Время шинигами - Кайли Ли Бейкер

изнутри, позволив нам проникнуть на территорию.

Мы вошли в бесконечный сад, который представлял собой лабиринт из ровных песчаных дорожек и неглубоких прудов; несмотря на ночной ветер, лотосы были неподвижны – словно их лепестки отлили из стекла. К вечеру тюльпаны закрылись, пруды очистили от водорослей, и дорожку осветил мягкий свет фонарей. Все выглядело таким чистым и до невозможности совершенным, будто мы оказались внутри картины. На заднем плане, за линией деревьев, вырисовывались еще более ослепительные белые здания.

Я потушила и эти фонари – и тьма обрушилась на прекрасный сад, точно тайфун, поглотив и идеальные дорожки, и тщательно подстриженные лужайки.

При звуке шагов Нивен схватился за низко свисающую ветку, подтянувшись, взобрался на изогнутую крышу и подал руку, чтобы поднять меня наверх. Под нами прошли стражники, в замешательстве бормоча что-то о потухших огнях. Мы могли бы остановить время, заметь они нас, но сейчас это не стоило ни усилий, ни минут, которые мы брали взаймы у своих жизней.

– Прости, – прошептала я, когда стражники ушли, – я знаю, что тебе не нравится полная темнота.

Нивен усмехнулся.

– Это не полная темнота, – сказал он. – Ты никогда ее не видела.

– Я живу в Ёми.

– В Ёми тоже не полная темнота, – нахмурился брат. – В полной темноте ты забываешь даже о том, как выглядит свет. Окажись ты там, ты поняла бы.

Извинения застряли у меня в горле: слова казались такими жалкими по сравнению с веком во мраке.

– Хотела бы я оказаться там, – сказала я наконец. – Я бы… – Но моя речь оборвалась под жестким взглядом Нивена.

– Легко обещать то, чего никогда не произойдет, – произнес он. Это были мои собственные слова, одни из последних, что я сказала ему, перед тем как слуги Хиро увели его. Я опустила глаза на черепичную крышу и промолчала. Мне казалось: брат надеется, что чувство вины поглотит меня целиком.

– Там были чудовища, – вспомнил Нивен.

Я подняла взгляд.

– Что?

– Когда я только вернулся в Ёми, ты спросила меня, что произошло в непроглядной тьме, – ответил он. – Там были тысячи чудовищ, но я никогда не видел ни одного из них.

Я сглотнула, во рту внезапно пересохло.

– Нивен…

– Они кусали меня, – продолжал он, – отрывали мне руки и ноги при каждом удобном случае. И хотя мои конечности всегда отрастали, это лишь означало, что у монстров появляется больше пищи.

Я сжала кулаки, желудок скрутило. Я не хотела это слышать, но, если Нивен пережил подобное, меньшее, что я могла сделать, – это выслушать его.

– Я ждал тебя, – признался Нивен надтреснутым голосом. – Много лет всем, о чем я мог думать, – было то, что Рэн придет и спасет меня. Но ты так и не сделала этого. Я сам нашел выход. Когда я наконец вернулся в Ёми, тебя там даже не оказалось. Ты была наверху, с Цукуёми.

Он поморщился, произнося имя Цукуёми, будто это было какое-то ругательство. Я чувствовала на себе яростный взгляд брата, но не могла встретить его, потому что даже теперь оставалась трусихой. Я зажмурилась, чтобы не видеть Нивена, и представила его в непроглядной тьме среди чудовищ, отрывающих его руки. Я прижала ладони к лицу, пытаясь выдавить этот образ из головы. Мне хотелось вырезать себе глаза, но ужасная картина как будто въелась в мозг.

Нивен ждал от меня ответа, а я понятия не имела, что сказать ему на этот раз. В мире не было слов, которые могли бы стереть все, что я сделала. Но Нивен думал, что я бросила его ради Цукуёми, и я должна была сказать ему, что он ошибался.

– Сорок тысяч сто восемьдесят три души, – призналась я наконец.

Нивен перестал дышать.

– Что? – прошептал он.

– Столько душ я съела, пытаясь вернуть тебя, – продолжила я. Я убрала руки от лица и повернулась к Нивену. В его широко распахнутых глазах было непонимание, и я больше всего на свете хотела натянуть на себя тьму и спрятаться, но заставила себя смотреть ему в глаза. – Каждый день я съедала лишние души, чтобы стать достаточно сильной и вернуть тебя. Они были самыми ужасными преступниками из всех, кого могла найти Тиё, но все это неважно: они плакали, кричали и умоляли сохранить им жизнь намного отчаяннее, чем любой человек в нашем прошлом в Англии. Думаю, они знали, что день их смерти еще не настал. – Нивен сильно побледнел, и я не знала, помогают ли мои слова или только ухудшают ситуацию, но желудок сжался, заставив меня выплевывать их, как желчь, не оставляя возможности сдержаться: – Меня называли чудовищем, и это правда. Я именно такая, как ты меня назвал. Хуже, чем Идзанами, хуже, чем любой ёкай, которого мы встречали.

Нивен покачал головой.

– Рэн…

– Но я сожалею лишь о том, что не собрала больше душ. – Нивен замер; слова, которые он хотел произнести, застыли на его губах; кожа стала болезненно белой. – Я съела бы еще десять тысяч душ, если бы это означало, что смогу найти тебя хоть на день раньше, – продолжала я. Слова царапали горло, как стекло, глаза горели. – Хоть на минуту раньше. Я уничтожила бы ради тебя весь мир. Но я сделала недостаточно, и мне очень жаль, Нивен. Ты заслуживаешь столь многого, а я никогда не смогу тебе это дать, потому что меня не хватает.

Нивен врезался в меня, и его руки обвили мои плечи и крепко сжали. Если бы я не уцепилась за крышу, мы бы упали с нее. Он сдавил меня, смял в кулаках мое кимоно, будто боялся, что я растворюсь во тьме. Его сердцебиение было таким же медленным и тихим, как у меня, а кожа – такой же холодной, трупной температуры.

Я полагала, что для меня прощение Нивена будет равносильно ощущению, что Земля сошла с орбиты, что все проблемы в мире разом решились. Но когда я прижала руки к его спине и по моей шее потекли его холодные слезы, я почувствовала себя так, словно сделала первый вдох после того, как чуть не утонула. Мне по-прежнему было больно, и ничего вокруг не изменилось, но каким-то образом я снова была жива.

– Я не хотел, чтобы ты губила себя ради меня, – прошептал Нивен. – Я просто хотел, чтобы ты меня не забыла.

– Забыла тебя? – переспросила я, вцепившись руками в одежду брата, словно хотела привязать его к себе. – Нивен, каждый день последние десять лет я думала только о тебе.

Он издал слезливый смешок и провел пальцами по моим волосам.

– Я думал о тебе каждый день последнее столетие.

Вероятно, он не хотел, чтобы его слова причинили мне боль, но на моих глазах все равно выступило еще больше слез, и я прижалась лицом к его плечу.

– Все хорошо, Рэн, – прошептал он. – Я нашел дорогу назад.

«Лишь потому, что я опоздала», – подумала я. Я была достаточно ужасна, чтобы заслужить такого замечательного брата, как Нивен, но не настолько ужасна, чтобы обеспечить его безопасность. Я промолчала – все мои слова иссякли – и только вцепилась в Нивена так крепко, что швы на его кимоно затрещали и стали расходиться.

– Полегче, полегче, я же не могу ходить здесь голышом, – тихо рассмеялся Нивен. Он отстранился и смахнул рукавом мои слезы, словно это он был моим старшим братом, а не я – его старшей сестрой. Он снял очки и вытер глаза, глубоко вздохнув. – Давай найдем этот меч поскорее! И все наши проблемы кончатся.

Я не поверила ему и знала, что он понял это по моему лицу, но все равно кивнула. Корабль Айви прибудет уже завтра, так что времени на слезы нет.

– Пойдем, – сказал он, потянув меня за запястье к краю крыши. Он спрыгнул первым, затем махнул мне рукой и легко поймал меня, так, что я не коснулась земли. – Я обыщу восточное крыло, а ты – западное.

Я покачала головой.

– Мы останемся вместе.

Он вздохнул.

– Рэн, ты сама сказала, что это место размером с целый городской район. Держаться вместе неэффективно.

– Да, но жнецы…

– …не смогут нас здесь найти, – успокаивал Нивен. – Отец был их информатором, а мы забрали его часы. Совершенно невозможно, чтобы он уже успел добраться до других жнецов, путешествуя в человеческом времени.

Я переминалась с ноги на ногу, разрываясь между нежеланием вести себя как ребенок и тем, что не была