«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

обеспечивают предприниматели, бизнес, и вообще всякие хозяйственники. Наконец, есть наёмный или принудительный труд, тот, кто будет всё исполнять, делать черную работу. И, наконец, есть те, кто мешает процессу, если бы их не было, не нужны были бы директора и дирижёры. Есть неприкасаемые – агенты энтропии и беспорядка, анархисты и бунтари, или просто неумехи и неудачники.

Все они нужны друг другу и без друг друга бессмысленны. Их отношения могут быть противоречивыми и конкурентными, но не антагонистическими. Например, начальник цеха и рабочий на заводе. Они могут быть психологически в конфликте, они могут реально спорить насчет справедливости зарплаты или инженерных решений, но друг без друга они не могут. Не может быть цеха из одних рабочих или одних бригадиров. На рынке продавец и покупатель всегда в конфликте. Интересы – противоположны. Один хочет дешевле купить, другой – дороже продать. Но это не антагонизм. В конце концов, установится динамическое равновесие. А вот рынка, где только продавцы или только покупатели – не бывает. Совсем иное, когда враждуют две системы, у каждой из которых есть всё, что требуется. Свои ценности, своя власть, своя экономика и ресурсы, свой народ и даже своя оппозиция. Другая система (пусть и с другими ценностями и властью, и даже особенно с другими) системе не нужна. И вот тут-то антагонизм как раз есть. Противоречия между государствами или цивилизациями более антагонистичные, чем противоречия между так называемыми классами. Классы это просто современное название для того, что называлось сословиями, а до этого – варнами.

Что делает Маркс? Он сокращает 5 варн до 2. Буржуа и пролетарии. И объявляет, что кшатрии – только «инструмент» в руках господствующего класса, неприкасаемые – просто люмпен-пролетариат, подвид пролетариата, а вот брахманы – интеллигенция, это «прослойка». Причем, объявляет, что противоречия между буржуа-вайшья и пролетариатом-шудра – антагонистические. Причём одни сосредоточие всего святого, а другие – всего дьявольского. Это делалось с провокационной целью, нарочно, Маркс выполнял английский заказ на создание в Европе «войны всех против всех».

Но когда теория создана, создана не путем углубления, расширения, уточнения, а путем примитивизации, упрощения, то с такой теорией (которая на самом деле – идеология и пропаганда) осмыслять действительность и разбираться в ней – невозможно. Поэтому приходится придумывать всякие ухищрения. Взять хотя бы дискуссии насчет интеллигенции – так называемой «прослойки».

Вообще революционеры не стеснялись переворачивать всё. Действительно перед переворотом на полмира в свою пользу перевернуть смыслы в свою пользу – дело почти незаметное. Но нам нужно отметить, чтобы понять, почему рухнул и тот, и другой.

Давайте сделаем усилие и скажем, чем отличается класс от прослойки? Это довольно увлекательное размышление, потому что мы постоянно обращаемся к слоеному пирогу, состоящему, в нашем случае, из двух плоских булок и слоя крема между ними.

Хорошо. Выяснили. Булки – это класс, а крем – это прослойка. Но напомним, что именно крем часто задает тон и смысл пирога. И часто даёт название (например, сливочный торт). Но это – к слову. Допустим, что две булки – сверху и снизу – дают главное.

Но если крем начинает количественно возрастать, его становится больше, чем булок? Это тоже прослойка? Тогда уж наполнитель. Когда прослойка становится больше обеих булок (и кстати, определяет цену) – это что? А когда крем увеличивается настолько, что совсем истончаются булки – это что? Одна сплошная прослойка?

Ленин вообще считал интеллигенцию «го-ном нации». Вот так прослойка! Этим он подчеркивал её продажность, причём продажность, прежде всего, правящим классам.

Очевидно, что какая-то часть интеллигенции и вправду служит другим классам, но лучшая её часть – нет, она служит обществу в целом, формируя его цели и ценности, двигает вперёд знание, искусство, культуру. В этой связи интересна дискуссия вокруг Флобера Ж.-П. Сартра и марксистов. «Они, – говорит Сартр о марксистах, – прекрасно объясняют мне, почему Флобер выражает интересы мелкого буржуа, они только не могут мне объяснить, почему всякий мелкий буржуа – не Флобер».

Можно спросить, а революционер как профессия – это куда? Не буржуа, не пролетарии. Но… служат пролетариату, типа. Пишут книги, статьи, журналистикой занимаются, собирают собрания, школы, учебы, затем устраивают показательные мероприятия – это какой род работы? Террор не рассматриваем. Давайте проведём массовое тестирование и зададим вопрос: к какой профессии, к какому сословию принадлежит тот, кто пишет, говорит, разъясняет, учит?

Неужели у кого-то будут сомнения?

А! есть вариант – политик.

А это что такое? Это в какой класс вписать? Они называли себя профессиональными революционерами. Политик – такого не было. Но, допустим, ещё проведём опрос и получим ответ – политик. Это кто? Ни буржуа, ни пролетарий.

А! есть разъяснение. Ещё одна прослойка.

Вторая.

Так сколько же прослоек прячется, особенно при Сталине, когда уж и буржуазии значительно убыло, и пролетариат обрёл народную собственность. А интеллигенция и политики – опять прослойки.

Вообще и теория, и практика, связанные с классами, кастами, прослойками – самое смешное (а для кого-то и горькое) в марксизме. Особенно если точно знать, что в 1991 году именно интеллигенция и никто другой собственными руками уничтожила СССР, ответив тем самым на вопрос, класс она или прослойка.

Такие видные марксистские теоретики как Грамши или Хабермас вообще прямо заявляли об ошибочности тезиса Маркса и Ленина – об интеллигенции как прослойке. Но Сталин не мог пойти на такие смелые шаги. К тому же, кое-какие выгоды можно было извлечь даже из этой не-дотеории про прослойку (слово-то какое ученое!).

Если класса нет – то нет и прав. И собственности нет. Для Маркса вообще не существовало такое понятие как интеллектуальная собственность. Гегель выступал против неё. Если дух имеет право на материю, потому что он выше, и поэтому понятие собственности законно, то дух не выше духа и поэтому не имеет право на духовную собственность. Дух владеет человеком, а не человек духом. Так рассуждал Гегель. Маркс же вообще применил своё знаменитое «противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения» к культуре. Получалось, что всё, что создано всем человечеством – принадлежит точно всем. Особенно идеи. Если уж материальное предлагалось обобществить, то духовное – тем более. Поэтому в СССР интеллигенции было полностью отказано в праве на интеллектуальную собственность, на бренды, авторские права. Это тоже ресурс развития сталинской экономики. Марксисты по всему миру сейчас выступают за копилефт[34] и доказывают, что патентное право и проч. – тормозят мировую экономику. Они правы. Но не потому, что они «марксисты». Так считали все брахманы – от первых шаманов до Гегеля. А вот оформлять