Моя жизнь. Записки суфражистки - Эммелин Панкхёрст

для женщин Мы сидели на скамье рядом с судьей, и он весьма любезно давал нам подробные объяснения. Все происходившее перед нами поражало нас в самое сердце. Все женщины, за одним исключением – старой пьяницы – были обвинены в завлекательстве. Все они казались такими несчастными и безнадежными, и было ясно, что они являлись жертвами ненормального порядка вещей. Осуждение их производилось механически, было заранее предрешено. Судья сказал, что в большинстве случаев приводят их сюда экономические причины. Очень трагична и трогательна была молоденькая сигарочница, которая совсем просто объяснила, что она вышла на улицу только тогда, когда очутилась без работы, и что, работая, она получала всего 8 долларов в неделю. После этих впечатлений я уже не могла не упоминать в своих речах о «ночном суде». Как в зеркале, отражалась здесь вся ужасная несправедливость женской судьбы.

В эту свою поездку я доехала до берега Тихого океана, проведя Рождество в Сиэтле; здесь я впервые видела общество, где мужчины и женщины живут в полном равенстве. Это были восхитительные впечатления. Как я писала домой членам нашего союза, мужчины западных штатов казались мне резкими, серьезными, грубыми людьми, с большой поспешностью созидающими великий общественный организм, но никогда не приходилось мне наблюдать большего уважения, вежливости и рыцарства в отношениях к женщине, чем в этом суфражистском штате, который мне посчастливилось посетить.

Однако, я несколько уклонилась от нити своего рассказа. Был уже ноябрь, когда во время моего пребывания в городе Миннеаполисе на английских суфражисток обрушился сокрушительный удар. О нем я узнала из газетных телеграмм, а также из частных телеграмм, полученных мной, и была так потрясена, что с трудом сохранила равновесие, необходимое для выполнения принятых на себя в Америке обязательств. Удар этот заключался в известии, что правительство нарушило свое слово и сознательно провалило согласительный билль. Первой моей мыслью, когда я услышала об этом акте предательства, было отказаться от всех обязательств и вернуться в Англию, но, как потом выяснилось, мое конечное решение оставаться было правильным, потому что находившиеся дома женщины, не теряя ни минуты, нанесли сейчас же ответный удар, руководимые тем внутренним чутьем, которое всегда характеризовала все действия членов нашего союза. Я вернулась в Англию только 11 января 1912 года, и к этому времени были уже совершены великие дела. Наше движение вступило в новую и более решительную стадию милитантства.

Часть III

Революция женщин

Глава I

Парламент вновь собрался 25 октября 1911 г., и уже первый шаг правительства явился плохим предзнаменованием. Председатель совета министров внес два предложения: первое, уполномочивающее его занять все время палаты до самого конца сессии, и второе, гильотинирующее прения по поводу билля о страховании рабочих, чтобы провести его еще до Рождества. Только один день был уделен для обсуждения статей этого законопроекта, касающихся женщин. Статьи эти заведомо несправедливы по отношению к женщинам; они предусматривали страхование на случай болезни приблизительно для четырех миллионов женщин, но страхование на случай безработицы не распространяли ни на одну женщину. Наряду с этим билль обеспечивал страхование на случай болезни 11 миллионов и на случай безработицы – около 2½ миллионов мужчин. Женщинам назначались меньшие пособия, при одинаковых с мужчинами взносах, и взносы, уплачиваемые за счет семейного дохода, отнесены были исключительно на счет мужчин. Билль совсем не предусматривал страхования жен, матерей и дочерей, всю жизнь работающих в домашнем хозяйстве на свою семью. Он наказывал женщин за то, что они остаются верными домашнему очагу, который – по мнению большинства мужчин – представляет собой единственно законную сферу деятельности женщин. В исправленной редакции билль устанавливал, помимо пособий роженицам, скромное страхование, на довольно невыгодных условиях, жен рабочих.

Таким образом, первое выступление переизбранного правительства по отношению к женщинам говорило о презрении; на этом пути оно не остановилось: 7 ноября было сделано почти невероятное сообщение, что правительство намерено внести в следующую сессию билль об избирательном праве мужчин. Заявлено это было не в Палате Общин, а при приеме депутации мужчин от «Федерации народного избирательного права», небольшой группы, выступавшей в пользу наделения правом голоса всех совершеннолетних. Депутация была принята Асквитом и главным «загонщиком» либеральной партии. Оратор депутации потребовал от Асквита внесения правительственного законопроекта о введении всеобщего избирательного права, включая и женщин. Премьер ответил, что правительство обязалось содействовать прохождению согласительного билля, дальше положений которого оно не намерено идти в вопросе об избирательном праве женщин. Но, добавил он, правительство имеет в виду внести в следующую сессию и провести через все стадии билль о коренной реформе, устраняющий все существующие избирательные цензы и заменяющий их единственным цензом оседлости. Билль будет касаться только совершеннолетних мужчин, но редакция сделает возможным включение поправки о распространении избирательного права на женщин, если Палата Общин пожелает этого.

Это важное заявление обрушилось на всех, как гром с ясного неба, и все резко осуждали предательство правительства против женщин. «Saturday Rewiew» писала:

«При отсутствии требования, при отсутствии даже признака требования расширения избирательных прав мужчин и при наличии весьма настойчивых, отнюдь не искусственно вызванных требований о даровании права голоса женщинам, правительство объявляет о внесении билля об избирательном праве мужчин и старательно обходит другой вопрос! Такого неприкрытого, откровенного надувательства, несомненно, еще никогда не совершало ни одно правительство».

«Daily Mail» писала, что «намеченная Асквитом политика абсолютно но может быть оправдываема», а в «Evening Standart and Globe» говорилось: «Мы не принадлежим к числу сторонников женского избирательного права, но трудно вообразить что-нибудь более пренебрежительное позиции, занятой правительством».

Если правительство надеялось обмануть кого-нибудь своим бесчестным указанием на возможность дополнения об избирательном праве женщин, оно должно была разочароваться. «Evening News» писала по этому поводу:

«Бомба мистера Асквита сотрет в порошок согласительный билль, потому что немыслимо установить всеобщее избирательное право мужчин одновременно с введением имущественного ценза для женщин. Правда, премьер согласен предоставить решение вопроса о женском избирательном праве Палате, но он прекрасно знает, каково будет это решение. Согласительный билль имеет шансы быть принятым, но более широкая реформа совсем никаких шансов не имеет».

Я привела эти выдержки из газетных передовиц, чтобы показать читателю, что наше мнение о поступке правительства разделялось даже прессой. Всеобщее избирательное право для обоих полов в стране, где женщин на миллион больше, чем мужчин, вряд ли может быть установлено при жизни читателей этих строк, и мнимо благородное предложение правительства о возможной поправке представляет собой лишь незаслуженное оскорбление суфражистам.

Перемирие, разумеется, было резко прервано. ЖСПС обратился с письмом к премьеру, сообщая ему, что заявление правительства вызвало замешательство и что поэтому решено послать 21 ноября к нему и канцлеру казначейства депутацию от союза. Депутация должна была потребовать отказа