Николай I - Иона Ризнич

забыл про весеннюю распутицу. Раскисшие от дождей и тающих снегов дороги помешали продвижению его войск в глубь Польши.

В середине февраля произошло сражение при Сточеке, окончившееся победой поляков. Но уже во второй половине февраля состоялось кровопролитное сражение при Грохове, в котором обе стороны понесли большие потери. Поляки были вынуждены отступить к Варшаве, и с этого момента под городом начались регулярные бои.

Радзивилл был смещен, а новым главнокомандующим польской армией стал генерал Скржинецкий.

Но и у русских возникли большие проблемы: в армии начала распространяться холера. Все это мешало генералу Дибичу покончить с восстанием. Ну а Николай I, раздраженный тем, что поляки никак не сдаются, послал к Дибичу графа Орлова с предложением подать в отставку. «Я сделаю это завтра», – заявил Дибич. На следующий день он заболел холерой и вскоре умер.

В конце июня в Польшу прибыл новый главнокомандующий – граф Паскевич. Он сумел переправиться через Вислу. Перед лицом неизбежного поражения генерал Ян Скржинецкий подал в отставку, и Варшава осталась вовсе без власти. В городе начались волнения и погромы. Толпа ворвалась в здание тюрьмы и убивала арестантов, включая стариков и женщин, многие из которых были виноваты лишь тем, что они были русскими.

Генерал Ян Круковецкий объявил себя комендантом города и с помощью войск рассеял озверевшую толпу. Четверо зачинщиков были повешены.

Круковецкий, видя опасность положения, вступил в переговоры с Паскевичем, но договориться им не удалось. Паскевич предпринял решительный штурм Варшавы, во время которого сам был ранен в руку. Круковецкий подписал капитуляцию[50].

Утром 8 сентября русские войска вступили в город через открытые ворота, и Паскевич написал царю: «Варшава у ног Вашего Величества». Флигель-адъютант, с которым было отправлено это донесение, не сразу смог пробраться в Царское Село из-за карантинных цепей. Узнав о том, что курьер из Польши задержан, Николай Павлович сам выехал ему навстречу и вместе с ним вернулся во дворец. «В несколько минут дворец наполнился людьми, и все были вне себя от радости», – вспоминал Бенкендорф.

После подавления восстания была отменена Конституция Польши, и ее заменил «Органический статут», согласно которому Польское Царство объявлялось частью России, упразднялись Сейм и польское войско. Традиционное для Польши административное деление на воеводства было заменено делением на губернии.

Тысячи польских повстанцев и членов их семей бежали за пределы Российской империи. Конечно, они рассказывали европейцам о пережитых ими бедствиях, выставляя Россию душителем свобод, угрожающим «цивилизованной Европе». Именно с того момента полонофильство и русофобия стали важными составляющими европейского общественного мнения. Николая Павловича даже стали называть «тюремщиком одной трети земного шара», которому «совершенно чуждо великодушие» – так выразился Астольф де Кюстин.

Надо сказать, что жестокое подавление восстания в Польше было неоднозначно воспринято и русским обществом. Например, князь Петр Андреевич Вяземский сочувствовал польским повстанцам, а Александр Сергеевич Пушкин ответил на это событие стихотворением «Клеветникам России», в котором были такие строки:

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

Мюнхенгрец и Теплиц

В 1830-е годы в Европе сложилось два союза. Первый – Австрия-Пруссия, то есть страны с абсолютной монархией. Второй союз – Англия-Франция, страны с монархией конституционной, представительской. Блоки эти соперничали друг с другом, и в основном их соперничество касалось Турции. Некогда влиятельная и процветающая Османская империя ныне слабела и распадалась, поэтому каждая из европейских стран мечтала отхватить себе от нее кусок, и каждый зорко следил за тем, чтобы сосед не «оттяпал» кусок побольше.

Летом 1833 года в местечке Ункяр-Искелсси близ Константинополя был подписан русско-турецкий договор на восемь лет. В случае нападения стороны обязывались оказывать помощь друг другу. Однако была в том договоре особая секретная статья, которая предполагала, что в случае опасности Босфор будет закрыт для кораблей любых стран, кроме России.

Этот договор стал кульминацией дипломатических успехов николаевской России на Ближнем Востоке. И, конечно, он вызвал недовольство у стран Запада. Правительства Англии и Франции заявили о незаконности соглашения. В ответ российские дипломаты заметили, что договор заключен между двумя независимыми государствами и потому имеет законную силу. Султан подчеркнул его оборонительный характер. Но и после этих заявлений нападки на договор в прессе и в парламенте западных стран не прекращались. Вновь всплыли утверждения о «русской угрозе».

Полем боя стал Кавказ, куда Англия засылала своих агентов и где снабжала повстанцев оружием. В ноябре 1836 года русский патруль задержал британскую шхуну «Виксен», которая везла оружие для Шамиля. Взяли ее с поличным: с борта шхуны было выгружено 8 орудий, 800 пудов пороха и значительное количество оружия. Однако сразу после задержания шхуны в английской прессе началась мощная антирусская кампания. Консерваторы даже подняли в парламенте вопрос о законности пребывания Черкесии (то есть современных Чечни и Дагестана) под юрисдикцией Российской империи. Некоторые члены парламента принялись угрожать России войной, требуя ввести британский флот в Черное море. Николай Павлович приказал привести в состояние повышенной боеготовности армию и флот. Конфликт угрожал перерасти в настоящую войну между Россией и Англией. Но в тот момент Британия не смогла найти союзников, а потому политики сочли за лучшее погасить конфликт, который все же стал одним из этапов ухудшения русско-британских отношений, приведшего в итоге к Крымской войне.

В сложившейся ситуации Николай I согласился на сближение с Австрией и Пруссией. Местом встреч были избраны городок в восточной Чехии Мюнхенгрец (ныне Мнихово-Градиште) и еще несколько городков неподалеку – Теплиц, Шведт, Терезиенштадт, в которых проходили предварительные консультации.

Николай I, прибыв в Мюнхенгрец в сентябре 1833 года, не уставал говорить о продолжавшихся волнениях поляков, венгров, бельгийцев. Он указывал на важность сплочения монархических сил для уничтожения революционной опасности. А также он доказывал, что союз трех монархов ослабит англо-французскую коалицию.

После длительных обсуждений соглашения были подписаны. Государи договорились о распределении функций по охране монархического строя. Российские дипломаты сообщали, что «Австрия взяла на себя охрану спокойствия на Итальянском полуострове. Сохранение спокойствия в Германии доверено Австрии и Пруссии. Наконец, Россия взяла на себя охрану Польши и Леванта». Кроме того, державы обязывались оказывать взаимную помощь друг другу, объявив о своей решимости совместными усилиями бороться с «возмутителями спокойствия Европы». Что касается польского вопроса, то союзные державы обязывались оказывать друг другу военную помощь в случае восстаний.

Особое место в переговорах занял вопрос о судьбе Османской империи. В секретной русско-австрийской конвенции по Восточному вопросу (Пруссия тоже была в курсе) говорилось о желании обоих императоров укрепить союз для сохранения Османской империи, так как ее