«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

виды легитимации, о которых не принято говорить в монархических кругах, но налицо проблема: либо ты помазан, либо династией. Только кажется, что для монарха важно быть и тем, и другим. И такое – де-факто и де-юре – бывало. Но это не отменяет, что одно исключает другое: если ты помазан – зачем тебе династийность, а если династией – зачем тебя помазывать?

Это фундаментальное противоречие, как известно, лежит в основе крушения многих монархий, которые так и не могут договориться о том, какой принцип легитимации принять окончательно. И пока они дискутируют, монархия реализуется в единственном реалистическом виде Одновластной Диктатуры. Более того, когда династия рушится, а сознание народа, определяющее строение жизни, монархично, то единственный способ спасти ситуацию – вернуть монархию в практическом виде – Одновластной Диктатурой.

Всё логично. И Сталин – совершенный, аутентичный монарх. Какие могут быть вопросы? Он просто понял ситуацию и никакого социализма строить не стал, а взял монархическую модель как понятную массам и элитам, которые ещё вчера были крестьянами, которым нужен был такой же монарх, и спас ситуацию. Сталин – реставратор монархии, о чём, кстати, с удовольствием писал – и не без оснований – Троцкий, вербуя сторонников для заговора (почему и заговор и имел успех).

Но именно восстановление монархии стало одним из объяснений причин его успеха: он строил новое, а полностью взял монархическую модель. Он понимал, что невозможно решать одновременно две исторические задачи – строить новое общество и спасать страну от ликвидации. Мы, к примеру, не знаем ещё ни одного новатора, который бы в горящем доме, тонущем корабле или нападении бандитов думал о новизне своих открытый и ставил бы задачу открытия нового прежде своего спасения.

Ненависть монархистов к Сталину попахивает нехорошим душком. Очевидно, что он воплотил именно монархию, а никакой не социализм.

Не пора ли монархистам принять его за своего?

Властолюбец ли Сталин?

Средства массовой информации и новые курсы истории создали образ Сталина как параноика и властолюбца, который всю жизнь стремился к власти – для власти. Однако есть другие факты. К примеру, Сталин четыре раза подавал прошение об отставке.

Цитата: «Вскоре после смерти Ленина, 19 августа 1924 года, Сталин обращается с письмом в адрес ЦКРКП(б):

“В пленум ЦК РКП.

Полуторагодовая совместная работа в Политбюро с тт. Зиновьевым и Каменевым после ухода, а потом и смерти Ленина, сделала для меня совершенно ясной невозможность честной и искренней совместной политической работы с этими товарищами в рамках одной узкой коллегии. Ввиду этого прошу считать меня выбывшим из состава Политбюро ЦК.

Ввиду того, что ген. секретарем не может быть не член Пол. Бюро, прошу считать меня выбывшим из Состава Секретариата (и Оргбюро) ЦК.

Прошу дать отпуск для лечения месяца на два.

По истечении срока прошу считать распределенным либо в Туруханский край, либо в Якутскую область, либо куда-либо за границу на какую-либо невидную работу…

С ком. прив., И.Сталин.

19. VIII.1924 г.”».

Можно только догадываться о мёртвой хватке двух политических сиамских близнецов (Зиновьева и Каменева), если даже человек такого «стального» характера, редчайшего самообладания, как Сталин, не выдержал и запросил отставку. Но в ней ему было отказано. В конце июля 1926 года на заседании Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) было вновь оглашено (козырная карта оппозиции) «Завещание» Ленина. Тогда же выступивший Сталин заявил:

«Позвольте сделать несколько замечаний по поводу прочитанного письма. Какие выводы проистекают из этого письма? Вывод первый – “обдумать” вопрос о перемещении Сталина с поста Генсекретаря и заменить другим, с такими же качествами и проч., но без грубости. Делегации XIII съезда этот вопрос обсуждали, и я не считаю нескромностью, если сообщу, что все делегации без исключения высказались за оставление Сталина на посту Генсекретаря… Несмотря на это, непосредственно после XIII съезда, на первом же Пленуме нашего ЦК, я подал в отставку. Несмотря на мою просьбу об отставке, Пленум решил, и мне припоминается, единогласно, что я должен остаться на посту Генерального Секретаря. Что же мне было делать после этого, товарищи? Я человек подневольный, и я подчинился решению Пленума».

Следующая просьба Сталина об отставке относится к концу декабря 1926 года:

«В пленум ЦК (т. Рыкову). Прошу освободить меня от поста Генсека ЦК. Заявляю, что не могу больше работать на этом посту, не в силах больше работать. И. Сталин, 27.XII.26 г.».

Приведённые документы с настоятельными просьбами Сталина об отставке несколько не в ладу с его «жаждой власти» (когда ещё не было никакого «культа личности» и в этих заявлениях об отставке был большой риск).

А как с «жаждой власти» обстоит дело у оппозиционеров? Троцкий в той же книге «Преступления Сталина» пишет (в главе «Жажда власти»): «Когда в начале 1926 года “новая оппозиция” (Зиновьев, Каменев и др.) вступили со мной и моими друзьями в переговоры о совместных действиях, Каменев говорил мне в первой беседе с глазу на глаз: “Блок осуществим, разумеется, лишь в том случае, если вы намерены вести борьбу за власть”. “Как только вы появитесь на трибуне рука об руку с Зиновьевым, – говорил мне Каменев, – партия скажет: "Вот Центральный Комитет! Вот правительство!”’. Уже в течение ближайших полутора лет ход внутрипартийной борьбы развеял иллюзии Зиновьева и Каменева насчет скорого возвращения к власти… “Раз нет возможности вырвать власть у правящей ныне группы, – заявил Каменев, – остается одно: вернуться в общую упряжку. К тому же заключению… пришел Зиновьев”»[39].

Классовая динамика в кадровой стратегии против угнетения

Если Сталин консерватор, он принимает иерархию, а значит, признает внутри неё варны, то есть классы, а значит стоит перед угрозой классовых противоречий, а значит перед перспективой революции – по-простому классового переворота.

Классовый вопрос он решал качеством кадрового состава, который любое принуждение, любое угнетение начинал понимать как требование самореализации, требование иерархического роста. Если сказать проще, Сталин побеждал классовые противоречия – классовой динамикой – где требования квалитативной диктатуры были в приоритете.

Если ты занял место – это вообще ничего не значит перед более мощным дееспособным и прорывным специалистом. И тебя меняют моментально – его возводя, тебя – низводя с уровня (да, часто с пулей во лбу – но нечего блефовать, Сталин карал за блеф страшнее, чем за опытную неудачу) моментально. – Вот суть классовой динамики. Ведь давно было ясно, что классовые противоречия рождаются там, где не обеспечена классовая динамика, где низы искусственно (!) заперты внизу, а верхи искусственно окукливаются. Для первых динамика невозможна, а вторым