Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль

Национальному комитету неофициально присоединились даже люди из Агудат Исраэль. Но его огорчала эта нескончаемая полемика с руководством Сохнута.

Глава III. В конце пути

Корпорация — последняя попытка

Он возлагал большие надежды на чрезвычайный налог. Но к началу сорокового года правила его сбора и справедливого распределения ещё не были окончательно определены. На заседаниях Национального комитета об этом говорилось не раз. Он, Бен-Цви и другие члены руководства ездили по стране и выступали на собраниях. Беседы о важности налога проводились и в синагогах. Но он и управляющие фондом знали, что большая часть его приходила от простых граждан. Богатые люди ишува жертвовать свои деньги не торопились. Фонд пополнялся также из денег, которые Рутенберг получал от правительства, и от банковских ссуд, которые он оформлял благодаря своему положению и личным связям. Но средств на осуществление его планов было недостаточно. И он опять вернулся к своей давней мечте — большой экономической корпорации. Она бы наверняка решила многие экономические и политические проблемы Эрец-Исраэль.

В год, когда к власти в Германии пришёл Гитлер, Рутенберг предложил еврейским лордам и руководству Сионистской организации создать большую корпорацию. Тогда его постигла неудача. Но он не оставлял надежду и ждал своего часа. Теперь его высокое положение президента Национального комитета, думал он, даёт ему возможность, наконец, осуществить его план. С Верховным комиссаром у него сложились хорошие отношения. Он позвонил его секретарю и договорился об аудиенции. Гарольд МакМайкл встретил его с известной английской вежливостью.

— Добрый день, господин президент. Что нового? Я всегда готов Вас выслушать.

— Благодарю Вас, сэр. К сожалению, основная экономическая нужда еврейского ишува из-за отсутствия капитала для проектов развития. Чрезвычайный налог не даёт достаточно средств, необходимых нам для помощи нуждающимся и борьбы с безработицей.

— Похоже, у Вас есть новое предложение? — спросил МакМайкл.

— Я прошу передать мне пять — десять тысяч разрешений для репатриации капиталистов.

— Сегодня критерием для получения сертификата на алию является сумма в тысячу лир стерлинг, — произнёс комиссар. — Двадцать пять тысяч в этом году получили разрешение на репатриацию.

— Верно, сэр. Но это не позволяет получить капитал для проектов развития и восстановления. Разрешения будут распределены среди тех, кто владеет капиталом в пять — десять тысяч израильских лир. Эти евреи будут обязаны накануне получения права на алию предоставить около половины денег в большую экономическую корпорацию. Она позаботится о развитии страны во имя благосостояния всех её жителей.

— Я не против такого предложения. Капиталисты нужны в Эрец-Исраэль. Правительству не интересно, каким образом их деньги будут вложены в хозяйство страны. Но мы заинтересованы, конечно, в её процветании и благополучии. А как к Вашей идее относится Сохнут?

— У него против моей инициативы серьёзных причин быть не должно. Это и дополнительная алия, и укрепление экономики ишува.

— Я напишу о нашей беседе министру и выражу поддержку Вашему плану.

— Буду Вам очень благодарен, сэр.

Рутенберг вышел из кабинета Верховного комиссара, удовлетворённый беседой. Он почувствовал, что МакМайкл не против его предложения. В тот же день он вернулся в Хайфу. Он соскучился по работе и по коллегам. В электрической компании он отдыхал душой от напряжённых заседаний Национального комитета и бесконечных проблем ишува.

Утром он собрал у себя в кабинете всех начальников отделов. Ему было важно знать, что происходит в компании. После совещания он попросил брата задержаться.

— Компания в хорошем состоянии, Абрам. Я очень рад. В этом твоя большая заслуга.

— Спасибо, Пинхас. Есть этому одна серьёзная причина.

— Какая?

— Ты собрал в компании очень сильную команду, профессиональную и преданную делу.

— Действительно, руководящих работников и инженеров принимал на работу я. Со многими проводил собеседование. И люди росли и поднимались по карьерной лестнице. Кстати, ты тоже прошёл такой путь. От геодезиста до моего заместителя. Когда я уйду, моё место займёшь ты.

— Ну, до этого ещё далеко, — возразил Авраам. — Ты жалуешься на своё здоровье?

— Я уже не такой, каким был лет десят назад. Устаю, сердце пошаливает.

Пинхас вздохнул и подошёл к окну. Январское солнце медленно погружалось в море. Он повернулся, подошёл к брату и положил руку на его плечо.

— Я хочу, чтобы ты поехал в Лондон. Пора уже познакомить тебя с советом директоров. Нескольких членов правления ты знаешь. Выступишь с годовым отчётом, послушаешь их, ответишь на вопросы. Если будут затруднения, позвони мне.

— А если будут спрашивать, почему ты не приехал?

— Скажешь, что у меня, как президента Национального комитета, много проблем. И мне просто не удалось вырваться.

— Для меня это серьёзный шаг вперёд, Пинхас.

— Вот и прекрасно, Абрам. Не хочу лукавить, для меня важно постепенно ввести тебя в курс дела. Кроме того, я подготовлю твою встречу с министром колоний Макдональдом. Я задумал ещё одну инициативу. Проблема в том, что в последние годы отношение ко мне в правительственных кругах стало не таким дружелюбным, как прежде. Это люди, которые формируют политику империи. Им наплевать на евреев и еврейский ишув. Они отвергли многие мои предложения. Их интерес в том, чтобы не обидеть и не вызвать возмущение арабского большинства. Поэтому и Белую книгу соорудили. Короче, к тебе отнесутся без предвзятости, выслушают и будут готовить свой ответ. А ты просто поблагодаришь их за беседу и скажешь им «Good bye».

— А в чём состоит твоя инициатива?