Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - Рональд Дитмар Герсте

после Всемирной выставки Фентон организовал собственную, в этот раз выставку фотографий. В том же, 1852 году он отправился на экскурсию в Россию со своим снаряжением. Среди прочего Фентон посетил Санкт-Петербург и Москву; созданные им работы стали одними из первых фотографий достопримечательностей двух российских столиц, ставших известными широкой публике в Великобритании. В 1853 году Фентон основал фотографическое общество, мгновенно снискавшее благосклонность королевы и принца Альберта, которые также оказались в восторге от этого новшества – фотографии. Вскоре общество переименовали, и оно получило название «Королевское фотографическое общество».

Принц Альберт и военный министр Ньюкасл вместе с издателем Томасом Агню спонсировали отправку Фентона вместе с его оборудованием к театру военных действий. Созданные там изображения в дальнейшем издадут в газете The Illustrated London News. Скрытый мотив правительства в отношении проекта состоял в том, что фотографии Фентона, отображающие жизнь солдат в Крыму, могли успокаивающе подействовать на общественность; они должны были стать чем-то вроде противоядия от зачастую удручающих статей Рассела и его коллег.

Поехав в Крым, Фентон оставался в окрестностях Балаклавы с марта по июнь 1855 года. Он путешествовал в одноконном экипаже по кажущимся опустошенными краям; в его экипаже находилась передвижная лаборатория, где он мог незамедлительно проявлять пластины. Хотя к местам военных действий он не приближался, безопасным его путешествие назвать нельзя. Фентон сломал несколько ребер при падении с лошади, а затем заболел холерой. Тем более удивительным является его творческое наследие: около 360 широкоформатных изображений, которые после его возвращения на родину на выставках в Великобритании увидели примерно два миллиона человек. Многие из его работ представляют собой портреты солдат, в которых нет ничего воинственного – они передают некую идиллию, вероятно, соответствующую желаниям его заказчиков: офицеры в опрятной форме на лошадях, солдаты за чашкой чая или в компании полковой собаки. Из-за длительной выдержки композицию снимков нужно было тщательно обсуждать и согласовывать с портретируемым. Фотографировать боевые действия, даже наступление на позиции русских, с помощью этой технологии по-прежнему было невозможно: участники сражений были видны лишь как размытые силуэты на пластине. Фентон не фотографировал убитых или раненых, потому что считал это неэтичным. Однако несмотря на эту сдержанность и отсутствие чего-либо ужасного в его картинах, некоторые из них угнетающе действовали на публику и склоняли к размышлениям. Фотографии, сделанные во время натурных съемок недалеко от Севастополя, обнаруживают пустынный пейзаж, больше похожий на поверхность Луны, чем на клочок земли, за который имеет смысл сражаться и умирать.

8 сентября 1855 года Севастополь был окончательно взят штурмом. Этот день был ознаменован смертью. Русские потеряли около 13 000 человек, союзники – около 10 000 чело– век.

 Солдатам пришлось провести еще одну скверную зиму в Крыму, и холера снова нанесла беспощадный удар.

От 25 000 до 40 000 французов стали жертвами эпидемии – это больше, чем было убито в боях за менее чем два года войны. Русские тоже массово страдали от эпидемии, в чем новый царь Александр II убедился во время своего визита в Крым. Дипломаты враждующих народов встретились в Париже и 30 марта 1856 года заключили мир. В долгосрочной перспективе наибольший урон могуществу Российской империи был нанесен страной, даже не участвовавшей в войне. Россия была очень расстроена нейтралитетом Австрии и ее не вполне понятной политикой во время Крымской войны с передислокацией войск, воспринимавшейся как угроза и сковывавшей значительную часть российских вооруженных сил на западной границе царской империи. После Венского конгресса 1815 года Габсбургская монархия продемонстрировала самый консервативный режим среди великих держав и была естественным союзником самодержавной России, которая существенно помогла ей с подавлением революции 1848 г. в Венгрии. Воспринятая как неблагодарность позиция Австрии в войне с более либеральными западными державами вызвала недовольство российского правительства. Тогда-то и был намечен путь к европейской катастрофе 1914 года. Взаимное отчуждение двух консервативных, если не сказать реакционных, держав мгновенно возымело последствия для Австрии. Всего через три года после заключения парижского мирного договора Наполеон III снова развязал войну: на этот раз в поддержку движения за независимость Италии против монархии Габсбургов. Австрия оказалась изолированной и утратила друзей.

Кроме фотографий Роджера Фентона Крымская война оставила после себя несколько картин, посредством которых художники стремились выразить двойственность происходящего. Самую проникновенную создал, пожалуй, Джозеф Ноэль Патон. Принц Альберт подарил эту работу жене на Рождество 1859 года, и она по сей день принадлежит королеве и Королевскому коллекционному фонду. Написанная маслом картина Патона «Дома» («Возвращение из Крыма») изображает капрала шотландской гвардии стрелков, который только что вернулся домой, отдалившись от ужаса, от кажущегося нереальным далекого теперь театра военных действий. Дома он оказался в настоящей идиллии, по мнению британцев, типичной для своей страны: покой простого, но чистого дома, открытая Библия и церковь на фоне пылающего заката, видимая через окно, как воплощение христианской веры нации, удочка и скрипка как символы беззаботного досуга. Жена и дочь обнимают неожиданно вернувшегося домой мужчину с перевязкой на голове. На его форме видна медаль, а на полу лежит солдатский сувенир из того другого, жестокого мира – каска русского пехотинца. Но и без этих сувениров Крымская война отныне навсегда будет с их семьей. Левый рукав его кителя пуст.

7. Дмитрий Иванович Менделеев и строение мира

Помимо раненых солдат, которых Николай Иванович Пирогов лечил в военных госпиталях в Крыму, к нему нередко приходили за советом гражданские лица. Однажды в 1855 году среди них оказался молодой человек с длинными волосами, чей бурный темперамент часто приводил к холерическим всплескам. Власти направили его в Симферополь на должность преподавателя, ставшую началом его карьеры. Ответственные лица в Министерстве образования в далеком Санкт-Петербурге не знали, что школу закрыли из-за боевых действий, – или, как предполагает современный биограф юноши, чиновник, которого раздражали периодические вспышки гнева молодого человека, намеренно отправил его на полуостров [1].

Столичные врачи прогнозировали, что 21-летнему юноше осталось всего несколько месяцев жизни: одна из двух крупнейших болезней XIX века, туберкулез, не обошла его стороной.

Итак, молодой человек, выпускник Петербургского педагогического института, был практически безработным с момента прибытия в Крым. Он отправился на осмотр к Пирогову, которому описал историю своей болезни и симптомы. Пирогов поставил тот же диагноз, однако его прогноз отличался от прежнего[55]. Врач не счел случай безнадежным и сообщил юноше, что его жизнь вполне может быть относительно долгой и плодотворной. Это заключение, вынесенное человеком компетентным, вызвало разительную перемену в настроении пациента: меланхолия исчезла, а на