Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 1 - Цзинь Юн

в это время Пин Вансян вытащил стрелу и запустил ее в мужчину, желая тем самым помочь Чжан Чжаочжуну. Но противник не только успел левой рукой отбить удар Огненной руки Паньгуаня, но и схватил правой рукой летящую стрелу и метнул ее обратно в Пин Вансяна. Тот резко нагнулся, чтобы уклониться от запущенной стрелы; стоящий позади него солдат успел лишь вскрикнуть, и стрела вонзилась прямо в его плечо.

– Слава о вас ходит не зря, братья Чанг! – сказал Чжан Чжаочжун, ни на секунду не прерывая бой. Желая уклониться от кулака неприятеля, он немного отступил в сторону и тут заметил, что сзади к нему приближается худощавый мужчина с желтым лицом, очень похожий на его противника. Ладони второго мужчины мастерски рассекали воздух, и он планировал загнать Чжан Чжаочжуна в ловушку, окружив его с двух сторон. Чэн Хуан, Чжу Цзуин и другие солдаты бросились было на помощь Чжан Чжаочжуну, но увидели, что сражаются они на узкой горной тропе и места для того, чтобы присоединиться к их бою или совершить какой-то маневр, просто нет, поэтому, будучи бессильными в данной ситуации, они кричали и хлопали в ладоши, так как больше им ничего не оставалось.

Бой шел тяжело, страсти накалялись. В какой-то момент один из братьев Чанг, атакуя Чжан Чжаочжуна, промахнулся и ударил ладонью прямо по скале; скала задрожала, с горы скатилась небольшая лавина песка и камней и упала в ущелье. Лишь спустя время они услышали отдаленный грохот.

Бой продолжался еще долгое время, как вдруг один из противников внезапно нанес удар Чжан Чжаочжуну, отчего тот увернулся и немного сошел с дороги. Другой нападавший, не теряя времени зря, занял место Чжан Чжаочжуна, и оба брата, используя все свои навыки, попытались столкнуть его прямо в ущелье.

Чжан Чжаочжуну сопротивляться было весьма тяжело, в какой-то момент он почти сорвался вниз и нога его повисла в воздухе. По толпе солдат пробежала волна крика. Атаки братьев продолжались, и Чжан Чжаочжун понял, что сила противников настолько велика, что если он просто отобьет их удары, то лишь оттолкнет братьев в каменную стену, а сам упадет в ущелье. Поэтому ему ничего не оставалось, как молниеносно сменить тактику: использовав свою технику захвата, Чжан Чжаочжун схватил одного из противников за запястье и поднял его в воздух. Мужчина хотел было нанести Чжан Чжаочжуну удар ладонями, но, находясь в воздухе и не имея возможности опереться ногами на землю, он не смог использовать полную силу своего удара. Зато Чжан Чжаочжун, пробудив в себе всю силу и мощь, сбросил мужчину прямо в ущелье. Этим человеком оказался Хэй Чанг. Солдаты радостно закричали.

Тело Хэй Чанга хоть и находилось в воздухе, но разум его был сосредоточен. Он поджал ноги в воздухе и сделал переворот, чтобы замедлить падение. На середине переворота он вытащил из-за пояса «летающие когти» и подкинул крюк вверх; в это время Бай Чанг достал свои «летающие когти» и запустил их в сторону Хэй Чанга – оба оружия братьев крепко-накрепко переплелись между собой, словно «летающие когти» пожали друг другу руки. Бай Чанг, не теряя ни секунды, потянул за веревку, приложив все усилия, и вытащил своего брата.

Затем Бай Чанг повернулся к Чжан Чжаочжуну, сложил руки в поклоне и сказал:

– Огненная рука Паньгуаня мастерски владеет боевыми искусствами, я восхищен.

Сказав это, он протянул руку Хэй Чангу, помог ему встать с земли, и оба брата покинули место боя.

Солдаты окружили Чжан Чжаочжуна; кто-то восхвалял его навыки боевых искусств, кто-то сокрушался, что Хэй Чанг не разбился насмерть. Не сказав ни слова, Чжан Чжаочжун медленно сел на землю, опершись спиной на каменную стену. Руи Далинь подошел к нему и сказал:

– Мастер Чжан, вы хорошо владеете боевыми навыками.

Затем, понизив голос, тихо спросил:

– Вам не больно?

Чжан Чжаочжун не ответил. Через некоторое время, когда дыхание его выровнялось, он сказал:

– Все в порядке.

На запястье его виднелся черно-синеватый отпечаток руки, будто вросший в его кожу. Увидев это, страх и ужас проснулись в душе Чжан Чжаочжуна.

Отряд пересек хребет горной гряды Ушаолин, и к ночи еще 30–40 солдат сбежали из-за страха смерти. По этой причине Чжан Чжаочжун обратился к Руи Далиню и оставшимся:

– Дорога ведет аж в главный провинциальный город Ланьчжоу, но даже тут они не могут оставить нас в покое. Впереди нас ждет еще немало неприятностей. Давайте же изменим маршрут – пройдем обходным путем и пересечем реку в другом месте. Тем самым мы запутаем их, и они упустят нас.

Цао Нэн был недоволен этим предложением. Он хотел как можно скорее прибыть в Ланьчжоу, чтобы снять с себя ответственность и переложить свое бремя на кого-то другого, но, выслушав Чжан Чжаочжуна, понял, что придется смириться и согласиться на такой план действий.

– Мы потеряли много солдат, – продолжил Чжан Чжаочжун, – но по прибытии мастер Цао скажет, что те, кто покинул отряд, погибли в тяжелом бою как герои. Я напишу сопроводительную записку по этому поводу.

Услышав это, Цао Нэн снова оказался в приподнятом расположении духа. Оказывается, согласно распоряжению военного ведомства, за каждого погибшего в бою солдата полагалась выплата, которая шла прямиком в карман командира.

Рев вод реки Хуанхэ был слышан еще до того, как отряд подошел к ней. Долгое время шли солдаты, пока не достигли переправы Читао91. В этом месте реки Хуанхэ скалы вдоль берега красные, как кровь, поэтому переправа получила такое название. День близился к концу, и в сумерках видна была желтая вода, текущая на восток, волны, разбивающиеся о берег. Вода бурлила, словно кипящий суп.

Чжан Чжаочжун сказал:

– Сегодня вечером мы переправимся через реку. Вода опасна, но если мы задержимся, то можем создать для себя бо́льшие неприятности.

Течение реки Хуанхэ было настолько быстрое, что переправиться на лодках было невозможно, поэтому солдатам пришлось полагаться на плоты из овечьей шкуры. Отряд занялся поисками плотов, но становилось все темнее и темнее, а солдаты не смогли найти ни одного. Чжан Чжаочжун был полон беспокойства, но тут он заметил, что по реке плывут два плота. Он как стрела бросился к берегу. Солдаты громко закричали, привлекая внимание тех, кто находился на плотах. Люди на плотах услышали крики и причалили к берегу. Пин Вансян крикнул, обращаясь к одному из них:

– Эй, лодочник, переправьте нас, и мы вознаградим вас двоих серебром!

Мужчина крупного телосложения встал на плоту и помахал рукой.

– Ты что, немой? – спросил Пин Вансян.

– Да пошел ты, – ответил мужчина. – Вы либо забираетесь на мой плот, либо нет, только время зря на вас трачу.

Но никто не смог разобрать, что сказал этот мужчина, потому что он говорил на диалекте провинции Гуандун. Пин Вансян, не поняв ни слова, попросил Чжан Чжаочжуна и охранников, сопровождавших Вэнь Тайлая, первыми забраться на плот. Чжан Чжаочжун посмотрел на лодочника. Шляпа прикрывала его лицо, и рассмотреть человека было невозможно; однако Чжан Чжаочжун заметил, что руки его выглядели весьма сильными, а весло, которое он держал, сделано будто не из дерева, а из какого-то другого материала. Чжан Чжаочжун засомневался. Он не умел плавать и поэтому был не готов поплыть первым – вдруг это была ловушка, – и поэтому сказал Пин Вансяну:

– Иди первым и возьми с собой нескольких солдат, пусть лодочник сначала перевезет их.

Пин Вансян кивнул и приказал 7–8 солдатам подняться на оба плота. Несмотря на то, что вода бурлила, а течение было быстрым, лодочники мастерски переправили солдат на тот берег и вернулись за оставшимися. Следующим на плот забрался Цао Нэн, взяв с собой нескольких солдат. Стоило им отчалить от берега, как где-то позади послышался протяжный свист.

Чжан Чжаочжун поспешно приказал солдатам окружить повозку и обнажить мечи для защиты. Луна в ту ночь светила ярко, и солдаты увидели более дюжины всадников на лошадях, появляющихся с западной, восточной и северной сторон. Чжан Чжаочжун, оседлав лошадь, выехал вперед и крикнул:

– Что здесь происходит?

Неизвестные, постепенно приближаясь,