Мы разобьёмся как лёд - Айла Даде

приходила к тебе, и всё… закончилось. До происшествия между тобой и Уайеттом мы дружили, но я никогда не рассказывала, как много ты давала мне на протяжении этих недель у тебя дома.

Я внимательно смотрю на неё.

– Тусоваться у меня дома – это не одежда «Прада» стоимостью несколько тысяч долларов, Харп.

– Это гораздо дороже. Кроме того, я получаю удовольствие, когда трачу деньги родителей на других, – пожимает она плечами.

– Но ты же ненавидишь меня.

– Я не ненавижу тебя. – Салли трётся мордой о пальто Харпер в поисках спрятанных вкусняшек, и та отодвигает в сторону её огромную голову. – Я просто считаю, что по отношению к Арии ты поступила нехорошо. И я не из тех, кто лицемерит с целью понравиться, Гвен. Я говорю правду, честно и без прикрас, даже если она тебе не по душе. Я в курсе, какой у тебя характер. Я знаю, что у тебя доброе сердце, и ты не станешь намеренно причинять боль. С момента той вечеринки я задаюсь вопросом, почему это случилось. У меня в голове два твоих образа, которые не сочетаются друг с другом.

– Нас таких двое, – бормочу я, наблюдая за собравшимися на лужайке жителями Аспена.

Харпер замечает только что покинувшую пансионат Арию и изо всех сил машет ей рукой. Мне она мило улыбается.

– Что касается меня, мне всё равно, – продолжает она, не сводя глаз со своей лучшей подруги. – Мне не нужно знать, что с тобой происходит. Но тебе определённо стоит это выяснить, прежде чем… – Она пожимает плечами и, скользнув рукой по пятнистому торсу Салли, поворачивается ко мне, – … повторится нечто подобное. Или даже хуже. – Она несколько мгновений медлит. – И прежде чем из-за этого ты потеряешь человека, кого не хотела бы терять. – Харпер указывает на сумку в моей руке и добавляет: – Тебе идут эти шмотки. Хороший выбор, Гвен.

Я опускаю взгляд на сумку. Как будто в ней лежат ответы, среди которых я могла бы отыскать нужный. Только вот я его не вижу. Вижу лишь пространство между чёрной тканью и вычищенной зубной щёткой кожей. Когда я поднимаю глаза, Харпер уже перешла дорогу и бросилась в объятья Арии.

Я отношу бумажный пакет в свою комнату. На этот раз вешаю платье и ставлю туфли на полку рядом со своими «Nike Air Force». Чёрное рядом с белым. Контраст не мог быть больше, хотя дело тут вовсе не в цвете.

В закусочной я обнаруживаю маму, которая как раз упаковывает в бумагу несколько вегетарианских гамбургеров и раскладывает их по трём коричневым винтажным чемоданчикам. Я ставлю свою кружку к кофемашине.

– Тебе помочь чем-нибудь?

Мама указывает на термосы рядом с кассой.

– Упакуешь глинтвейн?

– Конечно.

– Спасибо. – Она заправляет прядь волос за ухо, протискивается мимо меня и опускается на колени, чтобы открыть нижнюю дверцу витрины рядом с музыкальным автоматом. Там хранятся в основном инструменты, а также три кассетных магнитофона на батарейках, которые мы каждый год используем на празднике в честь паломников. – Ты знаешь, где кассеты с кантри?

Я кладу термосы в чемоданчик рядом с гамбургерами и беру чашку с макиато.

– Посмотри за кабельной катушкой.

– Точно.

– Где папа? – интересуюсь я, откидываясь на сервант и делая глоток.

Мама возвращается с кассетами и магнитофонами и тоже укладывает их в чемоданчики, после чего закрывает одну за другой их крышки и хватается за старые и ржавые пряжки.

– У друга в Брекенридже.

– На которого он промотал деньги, отложенные мне на колледж?

Застёжки защёлкиваются.

– Да, – вздыхает мама.

– Я не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим эти деньги.

– Я тоже.

Мама явно избегает зрительного контакта. И это ей удаётся, пока она укладывает чемоданы друг на друга таким образом, чтобы можно было держать их в горизонтальном положении и не перетряхивать содержимое.

– А ты не злишься? – Я накрываю кружку крышкой и убираю её в сумку из искусственной замши. – Просто принимаешь как данность?

Она на мгновение сжимает губы.

– Всё не так просто. Порой в жизни происходят события, которые тебя чертовски расстраивают. Но что мне делать, Гвен? Разойтись с твоим отцом только потому, что он одолжил твои деньги? – Она издаёт смешок, как будто нелепа одна мысль об этом.

Я в ошеломлении смотрю на неё.

– Не только из-за денег, но и потому, что он эгоцентричный мудак!

– Гвен!

– Он никогда не помогает тебе в закусочной. Мама, никогда! Если бы мы не занимались домашним хозяйством, Бинг Кросби уже подружился бы с крысами, такую грязь папа разводит. Он ссорится с тобой, приказывает тебе гладить его вещи, кричит на тебя, если ты не успела разобрать посудомоечную машину, при мне говорит, что у тебя обвисшие сиськи и толстая задница, постоянно пропадает у каких-нибудь коллег и спускает больше бабла, чем зарабатывает. Мне продолжать?

– В отношениях бывают не только радужные дни, – возражает мама, пытаясь протиснуться в дверь прилавка с двумя чемоданами в руках. – Нужно уметь уступать.

– Чушь собачья! – Я хватаю оставшийся чемодан и следую за ней. – Я имею в виду, да, конечно, все ругаются, у всех время от времени случаются ссоры, но ты находишься в токсичной зависимости от папы и…

– Хватит, Гвен! – Мамин тон, обычно такой мягкий, сейчас твёрд и не терпит возражений. – Не желаю больше слышать ни слова. И ты будешь участвовать в аукционе на празднике паломников!

У меня отвисает челюсть.

– Ты же говорила, что я не должна!

– Неважно. В наказание за нынешнее поведение ты сделаешь что-то хорошее и поможешь.

– Было же достаточно желающих помогать!

Из-за тяжёлой поклажи мама неловко берётся за дверную ручку, поворачивает её и толкает дверь плечом. Я выхожу следом за ней в сумерки.

– Камила соскочила. У неё собеседование в колледже.

– Но я вела себя нормально! – протестую я, когда мы переходим улицу. Перед моим лицом возникают облачка пара и тут же тают в воздухе. – Я сказала правду!

– Не обсуждается. Ты участвуешь и точка.

Я намереваюсь продолжить протесты, но в этот момент мы заходим на лужайку и по совместительству – в мнимое мирное пространство, где мне следует заткнуться. И пока мы проталкиваемся мимо собравшихся, чтобы добраться до Уильяма, я едва не скриплю зубами от ярости.

– Кейт! – Он в восторге протягивает руки. – А как прекрасна Гвен! Кладите чемоданы рядом с другим приданым, и уже можем приступать.

Приданое. Такое ощущение, что, не ровён час, меня продадут какому-нибудь парню. Что, по иронии судьбы, и произойдёт.

– Гвен подменит Камилу, Уилл.

Его глаза расширяются. Он смотрит на меня так, словно я –