Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

засвистели, рассекая воздух, словно три опустившиеся с неба колючие серебряные звезды. Когда они пронеслись по комнате, я пригнулась, не горя желанием выдергивать их из глаз, несмотря на то что они и не причинили бы мне вреда. Два сюрикена вонзились в стену позади меня, один отскочил назад. Человеческое оружие двигалось слишком медленно, чтобы представлять для жнеца угрозу, поэтому я довольно легко поймала сюрикен в воздухе, схватив его по бокам. Я осмотрела четыре изогнутых лезвия – все смертельно острые.

– Очень мило, – заметила я, бросая сюрикен ей на кровать так, чтобы он вонзился в подушку, – но это не то, о чем я просила.

Императрица, против моего ожидания, не рассердилась, ее глаза сверкнули, а на губах расплылась жадная улыбка.

– Где ты тренировалась? – спросила она, подползая на своем растянутом футоне прямо ко мне. – Я никогда такого не видела.

– Я здесь не для того, чтобы рассказывать историю своей жизни.

Императрица нахмурилась, скрестив руки на груди.

– Единственная причина, почему ты еще здесь и моя стража не уволокла тебя, заключается в том, что я нахожу тебя интересной, но это может измениться в любой момент.

Я подняла брови.

– Считаешь, я не сумею справиться с твоей стражей?

– Думаю, ты знаешь, что только я могу сказать тебе, где хранится Кусанаги-но Цуруги, но я сделаю это только в том случае, если захочу проявить великодушие.

– Я умею развязывать языки, – пригрозила я, крепче сжимая катану.

Императрица отмахнулась от моих слов:

– Тогда почему ты просто не убила всех моих стражников и не ворвалась сюда, угрожая мне, а просто затаилась в углу и попросила? Ты не хочешь причинять мне боль.

Я с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица. Не то чтобы я хотела причинять ей боль – по большей части из-за политических последствий, – но было бы лучше, если бы императрица думала, что жалость мне неведома.

– Это может измениться в любой момент, – повторила я ее слова.

Она рассмеялась.

– Знаешь, обычно со мной говорят так, будто боятся, что мне нравится обезглавливать людей.

– А тебе не нравится?

Она уклончиво промычала, сползая с кровати и вырывая из стены сюрикены. Я обнажила меч и направила его ей в спину. Она замерла, мрачно посмотрев на меня через плечо.

– Не пытайся провернуть это снова, – предупредила я.

Она бросила на меня вызывающий взгляд.

– Приказываешь императрице?

«Я – богиня, и я буду приказывать тебе все, что мне заблагорассудится», – подумала я. Но, возможно, лучше позволить ей и дальше думать, что я – обычный человек. Не стоит давать людям повод неправильно истолковывать божественное вмешательство в их политику.

– Твой титул для меня ничего не значит, – сказала я. – То, что ты член императорской семьи, не делает тебя какой-то особенной.

– Очень прогрессивно с твоей стороны, – заметила она, приподняв брови. – Очевидно, ты не потомок самурая. Это также объясняет, почему ты неправильно держишь клинок.

Она сделала жест, будто рассчитывала, что я передам ей свою катану. Я бросила на нее острый взгляд, и она снова закатила глаза.

– Ладно. У меня и свой есть.

Затем она повернулась к стене позади себя и сняла с крюков катану с зеленой рукоятью, которая выглядела больше как реликвия, чем оружие, способное пролить кровь.

– Ты вцепилась в катану как в бейсбольную биту, – заметила она. – Рука должна держать рукоять по диагонали.

Она повернулась в сторону, демонстрируя мне положение своей руки.

– Зачем тебе помогать мне? – спросила я.

– Ты уже призналась, что пришла сюда не для того, чтобы убить меня, – пожала она плечами.

– И ты мне поверила?

– Ты каким-то образом пробралась сквозь ворота, прошла две мили внутреннего двора и проникла в самое охраняемое крыло императорского дворца. А теперь уже две минуты стоишь и слушаешь, как я тебя высмеиваю. Если бы ты хотела убить меня, я была бы уже мертва.

Она шагнула вперед с мечом на изготовку. Я подняла катану, останавливая ее, и попыталась скопировать движение ее рук.

Она одобрительно хмыкнула, опуская клинок.

– Уже лучше, – заметила она.

– А теперь, императрица, – попросила я, – отведи меня к мечу.

– Спасибо и на том, что используешь мой титул, даже если для тебя он мало что значит, – кисло проговорила она. Императрица рванула вперед, целясь мечом мне в голову, но я легко увернулась. Женщина улыбнулась, будто ожидала этого. – У тебя отличные рефлексы, но ты явно не понимаешь, что делаешь.

– У меня нет времени на игры.

– Это не игра, – возразила она.

Затем она ударила снова, на этот раз целясь мне в солнечное сплетение. Я легко заблокировала ее удар, но, когда я толкнула ее клинок в сторону, острие ее меча прорезало мне рукав.

– Знаешь, я не из благородной семьи, – призналась она. – Я не росла в жемчуге и золоте, как половина женщин в этом дворце. Ты хоть знаешь, как дочь крестьянина смогла стать императрицей?

– Благодаря красивой мордашке?

Она рассмеялась, готовясь к следующему выпаду.

– В Японии миллионы красивых благородных женщин. Подумай еще.

Она ударила меня по ногам – движение, которое, вероятно, обезоружило бы человека, – но я легко отступила назад.

– Покрошила на куски прежнюю императрицу? – спросила я. – Ты к этому клонишь?

Она покачала головой.

– Это было позднее.

Я задумалась, и этого было достаточно, чтобы она замахнулась мне в лицо. Я пригнулась, ударив в ответ, но она, не дрогнув, уклонилась от моего меча.

– Говори, пока я не потеряла терпение, – сказала я.

Императрица рассмеялась. Я ударила снова, надеясь, что, обезоружив ее, покончу с этим фарсом, но она парировала удар, и наши клинки заскрежетали друг о друга. Однако, как бы хорошо она ни владела катаной, я была богиней, а она – лишь человеком. Я нажала на меч, заставив ее руки задрожать, и она медленно опустилась на колени.

Она наверняка понимала, что я невероятно сильна, потому что даже не пыталась дать отпор. Вместо этого она прижала свой клинок ближе к себе и наклонила его по диагонали, и внезапное отсутствие сопротивления заставило мой меч соскользнуть. Затем она схватила с кровати подушку и швырнула мне в лицо.

Я рассекла ее пополам – и во все стороны полетели перья. Императрица спрыгнула с кровати, прорываясь сквозь них с поднятым над головой лезвием. Я ударила ее ногой в грудь – и она отлетела обратно на кровать.

Она лежала там, побежденная, глядя в потолок и пытаясь восстановить дыхание.

– Я декламировала стихи, – прошептала она.

– Что?

– Я читала старинные стихи на состязаниях, – сказала она, приподнимаясь на локтях, – пока один министр не согласился спонсировать меня как придворную даму. Затем я научилась так великолепно играть на кото[8], что император лично приглашал меня, чтобы я играла для него, пока он засыпал.

Я немного опустила клинок. Кажется, она закончила бой.

– И вот так император влюбился в тебя, – подытожила я и с надеждой добавила: – Конец?

Ее лицо потемнело. Она села, схватив катану.

– Нет. Он влюбился в другую придворную даму. Но я позаботилась о ней.

– Позаботилась о ней?

– Не будь такой наивной, – сказала она и сделала такой резкий выпад, что клинок выпал у меня из рук.

Люди не обладали достаточной силой, чтобы обезоружить меня, но императрица ударила так опасно близко к пальцам, что я инстинктивно выпустила катану.

Прежде чем она успела нанести мне новый удар, я пнула ее ногой в живот, отбросив назад через всю комнату, и ее меч с лязгом упал на пол.

Она замерла, низко опустив голову и прижимая руку к животу. На мгновение мне показалось, что я убила ее, и у меня голова пошла кругом от всех политических последствий, на которые я себя обрекла. Но она вдруг кашлянула и подняла голову.

– Так что да, ты права, – продолжила она. – Выйдя замуж за члена императорской семьи, я не стала какой-то особенной. Я жаждала этого больше, чем кто-либо другой, поэтому стала лучшей и убивала каждого, кто стоял у меня на пути. Ты должна уважать мой титул, потому что я заплатила за него кровью.

Она подняла свою катану, вложила ее в ножны и опустила рядом с собой на футон. Ее жизнь здесь, должно быть, была унылой, раз она вступила в такой ожесточенный бой с незваной гостьей. Почему она выбрала эту изнеженную скуку и отказалась от всего, заточив себя в золотой клетке?

Но, пожалуй, я сделала то же самое. Выбравшись из грязи, ты цепляешься на своем пути за все что угодно, не осознавая, что лишь меняешь один ад на другой, до тех пор пока не окажешься там.

– Пойдем, – предложила она, поднимаясь на ноги. – Я покажу тебе, где мы храним мечи.

* * *

Увидев своих застывших во времени стражников у дверей, императрица