Королевы анимации Disney. Кто и как придумывал всем известных принцесс: от Белоснежки до Мулан - Наталия Холт

с карнавалом, самым грандиозным фестивалем, который традиционно проводится перед Пасхой.

На фоне подобных культурных изысков и первозданной красоты Бразилии пришли новости из дома. Не имея возможности почитать газеты на английском, группа немного выпала из реальности, получив желанную передышку. Однако из писем и телеграмм они узнали, что из-за забастовки студия полностью прекратила свою работу. На данный момент члены El Grupo были единственными работающими художниками Уолта, и находились они далеко от дома. В Бербанке в красивых новых кабинетах было пусто и тихо.

Проигнорировав проблемы на студии, Уолт и El Grupo отправились дальше, в столицу Аргентины – Буэнос-Айрес, где им предстояло провести четыре недели своего трехмесячного путешествия. На этот раз они поселились все вместе в отеле Alvear Palace, превратив огромный пентхаус в студию, где разместили стенды для раскадровок, звукомонтажное оборудование и мольберты с альбомами. На открытой террасе звучала народная музыка и исполняли народные танцы, Уолта больше всего восхитил маламбо – танец аргентинских ковбоев гаучо.

Узнав, что студия в Бербанке закрылась, некоторые художники поняли, что в творческом плане дома их не держит ничего. Художников бросало в дрожь от одной мысли о возвращении на работу и к домашним заботам. Стало понятно, что будущее зависит от успеха текущего проекта, что побудило их ухватиться за окружающую культуру. Они изучали город и деревни, знакомились с новыми людьми и занимались искусством.

Как-то утром художники поехали на маленькое ранчо El Carmen, где посреди цветущего персикового сада стояли длинные столы для asado – барбекю на свежем воздухе. Дегустируя коктейли, Мэри с El Grupo ждали, пока Уолт облачится в национальный костюм гаучо: начиная с ботинок со шпорами esporas и завершая образ ярко-красным шейным платком lenço. Они отдыхали, слушали живую музыку и смотрели, как Дисней катался верхом на лошади перед оживленной толпой аргентинских художников. В тот жаркий полдень было что-то мечтательное и прекрасное, что позже отразится в эскизах Мэри. На рисунках лошадей и гаучо ее цвета шли вразрез с действительностью.

Как часто случается со многими путешественниками, в Южной Америке Мэри смогла обрести гармонию с собой. Поездка полностью изменила направление ее творческого стиля. Она нашла свою гамму цветов, создала оттенки и контрастные цветовые сочетания, которые навсегда останутся частью ее самой и ее искусства. Перед этим туром доброй воли ее акварельные работы иногда принимали за рисунки супруга Ли. По возвращении больше никто и никогда не перепутает ее картины ни с одним другим художником.

Свое место на киностудии Мэри тоже стала воспринимать по-другому. Она перестала считать себя аутсайдером, которому удалось сюда попасть только благодаря мужу. Эта поездка позволила ей войти в круг приближенных Уолта и продемонстрировала невероятный уровень ее художественного мастерства, на котором строилась их анимация. По мере того как ценность студии росла в ее глазах, Дисней начинал все больше ценить Мэри. Он никогда прежде не встречал цветов и рисунков, подобных тем, которые получились у нее во время путешествия. Девушка смело сочетала красный с розовым и добавляла эксцентричные узоры, которые не каждый художник осмелился бы использовать. Портреты у Мэри получались невероятно трогательными, особенно те, где ей удавалось запечатлеть детскую невинность. Дисней был потрясен. У него появился новый любимчик.

Ли настораживала подобная благосклонность Уолта. В конце концов, это должна была быть его поездка, а Мэри пришлось умолять, чтобы выбить себе место. Ревность обуяла Ли. Он не привык к тому, что талант жены ценится выше его собственного, казалось, что им пренебрегают, хотя Мэри он обожал по-прежнему.

После Аргентины группа разделилась: кто-то самолетом полетел через Анды в столицу Боливии Ла-Пас, другие члены El Grupo поехали на север Аргентины, а те, кто боялся высоты, отправились на запад, в столицу Чили Сантьяго. Самолет до Ла-Пас пролетал над заснеженными горами на высоте более пяти тысяч метров, кабина не была герметизирована, поэтому художники с удивлением обнаружили, что им не только нельзя курить, но и в случае головокружения и тошноты придется воспользоваться красными трубками, расположенными перед сиденьями.

После приземления у Мэри началась высотная болезнь, но девушка решила не тратить время на отдых. Вместо этого, прихватив альбомы и карандаши, она отправилась изучать окрестности и даже прокатилась верхом на ламе по ухабистым дорогам. Дальше по плану художники катались на лодке по широкому голубому озеру Титикака. Подобные приключения выматывали, но Мэри и не думала останавливаться.

Уолт с женой вернулись в Нью-Йорк на грузовом судне «Санта Клара», а Мэри, Ли и еще несколько художников продолжили свое турне. Они посетили несколько маленьких городков в Перу, после чего поехали в столицу – Лиму. Затем они отправились в Мехико, где посетили корриду, и, наконец, полетели домой, в Калифорнию. Однако по возвращении их ждал совершенно чужой мир, настолько же непривычный, как и страны, в которых они только что побывали.

Глава 8

Теперь ты в армии[22]

Забастовка продолжалась все лето. Сильвия, которую не взяли в турне по Южной Америке, залечивала душевные раны. В июле она узнала, что в результате переговоров зарплату повысят лишь бастующим, а тем, кто остался верен компании, никаких повышений не полагается. Ей было тяжело обсуждать это даже с коллегами. Двадцать четвертого июля 1941 года Рой Дисней разослал служебное постановление, в котором говорилось: «Любое обсуждение профсоюзной деятельности или нарушений корпоративных правил в отношении собственности компании в рабочее время будет считаться причиной для немедленного увольнения». С грустью разрисовывая розовый листок служебной записки, Сильвия переживала за свое будущее.

Волнения не утихали ни на самой студии, ни за ее пределами. В конце июля оставшиеся сотрудники вынашивали план собственной забастовки. Однако вскоре переговоры снова зашли в тупик. Сильвия продолжала работать, и, несмотря на царившее вокруг напряжение, ей удавалось урвать мгновения творческой свободы. Обычно все лавры за ее труды присваивал себе бывший режиссер «Фантазии»[23] – самая настоящая заноза в заднице. Всеми силами он старался держать Уолта подальше от женщины и постоянно правил ее наброски тяжелой рукой. Однако сейчас из-за забастовки режиссера не было на рабочем месте, и всякий раз в его отсутствие Сильвия вздыхала с облегчением.

Перед отъездом в тур по Южной Америке Уолт пригласил Сильвию в свой кабинет и поручил написать собственный