Темные изумрудные волны - Федор Московцев

— Что ж это вы, Борис Иванович, не соблюдаете правила лицензирования? Где ваша гражданская совесть? Знаете ведь, что полагается иметь кооперативу, наподобие вашего, для того, чтобы начать переработку углеводородов…

— Так ведь, Иосиф Григорьевич…

— Так ведь не положено так действовать. Это статья, и не в газете, а в УК! Прокуратура вами заинтересовалась, люди в курсе… Дело должно быть доведено до логического конца.

Директор рассыпался в извинениях, которые Иосиф Григорьевич выслушал с мефистофельской улыбкой. Затем Борис Иванович стал что-то говорить про чиновничий произвол, и про то, что «в этой стране невозможно работать по закону». И это тоже было выслушано с улыбкой, и долженствующим вниманием.

— Да всё понятно, все так говорят, — перебил Давиденко. — С какими АЗС вы работаете?

Директор стал перечислять. Не услышав то, что хотел — названия заправок, принадлежащих фирме «Бизнес-Плюс», — Иосиф Григорьевич спросил:

— Вы хотите сказать, что работаете сами: закупаете сырье в Саратове, хотя я уверен, что здесь у нас, на «Лукойле», гоните продукцию, и продаёте местным, и неместным автозаправкам и другим предприятиям?!

Выяснилось, что именно так и обстоят дела. Ни под кем он не «сидит», этот директор нефтебазы, сам по себе «шурупит» потихоньку. А для «урегулирования вопроса» Борис Иванович предложил «обмозговать сумму премиальных» для сотрудников ОБЭП, не поленившихся приехать сюда, в пригород.

— Надеетесь, что гора разродится мышью? — усмехнулся Иосиф Григорьевич. — Напрасно, не тот я человек.

«Откуда столько самостоятельных пиндосов?!» — подумал он при этом.

И, буравя помрачневшее лицо директора, добавил:

— Помогу я вам, хоть не в моих это правилах — протягивать руку помощи нарушителям закона. Есть покупатель на ваше хозяйство, хорошую цену предлагает.

И он написал на клочке бумаги цифру.

Приподнявшись со своего места, чтобы посмотреть, директор, увидев эту цифру, безвольно опустился в кресло. Одной рукой он держал авторучку, судорожно взятую со стола, другой вытирал платком пот, выступивший на груди. Рубашка его была расстегнута, из раскрытого ворота выступали тяжёлые жировые складки у основания шеи, достигнутые уже багровыми пятнами, секунду назад появившимися на лице. Преодолевая одышку, он ответил с неторопливостью полного человека, который не только умом, но всем телом понимает, что волноваться ему нельзя:

— Сюда столько денег инвестировано… Моих, личных денег! Капитальные затраты, знаете, сколько всё это стоит?! Земля, оборудование, строительство… Если уж на то пошло, оценщиков надо пригласить. По науке, по закону просчитать!

— Мысль, высказанная вами, несомненно, была верна для своего времени, — сочувственно ответил Иосиф Григорьевич, — и, как большинство мыслей, высказанных людьми, она не обладает вечной жизнью.

И добавил печально:

— Не я диктую цены! Рынок! Знаете, эту новомодную штучку: стоимость вещи не оценивается затратами на её изготовление. Стоимость определяется тем, за какую цену можно эту вещь реализовать сейчас на рынке. Подумайте: во что оценит покупатель ваши самостийные постройки! К моменту, когда их опечатают судебные приставы, и можно будет всё это законным образом продать… знаете, сколько это будет в реальных цифрах… с учетом всех издержек?! Очень мало, и уверен, что это очень мало… всё равно не попадёт в ваш директорский карман.

Он выжидающе посмотрел на директора, напоминавшего баранью тушу, которую обжаривают на вертеле.

— А, Борис Иванович… тяжела гора, которую надо сбросить с плеч?!

Увидев сомнения в глазах собеседника, начальник ОБЭП счел нужным напомнить:

— Логический конец: уголовное дело, статья, конфискация, срок, Сибирь…

— Прибавьте хоть немного… затраты всё ж таки!

— А чего они стоят, понесённые уже затраты! — воскликнул Иосиф Григорьевич.

И добавил оправдывающимся тоном:

— Это ж не я, это всё проклятая экономическая теория.

Поднявшись с места, он сказал:

— Давай, Борис Иванович, как сейчас принято среди важных дядек, договоримся так. Мы, на своём уровне, приняли решение, теперь дело за исполнителями. Мои люди приедут к твоим людям, и решат все технические вопросы.

И, уже в дверях, прибавил:

— Удачи, не попадайся больше.

Сев за руль «Волги», Иосиф Григорьевич сказал подчинённым, чтоб ехали на службу, и дожидались его. Выехав на трассу, он направился следом за машиной сопровождения. Так две машины областного УВД ехали до улицы Мира. На светофоре «шестерка» повернула направо, а «Волга» налево.

«Еремеев, подлец, перехитрил», — думал Иосиф Григорьевич, проезжая по улице, первой в разрушенном Сталинграде восстановленной пленёнными немцами.

Установлено, что Никитин погиб не от милицейских пуль. Вскрывая тело, судмедэксперты обнаружили пулю от патрона СП-6. Входное отверстие — под левой лопаткой, сама пуля застряла в грудине. Такими патронами пользуются при стрельбе из снайперской винтовки ВСС. Аналогичная пуля пробила навылет череп Никитина, и находится где-то на дне Волги. Пули от пистолета ПМ — из которого милиционеры стреляли по бандиту — были извлечены из подключичной ткани убитого, а также из бедра. Автоматной очередью прошит борт катера и мотор, тремя пулями АК угостился Никитин, но это тоже не смертельные ранения. Если бы стреляли только милиционеры, Никитина удалось бы взять живым.

Остаётся один выход — давить на Еремеева, который устроил эту войнушку. Все это понимают, но до конца выборов адвокат — личность неприкосновенная. Интересно, каким будет его следующий ход?

Управление компании «Волга-Трансойл» высилось своими тремя строгими этажами над зеленым двором и садом, окруженным массивной чугунной оградой. Припарковавшись на специально отведенной для сотрудников стоянке, Иосиф Григорьевич вышел из машины, и направился ко входу. Охранник впустил его, не проверяя документы.

Поднявшись на второй этаж, Иосиф Григорьевич прошел в приемную. Там его встретил генеральный директор, Рустэм Раисович Шарифулин, и провел в свой кабинет.

— Здравствуйте, Иосиф Григорьевич! Я вас увидел в окно, и сразу понял, что вы привезли хорошие новости!

Привычно усевшись в кресло, Давиденко рассказал о результатах переговоров с директором нефтебазы. Про то, что вдвое занизил оговоренную с Шарифулиным стоимость, он умолчал. Рустэм Раисович и так был счастлив, что задешево приобретает такой объект.

Вошла секретарь с подносом в руках, и выставила на стол две чашки кофе.

— Когда ж я буду иметь возможность каждый день видеть вас тут, в своём офисе, в качестве своего заместителя?

— Но мы ведь еще не сделали главного.

— Ай, Иосиф Григорьевич, оставим это! Вам с вашими способностями будет гораздо легче работать именно здесь, а не на госслужбе.

В ответ на это Давиденко рассказал о причинах, из-за которых пока что невозможно провернуть маневр с «Бизнес-Плюсом», аналогичный сегодняшнему маневру с нефтебазой. Шарифулин, хоть и отмахивался от объяснения — это, мол, пока отходит на второй план — но всё же внимательно выслушал.

— …закончим все наши расследования, проведем Рубайлова в депутаты, и тогда осуществим задуманное.

Видимо, для того, чтобы Давиденко не воспринял его слова за формальную вежливость, Шарифулин второй раз, и с большей настойчивостью, предложил перейти на работу в «Волгу-Трансойл», не дожидаясь завершения проекта с «Бизнес-Плюсом».

Иосиф Григорьевич приподнял чашку на уровень глаз и, прищурившись, посмотрел на свет: «Хороший фарфор! Всё представляет в синевато-молочном тумане. Хуже, когда подобный туман в словах».

— Никак не могу разгадать одну загадку, Рустэм Раисович. Чувствую, ответ где-то рядом, а добраться до него не могу. Кто-то постоянно подпускает туман. Запутался я в решении простенького уравнения. Это уже не работа, а… совокупление слепых в крапиве.

— Вы всё об убийстве Кондаурова?

— Я перебрал в уме все версии, даже самые невероятные. Третьяков рассердился, что соблазнили его дочь, и решил отомстить. Арина убила мужа, узнав об измене. Катин жених убил соперника. И так далее. Как тут разобраться? Тысяча дьяволов, мне почему-то мерещится, что тут замешана женщина.

— Начнем с того, что Виктор не изменял своей жене. Вы не допускаете, что эта девчонка — его родственница?

— Но… есть свидетели. Увидев дочь, Третьяков изменился в лице, подбежал к их столику, готовый наброситься на Виктора. Говорят, он мечтает выдать замуж дочь за простого, молодого парня. Это его идея фикс.

— Это сценка из ресторанной жизни. Могут быть разные объяснения, почему он бежал, как тигр, а не как суслик. У вас же нет свидетелей, державших свечку над этой парой. Так ведь? Так. А я знаю: Витя был счастлив в браке, у него были прекрасные отношения с женой.