Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

на беззащитные города. Тысячи тысяч мгновенно погибли в пламени, так и не успев осознать, что происходит. Исчезали горы, и на их месте появлялись пустыни. Где была равнина, там вдруг вспучивалась земная кора, и вырастали горы. Высыхали моря, и реки, чтобы возникнуть совсем в другом месте, где, казалось бы, они никогда не могли быть.

Кто же те немногие, кому посчастливилось выжить и избежать Невидимой Смерти? Как они смогли найти в себе силы жить дальше, дать жизнь следующим поколениям, не смирившись с такими потерями, и не скатившись до первобытного, дикого состояния? Как же они смогли существовать на выжженной, обезображенной земле, и сохранить в своём сердце то, что сохранить невозможно? Надежда. Почему она не умирала в них, и заставляла строить новые дома, ковать оружие, и возделывать землю, чтобы что-то вырастить на ней?

– Ты совсем не слышишь меня!

Голос Эррилайи вернул Стального Барса в действительность. Он посмотрел на неё, будто увидел первый раз в жизни, и вдруг подумал, что её потеря была бы для него своим, почти незаметным для других, Апокалипсисом. Что в ней есть такого, что притягивает его, и без чего он уже не мыслит дальнейшего существования?

– Нет-нет, что ты! Я прекрасно слышу тебя! – Поспешил заверить её Рутгер, с досадой осознавая, что не помнит её последних слов.

– Ну и что же я говорила? – Язвительно, как умела делать только она, спросила Эрли, надув губы.

– Разве это так важно? Важно только то, что мы вместе, живы, и можем дышать одним воздухом…

– Да. Это действительно важно. – Задумчиво проговорила ведьма, и, глядя как огонь жадно пожирает хворост, добавила:– Я рада, что ты отпустил тех русов. Вчера было и так пролито достаточно крови, чтобы боги могли ей пресытиться, и отрубать руки пленным было бы просто жестоко.

– Боюсь, что многие из вигов меня не поняли.

– Ничего. Скоро пройдёт совсем немного времени, и они сами будут уверены, что только добротой и милосердием можно покорить сердца других народов.

– Кстати, твои предсказания не всегда сбываются.

– Нет. Просто ещё не пришло время. То, что я видела, обязательно случится. – Эрли сказала это с такой уверенностью, что Рутгер сразу ей поверил.

Крепко обнявшись, они немного помолчали. Было так хорошо, что хотелось сидеть вечно, ощущая биение сердца возлюбленной, слыша её дыхание. Глядя на огонь, хотелось говорить о самом сокровенном, о том, чего не можешь сказать кому-то другому, кому даже безгранично доверяешь.

– Мне было трудно. – Произнёс воевода, стиснув зубы.

– Я знаю. Ещё семеро погибших друзей – это тяжкий груз, и он будет тяжким камнем лежать в твоей душе. Утешает только то, что они приняли достойную смерть, и отправились к Очагу Бессмертного Тэнгри с большой свитой убитых врагов.

– В этих врагах я вижу будущих союзников. – Стальной Барс посмотрел в сторону других костров, где воины, и мятежники, справляли тризну по погибшим. Откуда звучала негромкая, древняя баллада. – Мне кажется, что я совершил так много ошибок, что мне уже нет никакого прощения.

– Разве это ошибки? – Откликнулась Эррилайя. – Ты ищешь свой собственный путь, и небольшие огрехи не приведут к большой беде, пока ты не стал Владыкой страны Лазоревых Гор.

– Я начал свой путь со лжи. – Хмуро сказал Рутгер, вспоминая о том, что больше всего саднило его сердце.

– И это не такой большой грех. Эта ложь во благо, во имя спасения чести друга.

– Но из-за этого от меня может отвернуться другой друг!

– Нет. Он никогда этого не сделает. В будущем вы составите самый сильный союз, какой когда-либо существовал на Великом Хребте Урдал. Военный вождь Балвер давно лежит в могиле, его убийца мёртв, и если тебе угодно сделать его героем, так пусть будет так. Время и история всё расставят по своим местам.

– Тебе это тоже подсказали духи?

– Да. Это я услышала там, у камней, где была великая битва добра со злом. Вот к чему нужно готовиться. Это ещё не конец. Это только начало войны, что охватит весь Обитаемый Мир, и боги показали мне, что только ты и царь россов смогут отстоять будущее человечества.

– Проклятье! – Вымолвил воевода, отирая со лба выступившие капельки пота. Из уст возлюбленной он услышал то, о чём как-то задумывался, и ему показалось, что так будет в далёком будущем, возможно через несколько сотен лет, когда мутантов под воздействием Невидимой Смерти станет больше, и они начнут отвоёвывать для себя жизненное пространство. Неужели это произойдёт так скоро, и у людей не так уж много времени, как кажется?

– Ты уже думал об этом? Аласейа тоже уверен в будущей войне.

– Вот для этого и нужно объединять народы. – Это не было ни вопросом, ни ответом. Это было утверждением, против какого было трудно что-то возразить. Огромные волки, панцирники, из Проклятых Земель, упыри из подземелий Егдера, и это только здесь! А что творится там, на юге?

От костров воинов отделилась тень, медленно, чуть пошатываясь, приблизилась, и в темноте раздался голос Норхорда, полный чуть прикрытой злости:

– Почему воевода Рутгер не хочет поднять чаши за наших друзей, погибших в сече с русами?

– Они были и моими друзьями. – Подняв голову, ответил Стальной Барс. – Память о них будет вечно жить в моём сердце, и конечно я подниму чашу за их души, греющиеся у Очага Бессмертного Тэнгри.

– Тогда может быть, ты объяснишь воинам, идущим за тобой, почему ты прощаешь наших врагов, убивающих наших же братьев? Многие не понимают твоих приказов, ведь нас всегда учили, что враг должен быть уничтожен!

– Может быть не каждый приказ понятен, но каждый приказ должен быть выполнен! – С нарастающим раздражением бросил Рутгер, и вскочил на ноги. – Разве недостаточно мы пролили крови? Разве не пора прекратить бессмысленные убийства?

– Убийство врага никогда не бывает бессмысленным, да и речь шла всего лишь об отсечении кисти правой руки! После битвы у Волчьих Ворот военный вождь Балвер помиловал пленных челман, и отпустил их, снабдив пищей и водой. Помнишь, чем они отплатили нам в Гаарии? Я уверен, что здесь, с русами, будет то же самое.

– Не все они снова возьмут в руки оружие.

– А если бы мы отсекли им руки, то никто бы не взял оружие! Ты чувствуешь разницу? Они убили семерых вигов, и больше трёх сотен рабов! Они утопили их в собственной крови! Так разве