Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

я надеюсь, вы сообщили это полиции.

— Уверяю вас, чтобы сделать это, мне пришлось бороться с собственной совестью. Но я надеюсь, они проверят все как следует.

Были влюблены в одну и ту же женщину.

Керри продолжала возить метлой по каменным плитам, но слова не переставали отдаваться эхом у нее в голове.

Жестокость, сказал кто-то там, в «Бон Марше». Джону Кэботу, очевидно, когда-то давно она была свойственна. Могли ли те же инстинкты проявиться снова в приступе ревности там, на станции?

— Что же касается второй вещи: насчет причин, по которым вы оказались здесь. Я хотел бы предложить вам свою помощь. Правда.

Прижав к себе метлу, она скрестила руки на груди.

— Я понимаю, как вам, молодой женщине, должно быть тяжело в такой ситуации. Простите, но я позволил себе вольность расспросить о ней миссис Смит, когда увидел, что вы ищете работу и появились здесь, в Билтморе. Если вы позволите мне заметить, я был поражен, что такая образованная женщина будет…

— Работать помощницей на кухне?

— Ну да. После жизни в Нью-Йорке. Это внезапное возвращение. Это хорошо говорит о вашем происхождении — в этом ваша сила.

По телу Керри пробежала дрожь. И, возможно, он заметил это — как его сочувствие отозвалось в ней.

— Благодарю вас, мистер Грант.

Она чувствовала его взгляд. Слышала, как прозвучали ее собственные слова. Они звучали очень — даже слишком — похоже на своего рода «да».

Грант проследил за ее взглядом на шевелящиеся волны серого и темного.

— Мне бы хотелось думать, Керри, что я тоже вношу какой-то значимый вклад в устройство этого мира — своей юридической практикой, своей работой в деле сохранения природы.

Он сделал паузу, как будто она собиралась возражать. Но девушка лишь начала мести с еще большим усилием.

— Но особенно той моей работой, которая, я надеюсь, оставит след в будущем человечества. Видите ли, в наших силах истребить низшие человеческие свойства и вывести лучшие, желаемые качества.

Керри в потрясении перестала мести. Она, конечно же, ослышалась.

— Простите. Вы сказали — истребить, мистер Грант? И вывести?

— Если принять решение уничтожить лень и склонность к преступности, которые мы можем ясно наблюдать у некоторых наций. И в то же время поощрять трудолюбие и обучаемость в других.

Керри уставилась на него.

— Но вы, конечно же, не имеете в виду… — начала она.

— Один из наших ведущих исследователей показал, что беднейшие слои населения, например, в лондонских трущобах, обладающие при этом более низким интеллектом, принадлежат к генетически ущербным национальностям. Здесь же, в Аппалачах…

Керри подняла руку.

— Я полагаю, вы не привыкли к тому, чтобы ваши идеи подвергали сомнениям, особенно со стороны человека с метлой в руках. Но вы же не можете всерьез считать, что люди бедны потому, что они генетически ущербны.

Он снова сделал шаг в ее сторону и невозмутимо произнес:

— Должен заметить, что вот у вас, например, просто выдающиеся интеллигентность и трудолюбие. И вы, очевидно, принадлежите к нордической расе. — Она не успела отстраниться, и он провел рукой по линии ее челюсти. — Так же, как и ваша выдающаяся красота.

— Веранда, — сказала она в каком-то мгновенно наступившем оцепенении, — убрана.

Протянув руку, он приподнял прядь ее волос.

Наконец ее ноги смогли двигаться. Она метнулась в сторону дальнего выхода с веранды.

Голос Гранта продолжал висеть в воздухе, мягкий, нежный, как плеть ядовитого плюща, который тлеет и обращается в дым — и такой же смертельно опасный, подумала Керри.

— Помните, Керри, что я хочу вам помочь.

Только задержись, вдыхая его — она пустилась по ступенькам бегом, — и он сожжет тебе все нутро.

Глава 19

Вытирая пыль в кабинете Джорджа Вандербильта, который скрывался в юго-западном углу библиотеки — его дверь была практически не видна между полок, — Керри услышала свое имя. И пулеметный треск разговора. Она подошла ближе к двери. Если миссис Смит недовольна ее работой, ей лучше об этом знать. Талли права — для Керри эта работа была последним шансом.

— Какое нам до этого чертова дела, интересно знать? Чего главу ломить? — Это был Монкриф. И его жизнь спас только его непробиваемый шотландский акцент — должно быть, миссис Смит просто не поняла, что он сказал: нечего ломать голову.

— Я была бы признательна, если бы лакей вел себя в моем доме посдержанней.

— Так это теперь ваш дом?

— Мой, я им управляю. И меня не для того привезли с той стороны Атлантики, чтобы я сидела тут, глядя, как все идет кувырком.

— Что вы имеете в виду?

— Я не стану притворяться слепой, когда горничная будет соблазнять гостей Билтмора.

Керри почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

Монкриф фыркнул.

— Я не желаю быть ни старой девой — и ябедой тоже, — но могу сказать вам: ветер тут дует в другую сторону.

— То есть?

— То есть не каждая девица, даже такая смазливая, будет…

— Что вы сейчас сказали?

— Будет приставать к парням. Парни и сами — ну, знают, как и за кем им охотиться.

— Но все же от такой молодой женщины будут проблемы.

— Ну да. А где вы видели мужика, у которого бы не было проблемы с тем, что у него между ног?

Ответ миссис Смит прозвучал сдавленно.

— Буду признательна, если вы последите за своей речью. — Потом она вздохнула. — Должна признаться, девушка мне нравится. Хотя даже и у хороших не поймешь, что на уме. Я сама поговорю с ней, как опасно попасть в бездну порока. Даже разумная юная девица может потерять голову, когда речь идет о внимании богатого человека.

— А, так мудрая и храбрая миссис Смит знает это по опыту?

— Ну, скажем так, я получила свою долю разных предложений.

Керри увидела сквозь дверную щелку, что Монкриф отвесил ей театральный поклон.

— Да пусть парятся ваши своды.

— Простите?

— То есть да пусть дымится ваш камин. Да будет ваша жизнь долгой и успешной.

Миссис Смит фыркнула и повернулась к выходу из библиотеки.

— Бездны, — повторила она Монкрифу, следующему за ней, — порока.

— Ага, — слова Монкрифа прервал смешок. — Чертовы бездны порока.

Со все еще пылающими щеками — теперь уже больше от злости, чем от смущения — Керри выскользнула из кабинета Вандербильта, и тут из-за витражных окон библиотеки послышались смех и голоса. Несколько фигур — это были люди и лошади — появились на крокетной площадке, прилегающей к южной стороне дома. Чтобы попасть на площадку, надо было подняться по каменной лестнице — и Лилли Бартелеми, очевидно, только что проделала это верхом.

Она спешилась,