Очаг. Экологическая история - Николай Чижов

Почему для подавляющего большинства современных русских людей так притягательна и приятна «грибная охота»? Видимо, генетическая память биологического вида сохранила через тысячелетия важность собирательства, охоты и рыбной ловли для выживания в период возникновения этого вида млекопитающего. Сохранение прекрасной традиции присуще России, в Европе равнинные леса в Средние века были вырублены и традиции собирательства дикоросов полностью утрачены. Сбор трюфелей во Франции воспринимается как оригинальное, эксклюзивное и высокодоходное исключение из правил, а так индустриально выращенные шампиньоны, вешенки, «белые» из Африки, очередная победа «рынка» над естественным, природным мировосприятием.

Вот и заканчивается переборка, чистка подосиновиков и подберезовиков, белых маловато, всего 19 штук молодых, слоя настоящего еще им нет. Кошка Маруся, гордо лежавшая в двух метрах и лениво наблюдавшая за процессом, поняла его окончание, потянулась и вопрошающе глянула нам в глаза. Загадочные существа кошки, кажется, что они читают наши мысли. Летом 2011 года Марусю иногда приходилось оставлять на 3–4 дня одну на даче в Подмосковье, построил ей небольшую лесенку до форточки в предбанник, где оставляли еду и воду, а также ее любимый коврик. Кошка сразу освоила новый ход, они любят лестницы, ящики, коробки и прочие убежища. Как-то приехав на дачу, поздно вечером, обнаружил, что Маруси нет, долго ее звал, так и не дождавшись, лег спать. Проснулся в пять утра от смутного беспокойства: впереди операция, сердце пошаливает, да еще и Марусенька пропала. Подошел к окну, на улице уже светло и увидел, как мчится в лестницу на высокое крыльцо наша трехцветная кошка. Не отходила от меня весь день, терлась о ноги, мурлыкала, стоило сесть в кресло, как тут же забиралась на колени, тянулась к подмышкам, старалась согреть больное место. Да, удивительны и загадочны кошки, 38 видов этого крупного семейства млекопитающих, от домашней кошки до амурского тигра, а повадки одинаковы, только объекты охоты и пропитания различны, для одних лакомство – мышь полевая, для других – кабан.

Маруся появилась у нас в 2006 году, тогда в начале декабря нанятая через фирму бригада из Протвино, два брата, перекрывала на подмосковной даче кровлю металлочерепицей, вернее закрепив вдоль гребешков оцинковки старой кровли брусочки 50 на 50, выровняли, сделали новую облегченную обрешетку и монтировали нарезанные в размер листы новой кровли. Я приехал на три дня проверить, посмотреть. Ребята работали хорошо, погода позволяла, днем около 0, снега мало, инструмент отличный, из своего дал им только немецкие ножницы по металлу. Вечером, около одиннадцати часов, вышел на крыльцо перекурить на ночь и услышал непрерывное жалобное мяуканье из леса. Стоило позвать «киса, киса», как моментально рядом оказалась молодая, толстая, трехцветная (черепаховый масти, окрас рыжий, белый и коричневый с черными пятнами) кошка, доверчиво прижалась к ноге, и пошли мы в дом вместе. Первую неделю прожила на даче со строителями, затем мы с женой, приехав принимать работу, решали, что с ней делать, кошка была толстая и ласковая, но возникало опасение, что она беременна. Все же взяли в семью, назвав Марусей. По приезду в Москву сразу свозили к ветеринару, кошке оказалось всего чуть более года и никакой беременности. Кто-то осенью бросил ее на дачах или специально привез и оставил, эгоистичен и жесток современный городской человек. От стресса кошка стала усиленно мышковать для выживания, оттого и потолстела. Маруся отличный охотник и оказалась очень умным животным, никаких проблем в городской квартире зимой с ней не было.

Вообще-то животные всегда как-то сами прибивались к нашей семье. На Смоленской АЭС, на нашей базе изыскателей в кирпичном двухэтажном здании, комната камеральной группы геодезии была угловой на втором этаже. И вот там перед обедом появляется маленькая, грязная, тощенькая болонка, усаживается напротив стола моей жены, хотя в комнате работало пять женщин, неподвижно замирает и упорно смотрит в глаза. Естественно, ее взяли и назвали Джулькой, зато звонок в ПДУ, где мы тогда жили, стал не нужен: стоило кому-то подойти, как сразу раздавался звонкий лай. В ту же весну прибилась и кошка Фарамушка, полный комплект. Когда жена в семь утра ходила за деревенским молоком к Марии Федоровне или вечером в ближайший сельский магазинчик, то ее важно сопровождали и кошка, и собачка. Поздней осенью, к великой радости шестилетней дочери, пришла ежиха Сима, перезимовала сначала под верандой, а потом на кухне, и весной ушла.

Из всех строек, площадок и трасс инженерных изысканий, где удалось поучаствовать за 20 лет работы в институте «Гидропроект» имени С. Я. Жука (три атомные станции, три гидростанции, каналы Волга-Дон-2, Ока-Дон, Дон-Оскол, ряд других интересных объектов – вот и вся жизнь), Смоленская АЭС заняла особое место. Правда, и на инженерно-экологических изысканиях с 1991 по 2009 годы везло на интересные и сложные объекты. Но наиболее часто вспоминается Смоленская АЭС, именно первые два года, когда жили в ПДУ (передвижной, деревянный, утепленный) в поселке Екимовичи, семь километров от АЭС и тридцать от районного центра, города Рославль. Там, в Екимовичах, находилась база комплексной изыскательской партии № 8 Центральной экспедиции института «Гидропроект», генерального проектировщика Смоленской атомной станции с реакторами РБМК-1000. Сама производственная база состояла из двух зданий панельного железобетона: гараж на 10 единиц буровых и автотранспорта, мастерские, грунтовая лаборатория и отдельное двухэтажное кирпичное здание для администрации, бухгалтерии, камеральных групп геологии, гидрологии и геодезии. Такая хорошая изыскательская база была построена в 1980–1982 году благодаря содействию и внимательному отношению к качеству проектно-изыскательских работ заместителя Директора Смоленской АЭС по строительству Новикова Юрия Михайловича и Главного инженера проекта Бревнова Геннадия Васильевича.

За забором базы был временный жилой поселок изыскателей, пять «финских» домиков на две квартиры и восемь ПДУ, смонтированных в 1970-е годы, образовали маленькую зеленую улочку, где у каждой семьи было полторы-две сотки огорода и плодоносящие сливы, посаженные предшественниками-изыскателями, уже получившими служебные квартиры в городе атомщиков Десногорске. Почвы и климат Рославльского района, видимо, особенно подходят для этого фруктового дерева. Августовский рынок в Рославле, это царство сливы отменного качества, по пять рублей за ведро, а сам город – большой сливовый сад. Маленький поселок изыскателей был дружен, люди приехали из бывших 35 и 31 экспедиций, с европейского Севера и Сибири, Соликамска (канал Печера-Кама), Лесосибирска (Средне-Енисейская ГЭС), Алтая (Чамал, Катунская ГЭС). В комплексных изыскательских экспедициях семьи складывались по профессиям, инженеры-геологи и буровые мастера женились на геологинях, техниках-коллекторах или грунтоведах из лаборатории. У гидрологов и геодезистов мужья работали в поле, а жены в камеральных группах, так что все свои. Сообщество честных, работящих людей, прошедших суровый отбор системы объектов, жестких требований института «Гидропроект», образовало своеобразный душевно уютный микроклимат человеческих отношений. Немногие из молодых выдерживали постоянные переезды с объекта на объект, хотя раньше при развитии гидроэнергетики изыскатели за всю жизнь могли отработать только Братскую и Усть-Илимскую ГЭС или Горьковскую, Волгоградскую и Саратовскую ГЭС – и все, пенсия. С семидесятых годов прошлого века крупных объектов гидроэнергетики становится меньше, выручило новое строительство атомных станций и гидротехнические объекты за рубежом. К тому времени институт «Гидропроект» стал одной из лучших мировых организаций по проектированию гидроэлектростанций и гидротехнических сооружений. Американские коллеги признавали, что русские имеют уникальный опыт изысканий и проектирования крупных гидротехнических сооружений на мягких основаниях. Этот опыт накапливался с 1931 года, стране была необходима энергетическая мощь и безопасность. Тогда и был образован ГИДЕП, а в начале 1940-х годов образован «Главгидрострой» в системе НКВД, но его вклад в гидротехническое строительство составлял от 7,7 % (1945) до 19,5 % (1950) от объема освоенных капитальных вложений. Главным были подлинный трудовой энтузиазм молодежи, четкая организация работ на основе здравого смысла и персональной ответственности. Выполнение жестких планов курировал Л. П. Берия. По рассказам первого поколения гидротехников Лаврентий Павлович был требователен, строг, но справедлив и внимательно относился к мнению специалистов. Открыто не любил и не уважал партийный аппарат, считал их болтунами и бездельниками, автоматически – по роду деятельности. Так складывались традиции «Гидропроекта», каждое слово должно быть обосновано инженерной логикой и расчетами. Создавался особый производственный стиль, внешне спокойный, выдержанный, уверенный, но – «или грудь в крестах или голова в кустах». Из времен «Северстроя» пришел главный принцип: «Сделай или сдохни», а «Территория» Олега Куваева – одна из любимых книг и наших поколений изыскателей.