Николай I - Иона Ризнич

class="p1">Император принял любезное приглашение королевы Виктории, но с двумя условиями: он желал бы путешествовать без особенного церемониала и, по возможности, с соблюдением инкогнито, также он не может остаться в Англии более десяти дней. Условия были приняты.

20 мая (1 июня) 1844 года корабль, на котором находился император Николай I, поднялся вверх по Темзе и прибыл в Вулвич – пригород Лондона. Встреча была по королевским меркам скромной, что вполне соотносилось с пожеланиями его величества. Государь погостил в загородных дворцах, принадлежавших королевской семье, посетил Букингемский дворец и беседовал с королевой Викторией, которая в тот момент находилась на последних месяцах беременности (в августе она родила принца Альфреда).

Несмотря на то что русский император путешествовал инкогнито, его встречали на улицах толпы народа. Газеты с восторгом писали, что в продолжение своего кратковременного пребывания в Лондоне император Николай I решительно всех обворожил своею рыцарскою любезностью и царским величием. На английское общество произвела громадное впечатление щедрость русского государя. Он передал герцогу Веллингтону 500 фунтов стерлингов на памятник Нельсону, еще 500 – герцогу Рутланду на памятник самому Веллингтону и столько же – на ежегодный приз на Аскотских скачках, на которых он лично присутствовал. Другие значительные суммы были пожертвованы им на разные благотворительные и общеполезные учреждения в Англии.

Англичане казались очень довольными визитом русского государя. Королева Виктория вынесла глубокое впечатление из личного знакомства с Николаем Павловичем. Принц Альберт говорил, что очарован изысканною любезностью царственного гостя. Когда Николай I пожаловал пятилетнему Уэльскому принцу знаки ордена Св. Андрея, принц Альберт не мог скрыть своего удовольствия.

Император Николай I посетил и своего старого знакомого герцога Веллингтона и беседовал с ним обо всех текущих политических вопросах, дивясь свежести памяти и силе логического мышления 75-летнего старика.

Особенное удовольствие по случаю посещения царем Англии выражал сэр Роберт Пиль, с которым российский император обсудил судьбу Османской империи, а точнее – ее будущий раздел. Пиль не только благожелательно выслушал царя, но и намекнул, что Англия желала бы получить в свое владение Египет. Ну а лорд Эбердин, которому суждено было стать премьер-министром Великобритании в 1852 году, так и вовсе назвал себя убежденным поклонником русского царя. Он передал следующие слова Николая I: «Турция – умирающий человек. Мы можем стремиться сохранить ей жизнь, но это нам не удастся. Она должна умереть, и она умрет. Это будет моментом критическим. Я предвижу, что мне придется заставить маршировать мои армии. Тогда и Австрия должна будет это сделать. Я никого при этом не боюсь, кроме Франции. Чего она захочет? Боюсь, что много в Африке, на Средиземном море и на самом Востоке. Не должна ли в подобных случаях Англия быть на месте действия со всеми своими силами? Итак: русская армия, австрийская армия и большой английский флот в тех странах!»

Эбердин не возражал, и российский государь счел это за согласие. Николай Павлович остался доволен поездкой. Он писал королеве Виктории: «Мои чувства к прекрасной Англии известны в продолжение почти тридцати лет; наиболее приятные воспоминания моей юности с нею связаны. Как же не быть мне счастливым, найдя там снова ту же самую благосклонность как в королеве, так и в ее подданных. Высказывая вам, Государыня, что моя преданность и моя признательность принадлежать вам на всю мою жизнь, я только открываю вам истинную мысль моей души. Соблаговолите же положиться на меня, как я осмеливаюсь верить в дружбу Вашего Величества. Да пребудут эти чувства, Государыня, порукою добрых и лояльных отношений между нашими государствами на благо всеобщего мира и благосостояния и, в случае надобности, на страх тем, которые намерены посягнуть на них. Да услышит меня Боже!»

А вот английская королева оставила о российском императоре куда более критический отзыв: «В нем есть многое, с чем я не могу примириться, – писала Виктория своему дяде, королю бельгийцев Леопольду, – и я думаю, что надо рассматривать и понимать его характер таким, каков он есть. Он суров и серьезен, верен точным началам долга, изменить которым не заставит его ничто на свете. Я не считаю его очень умным, ум его не обработан. Его воспитание небрежно. Политика и военное дело – единственные предметы, внушающие ему большой интерес; он не обращает внимания на искусства и на все более нежные занятия; но он искренен, я в этом не сомневаюсь, искренен даже в наиболее деспотических своих поступках, будучи убежден, что таков единственно возможный способ управлять».

Очевидно, что за приветливыми улыбками англичан таились совсем иные мысли. По выражению лорда Пальмерстона, они стремились приобрести благоволение русского монарха «одной вежливостью, не жертвуя национальными интересами». Пройдет совсем немного времени, и тайное станет явным.

Смерть великой княжны

По возвращении на родину государю пришлось пережить большую личную трагедию: его личный врач Мартын Мартынович Мандт сообщил, что дни его 19-летней дочери Александры сочтены.

Эта девушка – в семье ее звали Адини – родилась летом 1825 года. Она росла очень красивой и милой: кроткой, доброжелательной, талантливой. Прекрасно рисовала и пела. Но потом, после сильной простуды, пению стал мешать кашель. Врач Раух не заподозрил ничего серьезного и ограничился тем, что запретил девушке петь.

В восемнадцать лет Адини вышла замуж за красавца-принца Фридриха-Вильгельма-Георга-Адольфа Гессен-Кассельского. Брак был заключен по обоюдной любви, и молодые радовались предстоящему счастью, строили планы… Торжества по случаю их свадьбы длились целых три месяца, и как-то после бала Адини снова сильно простудилась; ставший уже привычным кашель резко усилился. Врачи диагностировали чахотку. Вдобавок выяснилось, что молодая женщина беременна. Медицина того времени оказалась неспособна спасти ей жизнь. В июле Александра родила недоношенного младенца и спустя несколько часов скончалась. Младенец последовал за своей матерью.

На ее похоронах отец-император плакал, не стесняясь. Смерть дочери он считал наказанием свыше за кровь, пролитую в год ее рождения – год подавления восстания декабристов.

Супруг Адини долгое время носил по ней траур. Вторично женился он лишь спустя девять лет.

Лоренц. Северный колосс. Французская карикатура на Николая I и Крымскую войну. 1850-е

Борис Покровский. Обряд казни на Семеновском плацу. 1849

Неблестящий финал

Владимир Гау. Император Николай I на смертном одре. 1855

Мрачное семилетие

В 1848 году во Франции снова случилась революция. Король-буржуа Луи-Филипп отрекся от престола, и установилась Вторая республика, просуществовавшая четыре года. На революционные события за рубежом Николай Павлович отреагировал мрачно и жестко. «Господа, седлайте