Невеста по фотографии - Ли Кым-и

в прачечную. Умыв мальчику лицо, она обнаружила, что рана была хоть и маленькой, но глубокой. Глубже нее зияла рана в сердце Подыль. Ей было в сто раз больнее, чем при виде шрама на спине Тхэвана.

– Как же так? Наверное, теперича будет шрам.

Ей хотелось посидеть в обнимку с испуганным Чонхо, но дел еще было много.

– Чонхо, мама попозже купит тебе что-нибудь вкусное. А сейчас ей надо работать, потому поиграй там. И впредь тебе больше ни в коем случае нельзя ходить во внутренний двор. Хорошо?

Уговорив Чонхо и отпустив его играть, Подыль снова взялась за утюг. Но, перед тем как уйти домой, Подыль вместе с заработной платой за все время работы получила известие о том, что ее уволили.

Безмолвно встряхнув и посадив Чонхо на спину, Подыль медленно плелась домой. Всю дорогу она сожалела, что не попросила дать ей шанс. Ведь сложно было найти такую же хорошую работу. И все же ей было обидно, что ей не удалось отругать миссис Робсон еще сильнее.

Подыль нашла новую работу. Она устроилась в гостиницу «Хесон», в которой ночевала по прибытии на Гавайи. Говорили, что дочь хозяйки гостиницы, которая ей во всем помогала, вышла замуж, а сама женщина мучилась со спиной, поэтому им срочно требовались рабочие руки. В обязанности входили уборка комнат гостей и стирка постельных принадлежностей и полотенец. Когда Тхэван, вернувшись со встречи с хозяйкой гостиницы, которая тоже состояла в Батальоне независимости, рассказал об этом Подыль, она так загорелась этой мыслью, что даже жалела, что на дворе уже ночь.

На следующий день Подыль вышла из дома вместе с Тхэваном. Путь до офиса на улице Север-Кукуи лежал как раз через гостиницу «Хесон», поэтому муж пообещал подвезти ее на велосипеде. От гостиницы до офиса было не больше десяти минут ходьбы.

Подыль села на велосипед сзади, держа Чонхо впереди себя. Когда они поехали, разрывая ветер, девушку охватило чувство, словно они на семейной прогулке. Ей вспомнилось, как они, приехав в Гонолулу и обустроив магазин, катались с мужем на велосипеде вдоль пляжа Вайкики. Так же, как и тогда, ее переполняла надежда на новую жизнь. Чонхо восторженно пищал. Жаль, что дорога была такой короткой.

– Намучился, поди, нас двоих везти, – сказала Подыль, слезая с велосипеда перед гостиницей.

– Кто-то весь день так людей возит, а мы проехали всего ничего, так что какие мучения? – обливаясь потом, ответил Тхэван.

– Раз так, папочка, то отвези нас завтра тоже, пожалуйста! Да, Чонхо? – выпалила девушка, не сдержавшись и прикрываясь сыном.

Чонхо коротко цокнул языком в ответ.

– Хорошо! Теперь я часто буду вас подвозить, поэтому не волнуйтесь! До вечера!

Попрощавшись, Тхэван снова сел на велосипед. Проводив мужа вместе с Чонхо, Подыль почувствовала себя так, будто снова обрела счастье повседневной жизни, которое на какое-то время было забыто.

Хозяева гостиницы поприветствовали Подыль.

– Мне не с кем оставить ребенка, потому пришлось взять его с собой. Пойдите мне навстречу, я буду усердно работать. Можете даже платить мне меньше, чем женщине без семьи.

До этого Подыль работала среди иностранцев, поэтому от одной возможности говорить по-чосонски у нее прибавилось сил.

– Как же мы, соотечественники, можем быть друг с другом такими черствыми? К тому же я с твоим мужем познакомилась еще на корабле на Гавайи.

При словах о соотечественниках у Подыль, которая давно сторонилась чосонцев, больно защипало в носу. Казалось, печаль, которую она испытывала в особняке Робсонов, исчезла. Подыль отправила сына играть на задний двор, а сама сразу же принялась за уборку номеров, откуда только что уехали гости. Чонхо тут же кинулся разведывать незнакомое место. Подыль беспокоилась, потому что перед гостиницей был ручей, но хозяйка заверила ее, что переживать не стоит, так как она последит за ребенком.

В гостинице «Хесон» по-прежнему шумели невесты по фотографии. Как и тогда, когда приехала Подыль, повсеместно слышались рыдания – девушки были разочарованы, что их мужья не соответстветствуют своим изображениям на фотографиях. Подыль, пережившая то же самое, плакала вместе с девушками и жалела их. Зарплата была хоть и меньше той, что она получала в особняке Робсонов, но душой она была спокойна.

Наступил август. Закончив работу, Подыль вышла из гостиницы, ведя за руку Чонхо. Откуда-то доносилась сирена скорой помощи. Чонхо потащил маму в сторону Север-Кукуи, противоположную от дома. Тхэван подвозил их по утрам на велосипеде, поэтому мальчик знал, что там находился офис отца. Подыль было очень приятно видеть, что сын следует за Тхэваном.

– Чонхо, думаешь, нам стоит поужинать вместе с папой?

В тот день Подыль получила чаевые от гостей-хаоле. На эти даром заработанные деньги девушка хотела впервые за долгое время поесть где-нибудь втроем. Вдохновившись идеей, Подыль с идущим вприпрыжку Чонхо отправилась вдоль ручья в сторону Север-Кукуи. Увидев здание Батальона независимости, Подыль замерла от ужаса. Там стояла карета скорой помощи, полиция и галдела толпа. Увидев все это, Чонхо пришел в возбуждение, а Подыль почувствовала, как у нее заколотилось сердце и подкосились ноги. Мальчик побежал вперед, ведя за собой мать. Чтобы добраться до здания, Подыль пришлось протискиваться через собравшуюся толпу зевак. Некоторых людей забирала полиция, другие были ранены, и их сажали в скорую помощь. Все они были корейцами.

– Батюшки, Тхэван! Что здесь произошло? – подбежав, закричала Подыль.

Увидев жену, Тхэван – он собирался уже сесть в машину скорой помощи, держа у брови носовой платок, – сильно удивился:

– Как ты здесь оказалась?

Выражение лица Тхэвана было суровым. Он даже не поздоровался с сыном.

– Ты сильно ранен? Кто это с тобой сделал?

Он крепко сжал руку Подыль и тихо произнес:

– Со мной все в порядке, потому не переживай и быстро иди домой. Как только придешь, запри хорошенько дверь и сиди с сыном там!

Подыль посадила на спину не желающего уходить Чонхо и быстро зашагала прочь. Она шла спотыкаясь, но, подумав о сыне, сжала зубы и быстро добежала до самого дома. Было ясно, что Япония протянула свои клешни до самых Гавайев. Америка была на стороне Японии, не Чосона. Подыль казалось, что с Тхэваном случилось что-то ужасное, поэтому ей было тяжело дышать.

Когда Тхэван вернулся домой, на часах было больше одиннадцати вечера. Все это время Подыль затаив дыхание ждала мужа, поэтому, увидев его дома с пластырем на брови и голове, тут же расплакалась. Раны мужа были делом рук сторонников Ли Сынмана. Вернувшись из Шанхая, он создал организацию, которая называлась «Тончжихвэ», то есть Товарищеское общество. Так как эта организация поддерживала Временное правительство, ее пожизненным лидером избрали президента Временного правительства Ли Сынмана. Однако газета Батальона независимости «Тихоокеанский вестник» выпустила статью под заголовком «Бесследное исчезновение Ли Сынмана», в которой говорилось, что, расколов Временное правительство на фракции, доктор Ли сбежал, не вытерпев смуты.

Недовольные этой статьей жены сторонников Ли Сынмана ворвались в офис газеты, требуя немедленно