Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро - Автор неизвестен

Подруга Берналя Франсеса

Перевод Д. Самойлова

Исповедуясь подушке,В одиночестве лежу.Это кто же там стучится?«Отворите!» Вниз бегу.«Я — Берналь Франсес, сеньора,И вам верно послужу,Ночью буду я в постели,А с утра при вас в саду».Простынь сбросила с постели,Чуть прикрыла наготу,Золотой взяла светильникИ скорее вниз иду.Чуть я дверь приоткрываю,Он светильник мой задул.С нами дева пресвятая,Отведи от нас беду.Вдруг он жизнь мою погасит,Как он погасил свечу!«Не пугайся, Каталина,Я не зря к тебе стучу.Одного сейчас убил яИ попасться не хочу».И она, чтоб этот рыцарьНе попался палачу,Привела в опочивальню,Посадила на парчу.И малисовой водоюРуки мыла беглецу.Розами убрала ложеИ левкоями в цвету.«Что, Берналь Франсес, не видишьТы земную красоту?Ты боишься альгвасила?Но его я не пущу.Или слуг моих боишься?Я молчать их научу».«Не боюсь я правосудия,Правосудья я ищу.Не боюсь и слуг. Я сам имЗа молчанье возмещу».«Что, Берналь Франсес, случилось?Я тебя не узнаю.Или ты нашел другуюИ забыл любовь мою?»«Нет, другую не завел я,Я одну любовь храню».«Может, ты боишься мужа?Он давно в чужом краю…»«Дальний край стать может близким,Потому я здесь стою.Твой супруг пришел, сеньора,Навестить жену свою.А из Франции подаркиДля супруги я везу:Есть карминовое платьеНа малиновом шелку.И такое ожерелье —Не увидишь на веку:Шпагой, словно ожерельем,Твою шею облеку.Пусть француз поносит траурИ изведает тоску».

Сильнее смерти любовь

Перевод Д. Самойлова

Юный граф к любимой прибылИз-за моря-океана.И коня поить повел онВ день святого Иоанна.И покуда конь пьет воду,Граф поет в тоске и в неге.Птицы слушают ту песню,Останавливаясь в небе;Путник, слыша эту песню,Забывает про усталость,И моряк на этот голосПоворачивает парус.Вышивала королева,Альба-нинья почивала.«Поднимайтесь, Альба-нинья,И откиньте покрывало,И услышьте песнь русалки,Лучшей песни не бывало».«Что вы, матушка, ведь этоНе русалка распевает.Это граф, в меня влюбленный,Он от страсти умирает.Как найти такое средство,Что страданья умеряет?»«Ах, проклятье этой песне!Если королевну любит,Прикажу его убить я,И тебя он не погубит».«Если вы его казните,То и я умру при этом».Б полночь он простился с жизнью,Умерла она с рассветом.И она, как королевна,Под плитой лежит алтарной,Ну а он, потомок графов,Рядом с той плитой алтарной.И над ней взрастает роза,А боярышник над графом.Куст растет, растет и роза,Птицы песнь поют в кустах им.Ветки тянутся друг к другуИ друг друга обнимают.А которые не могут,В одиночестве вздыхают.Королева в дикой злобеВырубить кусты велела,Юный рыцарь горько плакал,Совершая это дело.От нее взлетела цапля,От него — могучий сокол,И они летают паройВ небе вольном и высоком.

Романс о прекрасной Альбе

Перевод Д. Самойлова

«Ах, цветка на свете, Альба,Нет прекраснее, чем ты.Даже солнце не сравнитсяС блеском юной красоты.Не снимаю я оружья,Робко бодрствую в ночи.Семь годов я сплю в доспехах,Мне покоя не найти».«Отдохните без оружья,Страх ваш, рыцарь, пустяки.Дон Альбертос на охоте,Он в горах или в степи».«Если впрямь он на охоте,Пусть собъется он с пути,Пусть погибнет его сокол,Сбесятся от жажды псы,Самого же мавр пусть пикойС левой поразит руки».«Спешивайтесь, граф дон Грифос,Нынче жарко и в тени.Ах, сеньор мой, как вы худы,Руки ваши так тонки».«Жизнь моя, не удивляйтесь,Я страдаю от любви.И не видел я наградыЗа  страдания  мои».«Нынче вы ее добьетесьЗа страдания свои».Чуть ушли они в светелку,А Альбертос сам в двери:«Что случилося,  сеньора,Почему вы так бледны?»«Ах, сеньор, в ужасных мукахПротекают дни мои.Вы все время на охоте.Мы скучаем здесь одни».«Ты кого-нибудь другого,Моя нинья, обмани.Чей там конь заржал в конюшне,Ты мне это объясни?»«Этот конь — отца подарок,Вы принять его должны».«Ну а чьи это доспехиВ коридоре у стены?»«Их мой брат носил. И этоВам подарок от родни».«Ну а чье копье большоеТам поставлено, взгляни?»«Это то копье, которымТы насквозь меня пронзи.Жить я больше недостойна,Смерть, скорей меня возьми».

О Бланке-нинье

Перевод Р. Морана

«Когда бы я снял доспехиИ раздетым уснуть посмел,Увидела б ты, сеньора,Что я, словно солнце, бел.Но семь лет я в броню закован,Семь лет я сражаюсь в ней,И кажется мое телоЧернейшей сажи черней».«Ложись, мой сеньор, не бойся,Доспехи тяжкие сняв,—Охотиться в горы ЛеонаНадолго уехал граф».«Пусть орлы заклюют его соколаИ псы его взбесятся там,Пусть конь его сбросит и волокомПритащит домой по камням!»Внезапно с охоты в замокВернулся граф в эту ночь:«Что ты делаешь, Бланка-нинья,Отца-предателя дочь?»«Сеньор, перед сном я косыРасчесывала, скорбя,Ведь ты отправился в горы,И я одна без тебя».«К чему притворяться, Бланка,Язык твой проклятый лжет;Чей это конь, скажи мне,Внизу под стеною ржет?»«Сеньор, это вам подарок,Его прислал мой отец».«А чьи доспехи в прихожей,Признайся мне, наконец?»«Сеньор, и это подарок,Он прислан братом моим».«А чье там копье, я вижу,Блестит острием стальным?»«Возьмите его, возьмите,Вонзите его в меня,Увы, мой граф, я виновна,И смерть заслужила я».

Ронсевальская битва

Перевод Р. Морана

Вот начинают французыПротив мавров сражаться,А мавров столько, что простоНе дают отдышаться.Тут сказал Бальдовинос,Внимайте его словам:«Ах, кум дон Бельтран, не сладкоПриходится нынче нам;Не с голоду — так от жаждыЯ богу душу отдам;Конь изнемог подо мною,Рука устала рубить,Давайте дона РольданаПопросим в рог затрубить;В испанских горах императорУслышит далекий зов,Подмога сейчас важнееЯрости храбрецов».Сражаясь, Рольдан ответил:«Вы слов напрасно не тратьте,Об этом уже просилиДвоюродные мои братья;Просите лучше Ринальда,Чтоб он за сигнал тревогиНе попрекал меня послеНи в городе, ни в дороге,Ни в Испании, ни во Франции,Ни с умыслом, ни ненароком,Ни при дворе императораНа пиру за столом широким:Я гибель предпочитаюПостыдным его попрекам».Тут дон Ринальд отозвался,Рубившийся неподалеку:«О, недостойны французыСынами Франции быть,Когда перед кучкой мавровПросят в рог затрубить!Коль разъярюсь, как бывало,—За мавров, грозящих нам,Будь их столько и вдвое столько,Я и хлебной корки не дам».И, разъярен, как бывало,Во вражеские рядыОн входит, как жнец умелыйВ хлеба во время страды;Он головы так сшибает,Как сборщик яблок — плоды;И мавры по РонсевалюБегут, бегут от беды.Тут выскочил мавр-собака,Родившийся в час недобрый:«Назад, — закричал он, — мавры,Чума на ваши утробы!О, горе королю Марсину,Что послал вас на славное дело,Горе ей, королеве мавров,Что войску платить велела,Горе вам, получившим платуЗа то, чтоб сражаться смело!»Услышали это мавры,Повернулись лицом к врагу,Ударили неудержимо,И вот уж французы бегут.Но Турпина-архиепископаПослышался голос тут:«Назад, французы! СпешитеСердца ваши ожесточить,—Лучше погибнуть с честью,Чем дальше в бесчестье жить!»И повернулись французы,И бросились в бой опять,И столько сразили мавров,Что словом не рассказать.Не на коне — на зебре,Среди угрюмых теснин,Убегает по Ронсевалю,Убегает король Марсин;Кровь из ран его хлещет,Окрашивая траву,Вопли из горла рвутсяВ небесную синеву:«Магомет, от тебя отрекаюсь!Я тебе, не жалея добра,Члены — из кости слоновой,Туловище — из серебра,Из золота голову сделал;И неустрашимых в борьбеЯ шестьдесят тысячРыцарей отдал тебе;Абрайма, моя супруга,Двадцать тысяч тебе отдала,И дочь моя МателеонаТридцать тысяч тебе отдала;Никого я вокруг не вижу —Изрубили их всех враги,Только я в живых и остался,Да и то без правой руки:Мне ее, волшебством хранимый,Отрубил Рольдан-паладин,—Если б не был он заколдован,Я бы справился с ним один;Я в Рим ухожу — хочу яУмереть, как христианин,Пусть крестным отцом моим будетЭтот Рольдан-паладин,И пусть окрестит меня этотАрхиепископ Турпин…Но нет, Магомет, с досадыКощунствую я, прости!Я в Рим не пойду — от смертиХочу себя сам спасти».

О прекрасной Мелисенде