Королевы анимации Disney. Кто и как придумывал всем известных принцесс: от Белоснежки до Мулан - Наталия Холт

восьми часов в день, и пяти рабочих дней им тоже не хватало. Субботние собрания были такой же нормой, как популярный фирменный сэндвич с курицей и салатом «Белоснежка» в столовой. Зарплаты различались кардинально: несколько первоклассных аниматоров зарабатывали по двести-триста долларов в неделю, а девушки в отделе чернил и красок получали скудные двенадцать долларов. Обычному художнику платили по восемнадцать долларов в неделю, что было немного выше средней зарплаты мужчин того времени.

Не только аниматоры киностудии Диснея были недовольны рабочим местом. В 1938 году в Лос-Анджелесе основали Гильдию мультипликаторов, первым президентом которой стал Билл Литтлджон, аниматор, работающий над короткометражками про Тома и Джерри для Metro-Goldwyn-Mayer. Ряды гильдии постоянно пополнялись, а область влияния росла, потому Уолт Дисней, у которого в штате трудилось больше аниматоров, чем на любой другой студии в городе, быстро попал в поле зрения гильдии.

Массовые волнения, готовые стереть студию с лица земли, назревали медленно. Сначала увеличилось число требований, и, хотя Уолт выступал с публичными обещаниями и даже урезал собственную зарплату, никаких доплат сотрудникам по факту так и не установил. Публичные продажи акций тоже не сильно помогли. Первоначальная цена в двадцать пять долларов за акцию быстро упала до 3,25 доллара.

В это же время «Фантазия», художественное детище киностудии, обернулась настоящей катастрофой. Фильм в конце концов вышел 13 ноября 1940 года и был заявлен как гастрольное шоу, с возможностью проката лишь в тринадцати кинотеатрах. Причиной этому послужил объемный звук, необходимый для фильма. Система «Фантасаунд» требовала наличия одиннадцати стоек усилителей, дюжины колонок, четырехсот вакуумных ламп и целой команды специалистов для работы с оборудованием. Система весила семь тонн, а на ее установку требовалась неделя. Театру она обходилась в восемьдесят пять тысяч долларов, солидное вложение, на которое были готовы пойти далеко не все владельцы.

Проблемы возникли не только с ограничением сеансов, критики камня на камне не оставили от «Фантазии», Newsweek, например, писал: «Дисней промахнулся с самодовольными кентаврами, купидонами, словно сошедшими со страниц арт-календаря, с застенчивыми красотками кентавридами, с Бахусом, который больше напоминает героя комиксов, и чего только стоит эта пошлятина на фоне Олимпа, да еще и под Симфонию № 6 Бетховена». Колумнистка газеты «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» Дороти Томпсон написала: «Иллюстрации «Пасторальной» симфонии Бетховена способны развязать войну, если у культуры еще хватит сил себя защитить… Чистые звуки, невероятно чистые звуки обрушиваются на нас, пока мы вынуждены глазеть на малиново-зефирный Олимп, а чистая мощная музыка льет холодные слезы от разочарования». Тогда, собственно, как и сегодня, главной проблемой «Фантазии» стала некорректная сцена в фрагменте «Пастораль», которая позже была признана сексистской и расистской.

Фильм обошелся в 2,6 млн долларов, на миллион дороже чем «Белоснежка», и, казалось, у студии не было шансов возместить такие убытки. Возникла острая необходимость ускорить выход «Дамбо» и поубавить запросы к «Бэмби». Под таким давлением у Уолта нашлось не много причин, чтобы поощрять своих сотрудников, а денег и того меньше. Студия задолжала почти пять миллионов долларов Банку Америки, и Уолт уже не мог направо и налево повышать зарплаты работникам, как год назад. Акционеры фактически заполучили контроль над компанией, и, если ничего не предпринять, велики, шансы, что за ними будет оставаться последнее слово относительно будущих проектов. Студия Уолта Диснея фактически больше ему не принадлежала.

Зацикленность на деньгах раздражала художников, многие из которых могли бы получать больше, работая простыми клерками в магазинах розничной торговли. Мэри Блэр, как и большинство ее коллег, тоже была недовольна, но по другим причинам. Ей хотелось не только получать достойную зарплату, но и видеть свое имя на большом экране. Однако пока она все еще чувствовала себя отщепенкой на студии, словно никогда не была ее частью. Девушка получала истинное удовольствие, лишь садясь рядом с Реттой и рисуя Мэйбел, живого слоненка, которого приводили на студию в помощь художникам.

В отличии от Мэри и Ретты, для Бьянки будни на студии казались пыткой. Собрания сценаристов, утомительные мероприятия по личностной критике стали ожесточеннее. Казалось бы, должно было стать легче после успеха «Фантазии» и вдохновенного материала для «Дамбо», но это лишь обозлило мужчин, и они не упускали возможности выразить свое пренебрежение. Бьянка была уверена, что у ее идей есть потенциал, однако у нее не получалось защищать их, чтобы претворить в жизнь.

Бьянка работала сразу над двумя проектами по мотивам своих любимых историй: «Золушкой» и «Питером Пэном». Девушке казалось, что у «Золушки» тот же потенциал, что и у «Белоснежки»: принцесса в беде и запоминающиеся выразительные образы. В сюжет можно было включить животных, а еще предполагались драматичные сцены. У себя в альбоме она рисовала Золушку, бегущую по темной лестнице в пышном голубом платье, а на заднем фоне блестела забытая туфелька.

А еще Бьянка разрабатывала одного из персонажей истории про «Питера Пэна», который был ей особенно интересен. Ее всегда привлекали феи, а здесь как раз была одна такая, озорная Динь-Динь. Снова и снова девушка рисовала крошечную фею, придавая ей лукавый вид и окружая летающими детьми и золотой волшебной пылью.

Годами Бьянка разрабатывала проекты для студии, которые не получали никакого развития. Вот и новые проекты тоже не привлекли к себе внимания Уолта. Ей всегда казалось, что единственный способ заинтересовать Диснея – поручить представить их кому-нибудь другому. Чувствуя себя измотанной и недооцененной, Бьянка решила взять отпуск и освежить художественные навыки. Когда она впервые оказалась в Лос-Анджелесе, город показался ей «молодым, красивым и полным ангелов», но теперь девушка отчаянно хотела из него уехать, хотя бы на время.

Однако, вернувшись после отпуска, Бьянка была в замешательстве. В кабинете все было по-другому. Карандаши, альбомы, раскадровки – ничего этого не было. За столом сидел мужчина, которого она прежде никогда не видела. Удивившись, она вышла из кабинета, решив, что произошла какая-то путаница, возможно, она ошиблась офисом. Но никакой ошибки, это был ее кабинет. В коридоре один из коллег, заметив ее ошарашенный вид, сказал: «Ты разве не знаешь, что тебя уволили?» А Бьянка и правда не знала. Никто не удосужился ей сообщить об этом. А школьный приятель Уолт даже не потрудился с ней попрощаться.

Глава 7

Aquarela do Brasil[21]

Обычно при взлете Грейс плавно тянула дроссельную