Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

скамье лежал Женя. Его неизменно гладко выбритая и уложенная борода теперь растрепанно торчала в разные стороны. Щеки и шею покрыла щетина.

– Ты как, не устал молчать? – заговорил Макс, поглядывая за дежурным стражем, который смотрел турнир.

Женя не шевельнулся.

– Может, мы просто поговорим? – снова спросил он.

– Твой брат в финале, – Женя повернул к нему голову.

– Мой брат в финале, – повторил Макс, раздумывая, какие чувства у него это вызывает. – Еще у меня свидание, которое я ждал больше месяца, и самая невероятная девушка, какую я встречал, сейчас ищет меня там, а я стою здесь.

– Ну ты и лох, – искренне рассмеялся он. – И что тебе здесь нужно?

– Тот мужик из бара – Виктор. Так?

– Я бы тебя отпустил, – двусмысленно ответил Женя, – но ты же сам не уйдешь.

– Ничего личного. – Макс понял его намек. – Я посадил собственного брата, так что не принимай близко к сердцу.

– Интересно, он тоже не принял это близко к сердцу?

– У него и без того достаточно поводов меня ненавидеть.

– Да, кажется, я что-то слышал про ваши сложные отношения, – равнодушно произнес он и сел на скамейке.

– У меня есть подозрение, что Виктор – причина моего непростого детства, – признался Макс. Взгляд Жени стал внимательным, будто впервые видел его, а он продолжал: – Теперь это не просто дело, оно личное. А ты ведь знаешь, как я отношусь ко всем остальным делам?

– Рассказать тебе про мое крутое детство? – после недолгой паузы спросил Женя с неясным намерением в голосе и взгляде.

– Конечно, – поддержал его Макс. – Я же пришел просто поговорить.

– Моя мать самая красивая и сильная волшебница. Ее имя Цитадель, – начал он, оглядывая камеру, но взгляд его будто проник за ее стены. – Она сшила мне две формы: сначала серую, а потом синюю. Не так давно она закончила еще и черную, когда я наконец решил идти в отдел расследований, но мы ведь болтаем о прошлом.

Макс кивнул, потому что события пятилетней давности волновали его не меньше, чем насущные проблемы.

– Надев синюю форму, я почувствовал себя самым крутым парнем во дворе. Крутые парни ведь держатся рядом с крутыми? – спросил он Макса, показывая, что уж он-то должен его понять. – Правда, мало чувствовать себя крутым, нужно ведь еще и вести себя так. Мои новые друзья дали мне шанс доказать это, и я стащил у матери кое-что ценное – то, что было трудно достать.

Крутые парни всегда попадают в переделки, и мои новые друзья не были исключением, – тоном великого рассказчика продолжал Женя. – Дела у них пошли плохо, и им пришлось исчезнуть, ведь тогда земля буквально уходила у них из-под ног. Кое-кого даже поймали. – Он сделал паузу, вслушиваясь в трансляцию финала. – Через какое-то время шум поутих и в моем дворе появились другие парни, гораздо круче. Я и с ними завел дружбу. Только они оказались настолько крутыми, что их больше никто не смог подвинуть. И вот на мне черная форма, а я до сих пор дружу только с ними.

– Судя по тому, что ты еще здесь, ваша дружба закончилась.

– Возможно, но они все еще самые крутые парни, каких я знаю. – Женя снова лег на скамью. Его голос говорил, что разговор по душам подходит к концу. – Теперь ты в курсе, как много я знаю, но заговорю только тогда, когда буду уверен, что Ратмановы сядут в тройки, а я сам получу не больше двух лет на первом уровне.

Макс размышлял, а полумрак тюремного блока на несколько долгих минут стал непроницаемым. Он так глубоко задумался, что звуки стихли, а перед глазами все исчезло.

– Я догадываюсь, кто меня сдал, – голос Жени вытолкнул его обратно, в реальность. – Ее предыдущий егерь, которого сняли с дела за неэффективность, – он особенно подчеркнул последнее слово, будто это была самая глупая формулировка, какую он слышал в отношении влюбленных ослов, – говорил, что намеренно не охотился за ней, потому что она больше не нарушала законов и даже хотела уехать из города, чтобы начать жить заново.

– Ее до сих пор что-то держит здесь, – задумался Макс.

– Я не дружу со всеми подряд и рассчитываю, что ты, Тенёв, не дашь ей легко отделаться, – голос Жени на мгновение стал привычным, таким, каким Макс его помнил. – Или ты тоже собираешься в список неэффективных егерей, которых снимают с дела через два года?

– Я собираюсь посадить Ратмановых, – в ответ проскрежетал Макс. – И надеюсь на твою помощь.

Объявили победителя. Трансляция закончилась. В блоке стало тихо. Дежурящий страж поднялся и замер, разглядывая длинное узкое помещение. Это был один из двух парней, которые держали Блондина, когда Макс сломал ему нос.

– Тенёв! – окликнул его он. – Ты долго еще? Мне отойти надо.

– Уходить собирался, – ответил Макс. – Где твой сменщик?

– Должен был вернуться уже. Не знаю, где его носит. Поглядишь тут пару минут, пока я схожу в сортир? – спросил парень и рассмеялся. – Уничтожу все живое, что там еще осталось.

– Давай резво, – поторопил его Макс.

Страж вылетел из блока, а он подошел к посту на входе, где тот дежурил, и взял шейную цепь из связки на стене. Сняв барьер с камеры Веды, он бросил цепь на пол и сказал:

– Надевай.

Она взглянула на него, а настороженность заставила ее голос дрогнуть:

– Что ты задумал?

– Ты передумала уходить? – Макс с грохотом отодвинул решетку камеры.

Опустившись, чтобы поднять цепь, Веда с опаской следила за ним. Когда ее пальцы со щелчком застегнули цепь на шее, она вышла вперед и осталась стоять перед Максом. Ее голова была чуть наклонена, взгляд с хитрецой пытался понять, что происходит, но привычно уверенная улыбка не показывалась. Макс с силой дернул цепь, проверяя, как крепко она держится, и Веда поморщилась. Он прижал ее к решетке, чтобы сковать запястья.

– Ты хорошо подумал? – спросила она, а в ее голос вернулся вызов.

Синева его магии отправила их туда, где, Веда думала, ей будет уютно. Макс думал иначе. Он пристегнул цепь на ее шее наручниками к трубе батареи у себя в гостиной и связал ее сопротивляющиеся лодыжки скотчем, а потом провел им перед лицом Веды.

– Я рассчитываю на диалог, поэтому пока рот тебе заклеивать не буду.

– Так все хранители работают? – спросила она, прямо уставившись на него.

– Не всех хранителей шантажируют крыльями, – наклонившись к ней ближе, ответил Макс. – Да и потом, ты права. Мы с тобой похожи гораздо больше, чем я думал. Благодаря тебе я сегодня понял почему и принял дерьмовую часть своего характера, с которой долго пытался договориться.

Веда с наигранным непониманием сдвинула брови.

– Ты когда-нибудь видела того, о ком говорила, пока я не оставил тебя в камере? – спрашивал он, тяжелым взглядом исследуя ее реакцию. – Виктора?

– Может, пару раз. У меня хватает ума не вести дел с Ратмановыми.

Макс усмехнулся