах девушка нашла большое утешение и поддержку.

После того как Тхэван решил уехать, Подыль постоянно вспоминала мать. Если бы госпожа Юн об этом узнала, она