Чужой праздник (СИ) - Ломтева Анна

Старшая, которую звали Ёзге, вынула у Светки из рук чашку, похлопала её по плечу и ушла прочь из комнаты. Акса снова изобразила на лице презрительно-страдающую мину и заявила, растягивая слова и глотая окончания:

— Многа пить вода, потом бежишь писпис!

— Тебе-то что, — сказала Светка, — Я к вам в гости не напрашивалась.

— Так-так, — Акса двинула одним плечом, — Ты к этой потной козе Йилдыз напрашивалась!

— Потной? — Светка удивилась.

— Полной? — Акса нахмурилась, — Забыла. Слово такой, когда изменяет? Обманывает? — она уставилась на Светку, а та уставилась на неё. Акса учила русский язык чуть меньше года и на удивление хорошо болтала, но её словарный запас напоминал свору хорьков на длинных поводках, которые то и дело путались у хозяйки в руках. Дошло:

— А! «Подлый»!

— Подлый, — задумчиво повторила Акса, — Подлый, который обманывает?

— Типа того, — сказала она, и тут же добавила — Да, да! — потому что Акса неодобрительно относилась к разговорным выражениям и просторечиям.

Вернулась Ёзге, сунула чашку с горячим чаем. Спросилау дочери:

— Did you explain her?

— Moreorless, — Акса махнула рукой, отлепилась от стула и добавила:

— But she is very stupid Russian…

Ёзге оборвала:

— Stopit.

Повернулась к Светке:

— We can let you go now, but you are not safe. Doyouunderstand?

— Yes, — смирно ответила она, — И что мне делать теперь?

Ёзге поняла и без перевода. Пожала плечами и ответила:

— Stay here. We'll see tomorrow.

На странной русско-английской смеси Светка за пару часов успела услышать очень много разных странных вещей. Точнее, это были огромные, по-разному неприятные и опасные вещи. Хорошая новость была в том, что ей достаточно было выбраться из Турции, чтобы быть в относительной безопасности. Плохая — в том, что выбраться будет не очень просто. Ещё одна, совсем скверная, состояла в том факте, что она едва не втянула малознакомого человека в неприятности. Елене очень повезло, что её случайную знакомую успели выдернуть до того, как они приехали к порекомендованной неизвестной Соней специалистке. Хотя после того, как Светка эффектно испарилась среди бела дня, Елена почти наверняка решила забыть о её существовании. Ну, для неё так было бы лучше, конечно.

Масштаб открытий был ошеломляющий. То, что кроме неё есть ещё Елена (и какая-то Соня, которая вроде бы что-то знает) уже было удивительно. Но это было всё равно что выучить алфавит, а потом сразу открыть учебник по квантовой механике.

Их появлялось много. В каждой стране — по-разному, в каждом поколении тоже, но их были даже не десятки — сотни и тысячи. В разные времена их становилось больше или меньше. Они собирались в группы или оставались одиночками, учили друг друга или враждовали друг с другом, или не знали о существовании себе подобных. Писали трактаты о своей сущности или отказывались от неё в пользу совершенно обычной жизни. Развивали и изучали свои способности или старательно блокировали их. И погибали очень часто, так что до более или менее разумного возраста доживали не все. Счастливицы, у которых оказывался какой-то специфический триггер. Которые впервые перемещались или перемещали кого-то другого в достаточно взрослом возрасте. Которых нашли более опытные и знающие товарки.

Многих из них когда-то сожгли как ведьм. Многие другие невольно убили своих матерей или погибли сами в раннем детстве. Все эти истории про похищенных детей, которых никто никогда не нашёл…

И ещё одно плохо укладывалось в голове: среди них не было мужчин. Никогда, ни единого, только женщины.

— Но почему об этом ничего не знают? — спросила она, — Это же невозможно, современное развитие науки…

— Ну иди, положить это самое… как там… — Акса возвела очи чёрные вверх и скривилась, — А! Это, положить живот на алтар… эээ науки. Дура, да?

— И что, прямо такое тайное общество? Да если бы столько было вот таких, как я, они бы давно уже власть над миром захватили!

— Ты лично иди захвати? — с неподражаемо презрительной интонацией предложила Акса, — Вы, которые свободные путешественницы, всегда самые бестолковые. Эти, которые как моя систер, толкачи… толкицы…pushers! Эти, что ли, мир захватили? Они всегда с проблемами, ну как это… — Акса пощелкала пальцами, потом что-то эмоционально сказала по-турецки, помычала — Светка ей от души сочувствовала. Хуже нет, чем вспоминать нужное слово, когда заклинило и никак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Проблемы со здоровьем? — спросила она.

— С головой проблемы, — огрызнулась Акса, — Говорить она не может, это самое, ну… — Акса цыкнула ртом, а потом изобразила:

— Га-га-га-га-ла-ва!

— А! — Светка кивнула, — Заикается. Ну, это можно вылечить.

— Можно — лечим, — сурово ответила девушка, — Но мир захватить она не может. Одна Кара не может, пять таких соберутся — не могут, у каждой что-то не так. Таких, как ты — раз, два, мало. И вы не можете никакого.

— А кто что может? — спросила Светка, и тут на неё вывалили ещё один огромный кусок.

Есть закрывательницы. Они могут, в общем, только закрыть какое-то место от перемещений. И есть наставницы, которые могут только находить всех остальных — и разговаривать с ними. Узнавать и рассказывать.

Когда-то наставницы и закрывательницы много раз пытались создать сообщество. Объединить всех — толкательниц, путешественниц, создать стройную систему знаний, придумать способ находить других таких же в самом малом возрасте, до того, как возникнет первая опасность перемещения или толчка.

Соня, по всей видимости, что-то такое когда-то слышала от наставницы, но почти всё пересказала неверно.

— Полная… Подлая баба, — прокомментировала Акса, — Она из тех, из запретительниц. Врать хороши! Хотят свой выбор привязать… Завязать? — Акса снова уставилась на Светку, словно та ей задолжала правильное слово.

— Навязать, — от этого взгляда деваться было некуда.

— Да, так! — Акса кивнула, — Это был плохой час. Хотели делать договор, но не могли согласиться. It was about Christian and Muslim’s confrontation. Christians mean that was sin and big evil from Satan…

— Aksa, please, — сказала Светка, потерявшись где-то в районе греха. Юная турчанка топнула ногой и сердито ответила:

— Где я тебе беру слова про такую тему? Эти ваши, кристиани, сказали — наши умения это от шайтана! Этот… зло, вот. Надо изучить, чтобы бороться, запрещать. Мы, мусульмане, считали, что главное — не применять для плохих дел, но они говорили, нельзя заставить всех соблюдать, поэтому надо запретить и ограничить.

— У нас в России давно все никакие не христиане, — сказала Светка, — Так, суеверные просто.

— С тех пор многие времена прошли, — Акса пожала одним плечом, подняв его чуть не к уху, — Разошлись, сошлись, потом был век, когда наших почти не стало. Теперь нас снова есть много, но наши наставницы не говорят с вашими. Нет договора нигде, каждый город сами по себе. Европа толкачки зло творят почти все. Они слабые, толкают редко и близко, но если надо кого-то на дно воды затолкать — это, ну, идеальное убийство. Никаких улик, понимаешь? У нас мало такого, но зато у нас эти закрывалки, которые против всех, они таких, как ты, выкидывают насовсем. А как твоя подруга — им внушают страх. Чтобы боялись и не лезли.

— Как это — «выкидывают совсем?» — спросила Светка, выпрямляясь. Звучало… нехорошо.

— Туда, — неохотно ответила Акса, — Они могут не только место закрыть, но и человека. Сперва ничего не понимаешь. Потом ты прыгнешь, а обратно не выйдешь.

Она вспомнила, как там. Холодный серый океан внизу. Холодное чёрное небо наверху. Нематериальный, но ощутимый ветер и невыносимо сияющее чёрное солнце…

Худые теплые пальцы подхватили её руку, удерживая готовую вывалиться на пол чашку с остатками чая.

— Э-эй, — Акса смотрела на Светку в упор, глаза в глаза, едва не упершись своим прямым крупным носом в её — маленький и приподнятый. — Чашку держи. Мама не любит, когда разбить.