Николай I - Иона Ризнич

словам медика. Прослушивая легкие через рожок, Мандт диагностировал начинающийся паралич. Это означало, что жить государю остается совсем недолго. Лекарь честно сообщил об этом своему пациенту.

– Так это смерть? – уточнил Николай Павлович.

Поколебавшись несколько мгновений, Мандт признал:

– Вы имеете перед собой всего несколько часов жизни, Ваше Величество.

– Как достало у вас духу высказать мне это так решительно? – удивился государь.

Мандт напомнил, что полтора года назад император сам взял с него обещание не скрывать правды, когда настанет «та минута».

– К сожалению, Ваше Величество, такая минута настала, – сказал он. – Вы еще можете располагать несколькими часами жизни и знаете, что нет никакой надежды. Эти часы, Ваше Величество, вы, конечно, употребите иначе, чем употребили бы, если бы не знали положительно, что вас ожидает…

Николай очень внимательно выслушал врача и задал еще два вопроса: задохнется ли он и потеряет ли он сознание? Мандт заверил пациента, что с ним не произойдет ни того, ни другого, а все пройдет тихо и спокойно. Николай поблагодарил его. Потом велел позвать своего старшего сына, известить о его состоянии остальных детей, но не беспокоить императрицу. Однако Александра Федоровна, видимо, предполагавшая близкий трагический исход, сама вошла в его комнату. Узнав, что надежды нет, она принялась читать над умирающим «Отче наш». При словах «да будет воля твоя» Николай с чувством произнес: «всегда, всегда…»

В кабинет вошли великие князь и княжны. И государь со всеми попрощался и всех благословил.

– Напоминаю вам о том, о чем я так долго просил вас в жизни: будьте дружны, – завещал он детям.

Потом семья удалилась в другую комнату, и послали за духовником – священником Василием Борисовичем Бажановым. Он исповедал императора и причастил его. После этого с умирающим оставались лишь врач и супруга.

– Я бы хотела уйти вместе с тобой, – вздыхала Александра Федоровна. – Как радостно было бы вместе умереть!

Но государь охладил пыл любящей жены, напомнив, что она должна сохранить себя ради детей и быть для них центром. Он добавил:

– С первого дня, как я увидел тебя, я знал, что ты добрый гений моей жизни.

Приехала сестра государя Елена Павловна. Александра Федоровна предлагала позвать и Варвару Нелидову, но Николай Павлович отказался.

– Нет, дорогая, я не должен больше ее видеть. Ты ей скажешь, что я прошу ее меня простить, что я за нее молился и прошу ее молиться за меня.

Николай полностью осознавал, что свою миссию императора он исполнил не лучшим образом.

– Сдаю тебе мою команду, но, к сожалению, не в таком порядке, как желал, – произнес он, обращаясь к наследнику престола, и добавил: – Держи все, держи все…

«Эти слова сопровождались энергичным движением руки, обозначавшим, что держать нужно крепко», – пояснила присутствовавшая при этой сцене Анна Федоровна Тютчева.

К утру наступила мучительная агония – судя по всему, произошел отек легких. Дыхание становилось все более стесненным и хриплым. Эти хрипы сам умирающий назвал «отвратительной музыкой».

– Если это начало конца, это очень тяжело. Я не думал, что так трудно умирать, – проговорил он через силу.

У постели императора снова появился священник Бажанов и стал читать отходную. Николай Павлович нашел еще силы несколько раз перекреститься. Потом он взял за руку жену, но говорить уже не мог. «Император скончался, по всей видимости, в ту минуту, когда завершилась обедня, – записала Тютчева, добавив: – Казалось, что смерть застигла его среди лишений военного времени, а не в роскоши пышного дворца… Все, что окружало его, дышало самой строгой простотой, начиная от обстановки и кончая дырявыми туфлями у подножия кровати… В эту минуту, когда смерть возвратила мягкость прекрасным чертам его лица, которые за последнее время так сильно изменились благодаря страданиям, подтачивавшим императора и преждевременно сокрушавшим его, – в эту минуту лицо его было красоты поистине сверхъестественной».

Супруга государя Александра Федоровна, вспоминая тот день, говорила, что «со смертью императора она испытала горе в его самой горькой форме». Но самообладания она не потеряла. И, когда дыхание ее мужа прервалось, приказала позвать в кабинет покойного ожидавшую в коридоре Варвару Нелидову. Она нежно обняла ее, поцеловала и, сняв с руки браслет с портретом государя, надела его на руку Варвары Аркадьевны.

Только после того как Нелидова простилась с умершим возлюбленным, к мертвому телу допустили остальных придворных.

Похороны

Его Величество Император Николай I скончался в пятницу 18 февраля 1855 года, в 12 часов 20 минут пополудни в своем кабинете в Императорском Зимнем дворце в Санкт-Петербурге.

Вечером того же дня состоялась панихида у постели покойного, которого накрыли солдатской шинелью. Царская семья присутствовала в самой комнате, а придворные в соседней. В следующие два дня прошло еще две панихиды.

Тело государя перенесли в Белую залу, которую зачем-то жарко натопили, и разложение пошло очень быстро. Пришлось накрыть тело покойника платком, но запах все равно был сильно ощутим, поэтому, несмотря на то что Николай этого не желал, его тело все же пришлось набальзамировать. Однако выполнено это было неудачно: лицо приобрело свинцовый оттенок, распухло и перекосилось. Из-за этого, а также из-за того, что император запретил вскрытие и бальзамирование своего тела, пошли слухи, что врач Мандт дал больному яд, чтобы ускорить и облегчить кончину. Из-за этих сплетен лейб-медик Мандт был вынужден спешно покинуть Россию.

Количество желающих проститься с умершим императором было велико, они все прибывали и прибывали, и в зале постоянно была толпа. Однако иногда зал закрывали, выгоняя оттуда всех: в это время к гробу подходили, чтобы помолиться, государыня или Нелидова.

27 февраля тело покойного вынесли из Зимнего дворца. Похоронная процессия двинулась к Петропавловской крепости – месту захоронения российских самодержцев. Процессия пересекла Адмиралтейскую площадь, перешла через Неву по Ново-Николаевскому мосту и через Тучков мост проследовала в Петропавловскую крепость. Вдоль всего пути стояли войска и толпы народа, звонили колокола и играла военная музыка. За гробом отца пешком шли новый император Александр II и его брат, великий князь Константин Николаевич. Переход от Зимнего дворца до крепости занял два часа. В Петропавловском соборе горела тысяча свечей. Гроб был поставлен на обтянутое красным бархатом возвышение под огромным балдахином из серебряной парчи, отделанным горностаем, с императорской короной наверху. Вокруг гроба лежали на табуретах регалии и кавалерские знаки, а в головах – Евангелие на аналое и государственный штандарт. Гербы – государственный, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского – украшали стены; под ними группировались многочисленные знамена и другие трофеи, напоминающие о воинской славе императора Николая I и его августейших предков.

Похороны состоялись 5 марта. Отпевание совершил митрополит Никанор (Клементьевский), первенствующий член Святейшего