Очаг. Экологическая история - Николай Чижов

После десяти лет работы по оценке воздействия на окружающую среду стал сам по некоторым объектам разрабатывать раздел по социально-экономической характеристике района и уровню жизни населения, ранее выполняемый специалистами из ЦЭМИ и Плехановского института, аналоги были. Одновременно посмел писать и медико-демографический раздел, они несколько взаимосвязаны. Этот раздел по основным, крупным объектам разрабатывал д.м.н. Борис Александрович Ревич, прекрасный специалист, так что аналоги были отличные. Сам по себе анализ статистики за последние 15–20 лет по административному району, с выделением территории исследований не представляет особой сложности. Главное – достоверные статистические данные, особенно медицинской статистики общей и инфекционной заболеваемости, а также смертности по причинам смертности по половозрастным группам. К счастью, в областных и районных управлениях статистической отчетности и здравоохранения в большинстве еще оставались специалисты советских времен, относящиеся внимательно к своей работе. Благодаря им удавалось заказывать и получать необходимые выборки по административному району и территории исследований, главное – четко сформулировать вопросы в установленной форме. Каждый раз результаты социальных и медико-демографических исследований приводили к стрессу. Тяжелым был стресс по итогам исследований медико-демографической и социально-экономической ситуации в Ленинградской области. Тогда, в 2002–2003 годах, по заказу ОАО «Мосгипротранс» выполнялись инженерно-экологические изыскания в составе проекта организации скоростного пассажирского движения на участке Санкт-Петербург – Бусловская (граница с Финляндией). Интересные, сложные варианты. Генеральный проектировщик ОАО «Гипротранспуть», основной субподрядный исполнитель проектно-изыскательских работ ОАО «Ленгипротранс», а ОАО «Мосгипротранс» были поручены экологические изыскания и разработка ОВОС. К тому времени наш Эколого-аналитический центр более десяти лет выполнял экологические изыскания и исследования по наиболее ответственным объектам «Мосгипротранса». Так сложилось, что я, будучи генеральным директором, вел объекты атомной энергетики и железнодорожного строительства, отдел Морозовой Ларисы Николаевны – объекты ОАО «Газпром», отдел Онищенко Татьяны Леонидовны – объекты Минобороны РФ и экологические геохимические обследования, группа геоинформационных технологий Сахарова Игоря Владимировича специализировалась на оценке экологического риска. Коллектив был работоспособен, единственная проблема – стабильные объемы работ, но это постоянная головная боль лучших проектных организаций России с 1990-х годов, год работаем – два сидим.

В ОАО «Мосгипротранс» главным инженером по экологическому обоснованию транспортного строительства работает Титов Евгений Петрович, грамотный и требовательный заказчик. С ним работали с 1992 года, иногда спорили, но он всегда внимательно читал материалы, требовал ответственно и строго относиться к анализу проектных решений и исходных данных, расчетам экологического ущерба и экологического риска. Это сотрудничество явно шло на пользу делу, позволяло повышать профессиональный уровень и осмысленность экологических изысканий и исследований. Вообще, ведущие проектно-изыскательские институты железнодорожного строительства «Мосгипротранс» и «Ленгипротранс» явно напоминали «Гидропроект», что не удивительно: ведь «Главгидрострой» и ГУЛЖДС создавались в одной системе. Вспоминается один характерный эпизод, на объекте строительства подъездного пути к морскому порту Оля. В Астраханском отделении Приволжской железной дороги проходило совещание, которое в жестком формате вел заместитель Начальника Приволжской железной дороги по новому строительству. Генеральный подрядчик строительства «Балтийская строительная компания-Юг», технически грамотная организация, немного «подставляла» проектировщика, обычное дело. Главный инженер проекта, Слободской Владимир Викторович, не смог прибыть на это совещание и проводивший его стал жестко и напористо выговаривать ему по телефону претензии строителей по срокам документации. Но после трех-четырех минут, видимо выслушав ответы, замолчал, потом сказал: «Я понял, спасибо» и положил трубку. Мы с Евгением Петровичем не могли понять, чем Слободской сбил пыл генерального заказчика строительства и по окончании совещания Титов позвонил ему в Москву. Выяснилось, что главный инженер проекта спокойно ответил, что проект строительства готов и ОАО «Мосгипротранс» может его выдать, но без согласований и без проекта земельного отвода, которые уважаемый заказчик выполнит сам. Это был разговор профессионалов, прекрасно понимающих позицию и логику друг друга. Вопрос земельного отвода и надуманного возможного снятия плодородного слоя почвы был острым, строители частично, на первых двух километрах трассы, приступили к вскрышным земляным работам без утвержденного отвода земель, природоохранная прокуратура дала предписание о немедленной приостановке строительства с возбуждением дела о нарушении природоохранного законодательства. Одновременно предлагалось повторно рассмотреть необходимость снятия плодородного слоя почвы при вскрышных работах и это на территории Лиманского района, где почвенно-растительный покров полупустыни деградирован, а плодородный слой практически отсутствует. С трудом и нервотрепкой нам удалась отбить очевидную нелепость.

К счастью, почвенно-растительный покров по этому объекту исследовали прекрасные специалисты. Полевые обследования проводили д. г. н. Сафонова Ирина Николаевна из Ботанического института РАН (Санкт-Петербург), лучший специалист по растительности полупустынь и пустынь в России, и к. г. н. почвовед Зазовская Эля из Института географии РАН (ИГАН). Карту-схему почвенного покрова и оценку его состояния выполняла д. г. н. Караваева Нина Анатольевна (ИГАН), авторитет которой в почвоведении неоспорим. Только высокое качество проведенных исследований, подтвержденное независимыми экспертными заключениями Астраханского государственного университета и профессора МГУ им. М. В. Ломоносова д. г. н. М. И. Герасимовой, выдающегося ученого-почвоведа России настоящего времени, а также согласование результатов обследования с Астраханским комитетом по земельным отношениям, где были грамотные почвоведы, позволило отстоять важную позицию и не допустить необоснованного завышения сметной стоимости строительных работ.

Возвращаюсь к объекту в Ленинградской области, где рассматривались варианты строительства на территории трех административных районов: Всеволожского, Приозерского и Выборгского, а также Курортного района Санкт-Петербурга. Результаты проведенных социально-экономических и медико-демографических исследований выявили все тот же четкий «русский крест»: европейская рождаемость и африканская смертность. С 1990 года прирост населения в Ленинградской области сменился на тенденцию естественной убыли, за двенадцать лет она возросла почти в 8 раз, в 1990 году – 2,6 тысяч человек, а в 2002 году естественная убыль – 21,3 тысяч человек. Число умерших в области в 2002 году превышало число родившихся в 2,6 раза, более высокая естественная убыль населения в этом году зафиксирована только в шести регионах России: Псковской, Тверской, Тульской, Ивановской, Новгородской и Смоленской областях. Единственным источником пополнения населения была внешняя миграция, но это притягательность Ленинградской и Московской областей, где до 1997 года естественная убыль компенсировалась миграционным приростом. В целом типичная ситуация депопуляции, процесса вырождения русского населения, к чему трудно привыкнуть. Особенно сильный стресс был спровоцирован тем, что очень нравится старый Санкт-Петербург; гордый имперский стиль, запредельная энергетика Дворцовой площади, удивительная пропорциональность и гармония улицы Росси, шедевры архитектуры. Архитектура наглядно демонстрирует деградацию мировосприятия современным человеком. Достаточно сравнить архитектурные шедевры прошлых столетий и бетон, стекло современных архитектурных «творений». Кстати, качество натуральных материалов и строительства прошлых веков рождает опасные, вредные иллюзии, что и современный сборный железобетон способен «жить» столетия, но расчетный срок его эксплуатации всего пятьдесят лет. Достаточно сравнить качество кирпича и кирпичной кладки столетней и двадцатилетней давности. Мой двоюродный брат, Вячеслав Михайлович Гуричев, купил дом в деревне Савино, сруб поставил новый, а двор кладкой в два с половиной красного кирпича оставил. Через несколько лет построил пристройку к двору и в течение полугода с перфоратором проходил стандартный дверной проем в столетней деревенской кирпичной кладке. А в двадцатилетней или десятилетней кладке в два кирпича проем под стандартную дверь бригада из двух человек проходит за полсмены или смену.