Мы разобьёмся как лёд - Айла Даде

что может сделать в такой момент. Он ухмыляется.

И это меня добивает.

– Тогда ты знаешь, как это бывает. Я такой же, как они. Только без хэппи энда.

Движения Оскара, когда он скользит по льду, больше не кажутся плавными. Он подъезжает к двери в бортике, к которой с озадаченным выражением лица спешит мой отец. Но он недостаточно быстр, чтобы успеть за Оскаром. Проходит всего несколько секунд, и он исчезает.

А я думаю о полумесяце. На моём платье – отпечаток руки, который никто не видит, кроме моего сердца. Теперь оно бьётся в такт с лезвиями коньков.

Хочешь быть моим сумеречным охотником?

Гвендолин

– Ты уверена, что с тобой всё в порядке? – Пейсли поворачивает голову в мою сторону, и её неаккуратный пучок трётся о деревянный фасад горнолыжного отеля.

Мы у Винтерботтомов, с удобством разместились в благоустроенном уголке на балконе гостевой комнаты. Это сбывшаяся мечта каждой девушки, которая в окошке поиска на пинтересте набирает «уютное зимнее место». Над нашими головами болтается гирлянда, которая до самых перил свисает с обшитой деревом крыши. Несколько свечей мерцают в декоративных стеклянных фонариках.

После того, как почувствовала себя подобно растоптанной по полу жвачке и Пейсли сказала, что Нокс на выходных будет на учебном семинаре в Колорадо-Спрингс, я с благодарностью приняла её предложение переночевать у них дома.

– Ниран выглядел взбешённым. Ещё немного, и у него бы пошла пена изо рта. Спорим?

– Ничего нового, не так ли? – Я слабо улыбаюсь и глубже заползаю под толстое шерстяное одеяло. – Всё хорошо, Пейс.

Она с подозрением смотрит на меня.

– Я тебе не верю.

Вечерний воздух окутывает мои пальцы ледяным покровом, когда я обхватываю бокал с шампанским. Я вглядываюсь в прозрачную искрящуюся жидкость. В елях за деревянным парапетом что-то шелестит. В ту секунду, когда я поднимаю глаза, мелкий, похожий на пудру, снег падает на землю, и маленькая птичка взмывает в тёмно-синее небо. Мои пальцы замерзают на бокале, пока я наблюдаю за быстро машущими крыльями. Это длится до тех пор, пока вечерняя тьма не поглощает их полностью.

– Я не смогу без Оскара.

– Ты имеешь в виду, в парном катании? – хмурится Пейсли.

– Нет. – Сделав паузу, я болтаю шампанское в бокале, а после делаю глоток. Жидкость пощипывает мой язык. Прекрасное ощущение. Такое настоящее. – Без него. Он… я не знаю. Мы встретились на Аспенском нагорье. Вроде это совпадение, но Пейс… – я рассеянно убираю одну из густых тёмных прядей за ухо и большим пальцем провожу по краю бокала, – клянусь, между нами что-то произошло. Я это почувствовала. Он казался милым и особенным, а я не могла перестать пялиться на него. Знаешь, у него такие губы, глаза и брови… И я подумала: «Блин, Гвен, наконец-то он настал, этот момент». А ведь я считала, что он никогда не настанет. Думала, книги и фильмы просто формируют у нас далёкие от реальности представления. Но, чёрт, повсюду был снег и ночь, ледяной воздух, духи и тишина. Похоже, я пропала с первого же взгляда, а теперь… – я тяжело вздыхаю, – … дерьмо всё это.

Мерцающие огоньки свечей попеременно погружают Пейсли в свет и тень. Распущенные пряди волос обрамляют её смущённое лицо. От удивления она складывает губы в идеальную «О», а потом спрашивает:

– Он тебе нравится?

Я киваю. Нет смысла отрицать. Меня часто раздражают любовные элементы в книгах о сумеречных охотниках, когда герой давно знает, что его привлекает какой-нибудь горячий ангельский сын или божественная девушка-оборотень, но он упорно не желает это признавать. Когда я вижу Оскара, в моём животе оживают тысячи бабочек. Вот до какой степени он мне нравится. Не больше и не меньше.

– Но он мудак, – отвечаю я. – Поэтому мне очень-очень быстро нужно побороть симпатию. – Я бросаю короткий взгляд на свою лучшую подругу и поднимаю брови. – Сколько у вас шампанского?

– Полный подвал, – смеётся она.

– Этого хватит, чтобы выбросить из головы одну загадочную супермодель?

– Не думаю.

– Я тоже.

На мгновение нежные глаза Пейсли останавливаются на мне, прежде чем она устремляет их вдаль. В синеве её радужек отражаются покрытое снегом и озарённое лунным светом высокогорье. Создаётся впечатление, будто оно сделано в фотошопе.

Подруга отпивает шампанское и признаётся:

– Я слышала о том вечере, Гвен.

Я медленно откидываю голову на мягкие подушки, вытягиваю одну ногу и провожу розовым шерстяным носком по деревянной балке парапета. Одна ниточка торчит. На пятке дырка.

– Каком вечере? – Впрочем, я и так знаю.

– О вечеринке. – Пейсли делает очередной глоток, словно набираясь смелости для этого разговора. – Нокс рассказал мне, что произошло.

Ещё бы он этого не сделал. Эти двое похожи на Лили и Маршалла из сериала «Как я встретил вашу маму».

– М-м-м.

Она берёт виноградину из миски между нами. Я слышу, как та лопается, когда Пейсли её надкусывает.

– Почему ты хотела это сделать?

Что ж, Пейсли, это каверзный вопрос. Почему я хотела отсосать Оскару на глазах у всех присутствующих?

– Не знаю. – Мой тихий голос уносит порыв ветра. – Знаю только, что мне ещё никогда в жизни не было так стыдно.

– Ты была пьяна?

– Нет.

Она медлит, подбирая слова.

– Что-то другое?

– Нет.

– Тогда что?

Я допиваю шампанское и вздыхаю.

– Понятия не имею. Это… трудно объяснить, Пейс.

– Глупость.

– Нет, я… – Я морщусь, потому что это болезненный разговор. И момент. И мысли. Всё причиняет боль. – Со мной что-то не так.

Нахмурившись, Пейсли ставит свой бокал на деревянный пол, придвигается ближе и берёт меня за свободную руку.

– Что ты имеешь в виду? – шепчет она.

У меня дрожит подбородок. Я не хочу плакать. Только не сейчас. Но с дрожащего подбородка всё и начинается. Я ощущаю, как первая слеза оставляет тёплый влажный след на моём замёрзшем лице.

Пейс сжимает мою ладонь и осторожно произносит:

– Эй, я с тобой, Гвен. Что бы там ни было.

– Вот оно как раз, – немного невнятно отвечаю я, потому что мне приходится дважды хватать воздух. – Я понятия не имею, что не так в моей голове. Со мной что-то происходит. В самые неожиданные моменты. Сначала я знаю, кто я и чего хочу, а потом в один миг, – ударяю пяткой по парапету, – всё пропало. Внезапно я становлюсь странной незнакомкой, которая творит такие вещи, как на вечеринке. Или как тогда с Уайеттом. И я могу… ах, понятия не имею.

Приходится снова прерваться на всхлип. Я чувствую, как трясутся мои плечи в безразмерной тёмно-синей худи с эмблемой Гарварда. Я купила её