Плетеное королевство - Тахира Мафи

поселиться где-нибудь далеко…

Лицо Заала омрачилось.

– Как ты не понимаешь? Эта девушка не может оставаться свободной. Пока она свободна, ее можно разыскать, ее можно склонить к бунту, она может стать символом переворота. И пока я король, я не могу этого допустить.

Камран снова перевел взгляд на пол.

Он ощутил, как его пронзила жгучая боль поражения. Горя. Девушку приговорили к смерти из-за него – из-за того, что у него хватило безрассудства заметить ее и самонадеянности объявить о том, что он увидел.

– Сегодня вечером, – произнес король со всей серьезностью, – с девушкой будет покончено. А завтра вечером ты выберешь себе супругу.

Камран в тот же миг поднял голову, его глаза были дикими.

– Ваше Величество…

– И мы больше никогда не станем обсуждать это.

15

В шелковистом мерцании залитого солнечным светом окна девушка сначала заметила движение, а затем услышала звук: трепет крыльев, подобный шелесту травинок на ветру, которые то сталкиваются друг с другом, то расходятся. В это прекрасное утро Ализэ мыла окна в поместье Баз Хаус, и по сравнению со вчерашней работой эта казалась почти роскошью.

Шум крыльев внезапно стал громче, и в окно с тихим стуком врезалось крошечное тельце.

Девушка отогнала его взмахом руки, однако насекомое еще дважды ударилось о стекло. Ализэ оглянулась, чтобы удостовериться, что она одна, и поднесла палец к губам.

– Веди себя тихо, – прошептала она. – И держись поближе ко мне.

Светлячок сделал то, что ему было велено, и аккуратно приземлился на ее шею, где сложил крылья, сполз вниз и спрятал головку под воротник платья.

Ализэ окунула губку в ведро, выжала лишнюю воду и продолжила оттирать заляпанное стекло. Вчера ночью она еще раз намазала руки и горло мазью, благодаря чему утром боль стала вполне терпимой. Более того, под лучами солнца все ужасы событий предыдущего вечера померкли. Когда небо было таким ясным, а руки не пульсировали в агонии, Ализэ было куда проще признаться в излишней драматичности своих страхов.

Сегодня, пообещала она себе, будет полегче.

Она не станет бояться доноса аптекаря и беспокоиться о принце, который всего лишь оказал ей милость. Не будет тревожиться из-за пропавшего платка, который, в конце концов, обязательно найдется; не станет бояться за свое здоровье теперь, когда у нее есть мазь. А дьявол, рассуждала она, пусть отправляется в ад.

Все должно было наладиться.

Сегодня вечером Ализэ ждали в поместье лоудженского посла. Ей поручили скроить и сшить пять платьев, за которые она рассчитывала выручить в общей сложности сорок медяков, а это почти полстоуна.

А ведь Ализэ никогда и стоуна в руках не держала!

В голове ее уже роились мысли о том, какие возможности открывались перед ней за эту сумму. Самой смелой ее надеждой было привлечь внимание достаточного количества заказчиков, чтобы ей хватало на жизнь, ведь только в этом случае она сможет покинуть Баз Хаус. Если Ализэ проявит осторожность и ограничит траты, то сумеет позволить себе небольшую комнату – быть может, где-нибудь в малонаселенном уголке на окраине города – там, где ее никто не потревожит.

При одной мысли об этом сердце ее замирало.

Как-нибудь она обязательно справится с этим. Она не будет высовываться, продолжит упорно работать и однажды вырвется отсюда, подальше от этих людей.

Ализэ замешкалась, прижимая губку к стеклу.

Она не могла не думать о том, насколько странно было, что она работала в услужении. Ализэ с детства хотела посвятить свою жизнь во благо других – но не таким же образом.

Судьба, казалось, умела иронизировать.

Ализэ воспитывали в надежде, что она повет за собой свой народ – объединит и освободит его от той полужизни, которую ему навязали.

Когда-то она должна была возродить целую цивилизацию.

Мучительный мороз, что стыл в венах Ализэ, был свойством, утраченным ее родичами тысячелетия назад. О способностях, которыми она, по преданиям, обладала, Ализэ знала мало, ибо, хотя в пульсирующем в ней льду и была заложена сила, воспользоваться ею можно было только после достижения совершеннолетия, да и то лишь с помощью древней магии, погребенной глубоко в горах Арии, где предки Ализэ возвели свое первое королевство.

И для такого, разумеется, ей потребуется королевство.

Эта идея показалась Ализэ настолько абсурдной, что она едва не рассмеялась, несмотря на то, что сердце ее болело.

С тех времен, когда на свете появился последний джинн со льдом в крови, прошло не менее тысячи лет, так что рождение Ализэ само по себе стало чудом. Почти два десятилетия назад слухи о странных холодных глазах Ализэ распространились среди джиннов так быстро, как это бывает лишь со слухами, и с каждым днем ожидания, возложенные на девочку, все больше отягощали ее юные плечи. Родители Ализэ, понимавшие, что их дочь до восемнадцати лет не будет знать ни покоя, ни безопасности, постарались оградить ее от шумного, нуждающегося в спасении мира, укрыв ее так надежно, что слухи, не имея никакого топлива, вскоре обратились в пепел. Потом была забыта и сама Ализэ.

Все, кто знал о ней, оказались убиты, и девушке, у которой не было ни союзников, ни королевства, ни магии, ни средств для существования, пришлось учиться выживать.

У нее не осталось никаких целей, кроме желания вести тихое, незаметное существование. В минуты особой радости Ализэ представляла, что поселится где-нибудь в глуши и будет ухаживать за стадом овец. Она стригла бы их каждую весну и ткала из их шерсти ковры. То была мечта одновременно простая и несбыточная, однако именно она дарила Ализэ утешение в горькие минуты.

Она дала себе слово, что так трудно будет не всегда. Пообещала себе, что день за днем будет становиться лучше.

Собственно, все уже становилось лучше.

У Ализэ впервые за много лет появилась компания. И, словно в напоминание, светлячок легонько ткнулся ей в шею.

Девушка тряхнула головой.

Светлячок снова боднул ее.

– Да, я знаю, ты хочешь, чтобы я вышла с тобой на улицу, – сказала она едва слышно. – Но, как видишь, я не могу покидать дом по собственному желанию.

Она почти почувствовала, как огорчился светлячок. Он прижался к ее шее, потирая глазки своей маленькой лапкой.

Существо пробралось в Баз Хаус прошлой ночью, в тот короткий промежуток времени, который понадобился принцу, чтобы открыть и закрыть дверь в кухне; насекомое быстро и решительно пронеслось в сторону Ализэ и врезалось ей в щеку.

Девушка так давно не видела светлячков, что поначалу даже не распознала, что это за существо. Но когда поняла – то улыбнулась так широко, что едва вспомнила, когда она улыбалась так в последний раз.

Ей был послан светлячок. Сообщение.

Но от кого? Этого Ализэ не знала. Но не из-за отсутствия стараний со стороны насекомого – бедняжка пытался вытащить ее наружу с того самого момента, как нашел.

Между джиннами