Темные изумрудные волны - Федор Московцев

— Допустим, что вы правы, — ответил Иосиф Григорьевич, не выпуская собеседника из поля зрения. Ему вдруг показалось, что адвокат облегченно вздохнул.

— Не хотите ли удовлетворить моё любопытство, Игнат Захарович? Когда мы с вами прошлый раз встречались, я через некоторое время вышел на улицу, и случайно увидел, как из вашей машины выскочил молодой человек, блондин. Кто это такой?

— Да, так… Рассыльный. Принес мне документы. Даже не помню, как зовут. Мальчик на побегушках из конторы. А что, есть подозрение, что он — причина наших бед?

— Игнат Захарович! Пока мы не поймали Никитина, у нас тут все подозреваемые! А мы его поймаем, пусть для этого придется воспользоваться в качестве приманки Трегубовым, или каким-нибудь другим пиндосом!

Сказав это, Иосиф Григорьевич почувствовал себя во власти галлюцинации. Но не показалось ли ему, что глаза Еремеева радостно сверкнули? Иосиф Григорьевич опустил веки и мгновенно их поднял: «Разве и это обман зрения? Нет, опять торжество, неуловимое, как тень паука. Но не внушено ли это бессонницей и утомлением?»

Выпрямившись и сжимая кулак, Еремеев молчал, лицо нахмурилось — как показалось Давиденко, притворно. Адвокат ёрзал, озирался исподлобья.

Иосиф Григорьевич стал допытываться, в каких местах любит бывать Трегубов, каков его круг знакомых. При этом подразумевалось, что речь идёт о тех местах, где так же любил бывать Никитин. Еремеев нехотя отвечал, предупредив заранее, чтобы источник информации остался в тайне. Заговорили о турбазе «ВХК». Давиденко сказал:

— Надо же, как часто эта турбаза фигурирует в наших беседах. Там очень хорошо отдыхается?

Еремеев пояснил: в те времена, когда Никитин и Шеховцов дружили, и вместе планировали «прибить» химзавод, они часто ездили туда.

Наконец, всё было досказано. Повторив свою просьбу — оставить в тайне источник информации — Еремеев удалился.

Глава 43

Он шел по улице Чуйкова, время от времени поглядывая на номера домов. Возле нужного дома повернул вправо, перешел через дорогу, пересек палисадник, аллею, тянувшуюся вдоль набережной, и, пошел вдоль высокого широкого бордюра, за которым был поросший деревьями склон. Остановившись возле нужного места, он выждал, пока пройдут прохожие, перешагнул через бордюр, и стал спускаться по склону. Не дойдя до середины, юркнул в густые заросли сирени. Там, где заканчивался кустарник, была набросана куча мусора, веток и срубленных деревьев. Он присел, и, приподняв и отодвинув в сторону накиданные ветки, осмотревшись, нырнул в выкопанное заранее углубление, небольшой окоп, и укрылся ветками. Разрыв землю, извлек из тайника прорезиненный чехол. Открыв его, вытащил винтовку ВСС, так называемый «Винторез». Оружие было уже в собранном виде, со снайперским прицелом. Родной «Винторез», им не раз приходилось пользоваться, служа в спецназе. Бесшумная и невидимая смерть, эффективно «снимает» противника.

Поставив винтовку на упор — кирпичи, прикрытые брезентовой скаткой, снайпер стал наблюдать за дорогой. Он был спокоен — снаружи его не видно, с какой стороны ни посмотри. Саму кучу прикрывают деревья и кусты, её не видать ни с дороги, ни сверху, с обрыва. Хоть и поджимали сроки, все же удалось вместе с помощником, переодевшись в униформу работников треста зеленого хозяйства, набросать эту кучу мусора, и оборудовать огневую точку.

Редкие автомобили проезжали по набережной. Подъехав почти к самой воде, кто-то мыл машину. Прошла группа подростков. Время тянулось в спокойном ожидании. Так прошло больше трёх часов.

Тут он почувствовал всем телом топот нескольких пар ног. Кто-то быстро спускался по склону. Инстинктивно вытащил из-за пояса пистолет, приготовившись к защите.

Группа вооруженных людей кубарем скатилась со склона. Те, что в камуфляже, рассредоточились в кустах и за деревьями, в штатском, перебежав через дорогу, укрылись за бетонными плитами. Через некоторое время появился микроавтобус. Оттуда тоже выбежали люди, и стали в спешке укрываться. Похоже, вся набережная уже оцеплена.

Заказчик предупредил, что будут милиционеры, но как следует, они не смогут подготовиться к встрече, так как их будут в спешном порядке, менее чем за час, перебрасывать с другого места.

Точно там, где ожидалось, появилась темно-серая иномарка. Из неё вышел молодой человек внушительной комплекции. Обойдя машину, он стал, озираясь, прохаживаться вдоль тротуара. Затем, остановившись, закурил. Чувствовалось, что он нервничает.

Милиционеры укрылись грамотно — никого не видать. Интересно, будет ли кто-нибудь ждать наверху? Этого бы очень не хотелось. Что делать по завершению операции? Оставить тут же, вместе с «Винторезом» и пистолет — на случай, если предстоит встреча с милиционерами? Или взять для обороны, ведь если повяжут, как подозрительную личность, а потом найдут окоп, наверняка обнаружат на одежде следы пребывания в нём. Да, лучше взять, напарник прикроет, если что, вдвоём отобьются.

А время всё тянулось. Объект запаздывал на встречу. Предупредили, что этот тип чрезвычайно подозрительный, со звериным чутьём. Может вовсе не приехать.

Со стороны воды появился невысокий худой мужчина в мокрых брюках. Он подошел к парню, вышедшему из иномарки, окликнул его, поманил рукой, и направился обратно, к реке.

Черт побери, они приехали не на машине, а пришли по воде. Где же объект? Он там, за бетонными плитами. Катер! Из-за бетонки показался нос. Что делать? Вдруг он не появится? И расстояние, оно увеличивается раза в полтора! За прошедшие три часа место, считай, пристреляно глазомером, а где теперь появится «клиент»?!

Сразу несколько человек показались из-за укрытий, стали перебегать через дорогу. Катер продвинулся вперед, вверх по течению, стал разворачиваться. Объект, очевидно, заметил милиционеров, — двое уже бежали по берегу, — и решил удрать, не дожидаясь того, с кем назначена встреча. Вот из-за бетонки показалась рубка, стал виден человек, сидевший за штурвалом, с пистолетом в руке, вполоборота, стрелявший по милиционерам. Его голова оказалась в поле прицела. Жаль, не смотрит прямо, не удастся послать пулю между глаз. Получился бы самый шик. Что ж, лучшее — враг хорошего. На острие прицельного элемента — висок. Снайпер нажал на спуск. Объект завалился на штурвал. Второй выстрел — под левую лопатку. Достаточно.

Вынырнув из укрытия, снайпер отполз на несколько метров, затем на четвереньках стал быстро передвигаться вдоль склона. Не увидев никого, выпрямился, и пошёл спокойно. Так он дошёл до лестницы, и, перемахнув через высокий гранитный бордюр-ограждение, остановился. Идти наверх? Вниз? Нет, решил он, и, перемахнув через противоположный бордюр, продолжил свой путь по склону, среди кустов и деревьев. Дойдя до водокачки, повернул влево, и, выйдя на набережную, направился к шашлычной «У дяди Миши».

Операция заняла секунду, нет две секунды. Два выстрела — две секунды. За это время он идентифицировал человека, находившегося на катере, с фотографией того, кто был заказан. Да, тот самый тип. Хоть и стоял вполоборота, но его удалось узнать. Заказчик явно перестраховался. С такой армией, что встречала на берегу, тому парню было несдобровать. А впрочем, не всё ли равно? Работа выполнена, извольте заплатить.

Рассуждая таким образом, он, прежде чем сесть за столик, прошел в туалет, вынул портативную рацию, и, нажав на кнопку и услышав ответ, сказал:

— Шашлычка «У дяди Миши».

Глава 44

Они медленно прогуливались по скверу. В этот теплый сентябрьский день на набережной было много народу. Родители с детьми, подростки, влюблённые парочки. Роман, уже в который раз, рассказывал о своих злоключениях в СИЗО. Допросы, очные ставки, долгие ночи в камере. Андрей рассеянно слушал его, думая о том, что, скорее всего завтра, уедет в Петербург. Катя живет в гостинице. К ней приехала её мама, чтобы помочь обосноваться в чужом городе, вместе они подыскивают съемную квартиру. С работой, которая была обещана, вышел облом, но вроде что-то намечается еще.

— Спасибо за помощь, друг! — весомо сказал Роман, и похлопал Андрея по плечу.

— Я-то что? Это всё Еремеев.

— Свидетели — это да, здорово! Но если б не Казюля, не знаю, как бы всё сложилось. Он взял всё на себя, и его опознали урюпинцы, главные свидетели, Андрей. Ты хорошо выполнил свою работу.

Роман что-то недоговаривал, он ни словом не обмолвился по поводу причастности к делу Кондаурова, — о чем говорил Второв, и о чем его в этой связи спрашивали следователи. Неужели раскошелились? По-другому бы никак не выпустили.

— Сколько тут шныряет баб. Давай снимем кого-нибудь! А? Чего молчишь?

Андрей в ответ пожал плечами. Не дождавшись ответа, Роман сказал:

— Ты всё по невесте усыхаешь. Ну, уехала. Забудь, расслабься.

— Неохота. Состояние нестояния.